Светорада Янтарная

– О, они не знали, кто перед ними, – ответила Светорада, поведя плечиком. И чувствуя, как внимательно смотрит на нее Лев, поведала, что давно покинула Русь, так как еще совсем юной была сосватана за хазарского царевича Овадию бен Муниша.

– Тогда у этих скифов весьма короткая память, – изволил улыбнуться император, окинув Светораду откровенно оценивающим, мужским, взглядом. – Но, дражайшая Ксантия, ведь упомянутый вами хазарин Овадия прослыл известным бунтовщиком.

В стороне довольно улыбался в бороду патриарх Николай. Он понял, что если Лев и не заметил пресловутого сходства Светорады с некогда столь любимой им Зоей Заутца, то княжна все равно не разочаровала его. Эта молодая женщина так ловко отвечала на вопросы императора, что– то сообщая, что– то недоговаривая, что Лев невольно сам начал задавать тон, интересуясь, как вышло, что она рассталась с мятежным хазарским царевичем и встретила на своем пути Ипатия, отчего патрикий Малеил не сообщил, что его невестой является дочь русского архонта.

Еще Николай заметил, что Зое вся эта беседа не доставляет удовольствия, она явно нервничала, теребила унизанную каменьями кайму широких рукавов, кусала маленькие губы, ее густые брови хмурились. В конце концов она опять что– то негромко сказала Самоне, словно требуя того вмешаться. И паракимомен осмелился снова встрять в разговор, заметив, что судьба госпожи Ксантии хоть и необычна, но, может, ее скромность подвергается испытанию, оттого что ей приходится рассказывать о себе при столь людном собрании? Однако своим заявлением он только сыграл на руку планам Николая, ибо Лев вдруг заявил, что ему и впрямь хотелось бы послушать историю дочери русского архонта в менее многолюдной обстановке, а потому он приглашает ее на пир в честь именин своего брата, где они смогут поговорить более обстоятельно.

Продолговатое лицо Зои Карбонопсины даже потемнело, как бывает со смуглыми людьми, когда к коже приливает кровь.

– Возможно, тогда милая Ксантия расскажет нам, – осмелилась вмешаться она елейно сладким тоном, – как ей удалось накормить своих гостей в поместье столь отвратительной бурдой, какую по ее рецепту приготовила здесь уважаемая Анимаиса? Впрочем, гости милой Ксантии были в восторге, а вот мы в Палатии…

Она не договорила, скривив яркий ротик и сделав пренебрежительный жест.

Похоже, эта история со стряпней Анимаисы и впрямь осталась в памяти у придворных, ибо они стали посмеиваться и перешучиваться, а сама жена проэдра, стоявшая за Зоей, так и вспыхнула.

– О, милую Анимаису просто постигла неудача, – испросив у Льва разрешения продолжить, заметила Светорада. – Она оказалась не слишком догадлива и что– то перепутала в рецепте. То, что мое блюдо было изысканным и вкусным, могут подтвердить присутствующие тут проэдр синклита и препозит Зенон. Они хвалили мою стряпню. Если, конечно, не притворялись. – Княжна лукаво улыбнулась восседавшему неподалеку Агиру.

Лев тоже усмехнулся и произнес:

– Может, вы все же поведаете нам, в чем заключается ваш рецепт?

Светорада скромно потупилась, сообщив, что, вообще– то, это ее тайна. Но она так польщена тем, что светлейшего и мудрейшего базилевса интересует такая мелочь… Ведь для человека, который разрабатывает труды по военной стратегии, который пишет проповеди и церковные гимны, смягчает законы о рабстве, снижает налоги да еще и создал целый свод законов под названием «Василики», просто немыслимо уделять свое внимание такой мелочи, как рецепты блюд. Но это свидетельствует о невероятной широте его взглядов.

Патриарх поглядел туда, где у входа в кафизму с показным смирением стоял Феофилакт. Что ж, Заутца действительно угодил ему, представив эту женщину. Она не только красива и соблазнительна, но и умна настолько, чтобы тонко польстить базилевсу, оценив его труды, написанные на благо империи. Она даже разговором о кулинарии смогла его заинтересовать. И патриарх вместе со Львом и его окружением стали слушать, что для приготовления оного супа надо отварить каплуна в кипящей воде, затем отделить белое мясо и растереть его с большим количеством миндаля, добавить в полученную смесь бульон и пропустить через сито.

– Я сама следила за приготовлением блюда, – рассказывала Светорада, весело улыбаясь и не смущаясь смотреть в глаза самому базилевсу, словно перед ней был закадычный приятель, отчего Зоя просто кипела. Но Лев тоже улыбался, и княжна продолжала, уточняя некоторые подробности: полученную смесь надо еще раз проварить до густоты, а затем поджарить очищенные ядра миндаля и добавить их в разлитый по тарелкам суп. Да, и еще не забыть положить в суп несколько зерен спелого граната и немного сахара.

– Забавный рецепт, – произнес Лев, выслушав ее. – Не знаю, что там напутала уважаемая Анимаиса, но, слушая вас, я сам захотел отведать вашу стряпню. Итак, решено: вы сообщите со всеми подробностями, как готовить упомянутый суп, нашему палатийному повару, он его приготовит и подаст на сегодняшнем пиру. Вы же будете присутствовать и проследите, чтобы все было как положено и нам снова не подали к столу нечто почти неудобоваримое.

И опять смешки и лукавые взгляды в сторону обиженной Анимаисы. Только Зоя язвительно заметила, что вот, дескать, при Палатии появилась новая кухарка. Светорада пропустила эту колкость мимо ушей: она помнила, что ее умение готовить уже не раз сослужило ей добрую службу, и знала, что мужчины всегда оценят хорошую хозяйку. А главное, она видела довольный взгляд патриарха. Только об Ипатии княжна сейчас старалась не думать, понимая, что его честь будет задета решением базилевса пригласить на пир именно ее, а не человека, невестой которого она считалась. Это можно было понять и по тому, как помрачнел Зенон. Он таки попытался исправить ситуацию, напомнив о своем брате, однако Лев сухо заметил: миртаит Ипатий Малеил столько раз выказывал свое пренебрежение двору, избегая службы, что вряд ли сильно огорчится, если сегодня его имени не окажется в списке приглашенных.

Тем временем песчаное покрытие на беговых дорожках ипподрома уже разровняли, на специальном стенде выставили большие диски, которые означали один круг заезда, а зрители, утомленные ожиданием, оживились. Следовало начинать последний тур скачек. Паракимомен Самона решился заметить базилевсу, что пора бы им уже отвлечься от кулинарной темы и объявлять новые бега.

– Наш самбазилевс все же решил принять участие в этом заезде? – спросил Лев у Самоны. И, получив утвердительный ответ, поинтересовался, на какой квадриге будет скакать кесарь Александр и какая кличка у левой пристяжной лошади.

Теперь он словно позабыл о сидевшей рядом красавице, и она смогла немного перевести дух. Светорада поймала на себе взгляд патриарха Николая, одобряющий, почти веселый. Когда же он чуть кивнул ей, это же заметила и Зоя. На миг ее прекрасное лицо исказилось от ярости, когда она поняла, что встреча с янтарной шлюхой была заранее подготовлена Николаем, ее врагом и соперником в борьбе за влияние на императора. Светорада опять ощутила на себе ее прожигающий взгляд, но смотрела только туда, где над воротами, из которых должны были появиться участвующие в забеге колесницы, возвышалась квадрига бронзовых коней.

Рядом Самона сообщал императору:

– Ваш августейший брат пожелал скакать на четверке гнедых лошадей анатолийской породы, которая уже участвовала в первом забеге. Но в прошлый раз она пришла третьей, хотя Александр считает, что эти лошади на редкость хороши и неудача квадриги случилась исключительно по вине нерадивого возничего. Ибо левой пристяжной там значится Аврора, а она всегда показывала неплохой результат и прекрасно выезжена. Кесарь готов показать лучший результат, он даже уверен в победе, однако…