Свидание с мертвецом

Подобные истории были нередки. Слишком много людей очень многое там потеряли.

– Она не пробовала обращаться в группы реабилитации? – спросила я.

– Она нашла собственное решение.

– Какое?

– Она разговаривает с ним.

Ночь пролилась ледяной струйкой по моим внезапно покрывшимся испариной плечам.

– Разговаривает с ним, – повторила я беззвучно.

– Саманта – экстрасенс.

– Понятно, – сказала я.

Почему нет? Я размышляла.

– Гнев и горе изменили ее.

– Изменили её, как?

Поскольку мы двигались к воде, к острову Статуи Свободы, толпа редела.

– Она превратила свою боль в силу. Она не была экстрасенсом прежде.

– Это – то, почему она опасна?

– Опасна не она, а то, что она иногда приносит оттуда.

– Приносит откуда?

– Ты увидишь.

– А что если я не хочу? – пробормотала я.

Чавес даже не обернулся.

Я была у Всемирного торгового центра лишь однажды, ясным солнечным днем. Место было холодным, серым, словно населенным призраками, даже тогда.

А уж ночью? Я бы лучше предпочла дно канала.

Удивительно, что не было никого, стоящего у ограждения, окружающего огромную величественную пустошь. Возможно, я была не единственной, кто находил воронку среди небоскребов непотребной.

Мы разыскивали демона? Я считала, что кто-то из них сбил эти здания однажды утром в сентябрьский вторник.

Когда мы приблизились, я услышала тихий шепот. Почти поверив, что мертвые разговаривают, я попятилась.

Женщина стояла у ограждения, смотрела в пустоту и шептала. На ней была длинная волнистая черная юбка и свободный бледно-серый свитер.

Она находилась там все время, и я просто не видела её, или она только что появилась? Это не имело значения. Сейчас она была здесь, и я, не спрашивая, знала, что она была той, ради кого мы сюда прибыли.

Ее абсолютно белые волосы струились до талии и сияли в слабом свете луны. Воздух вокруг нее, казалось, тихо гудел.

Чавес, оставив меня, приблизился. Я не возражала. В этой женщине было нечто, что вызывало во мне тревогу, почти так же, как эта пустошь.

– Саманта, – позвал он, и воздух умолк.

– Чавес, – ответила она, не поворачиваясь, – у тебя есть вопрос к духам?

– Да.

Она повернулась к нам, и я не могла не удивиться. Саманте было не более сорока. Она бы выглядела молодо, если бы не цвет волос. Внезапная преждевременная седина? Или страшный удар вызвал такие изменения? Я слышала, что такие вещи могли случаться, но не верила им. Конечно, я до вчерашнего дня не верила также и в демонов.

– Кто это? – спросила она.

– На нее охотится демон.

– Таким образом, это – спасение охотника на демонов, – улыбка Саманты была немного грустной. – Вы, должно быть, в безвыходной ситуации, если приехали ко мне.

– Я не люблю тревожить тебя.

– Единственная вещь, которая тревожит меня – это люди, которые нуждаются в помощи, но боятся попросить её.

Чавес молчал, и выражение её лица смягчилось.

– Не имеет значения. Я живу, только чтобы помогать и никогда не сожалела о своей жертве.

Я, вероятно, издала какой-то звук или сделала небольшое движение, потому что она откинула голову, и жутковатый взгляд её светло-голубых глаз устремился сначала на меня, а затем словно сквозь меня.

– Чавес не говорил Вам?

– Что?

– Чтобы видеть другую сторону, она должна была пожертвовать земным зрением, – пробормотал он.

Саманта была слепой?

Я подняла руку и помахала. Она не мигала, продолжая смотреть чуть правее моей руки.

– Небольшая цена за то, чтобы снова видеть моего сына, – сказала она.

– Что еще Вы видите? – спросила я.

– Все, что меня спросят.

Я поглядела вокруг на пустынные бетонные плиты. – Не могу представить, почему нет очереди из людей, желающих сделать это.

– Я вижу правду, и правда зачастую отталкивающая. Некоторые, абсолютное большинство, предпочитают её не знать. После того, как я увидела достаточно ужасов, об этом распространились слухи, и люди перестали приезжать.

– Возможно, если бы Вы были не...

Чавес стрельнул в меня взглядом, и я попридержала язык в связи с отсутствием деловых предложений. Но это, очевидно, не помешало Саманте услышать.

– Здесь? – закончила она, – Вы думаете, если я буду проводить дни в парке, заполненном детьми, кондитерской фабрике или на карусели, то тогда я буду видеть счастье?

– Возможно.

– Правда везде правда, Мара.

Я вздрогнула. Откуда она знала моё настоящее имя?

Чавес взглянул на меня искоса и пожал плечами. Я начинала понимать, почему он обращался к ней, только когда не оставалось ничего другого. Женщина была похожа на привидение, хотя еще даже не вызывала духов.

– Я приезжаю на это место, потому что это, – Саманта провела рукой по кругу, – кладбище.

От воды повеяло холодным и сырым ветром. Снизу взлетала грязная пыль и кружилась над нашими головами.

– Если вы хотите вызвать духов, – продолжала Саманта, – лучше идти туда, где их больше всего.

– Что должно объяснять, почему все эти здания, построенные на индейских захоронениях, имеют так много проблем.

– Точно. Энергия духов недоступна счетчикам Гейгера, – Саманта переключила внимание на Чавеса, – что ты хотел бы узнать?

– Я думал, что демон, появляющийся рядом с Кит, был инкубом, но не смог убить его ни одним из обычных способов. Я выявил, что эта тварь возвращает к жизни трупы, поэтому подумал о Ракшасе, но огонь тоже не сработал.

– Я поняла вашу проблему, – Саманта снова оказалась перед ограждением. – Готовы?

– Да.

Ветер приподнял ее волосы, трепал её юбку, но оставил нетронутыми нас. Тусклый отблеск окутал её, словно пламя, но не излучая тепла. Когда она обернулась, ее глаза были еще светлее, чем прежде, почти белы.

– Действительно ли ты – праведный дух? – спросил Чавес.

Голос, который исходил изо рта Саманты, не был её собственным.

– Нет.

– Это добром не кончится, – пробормотала я.