Свидание с мертвецом

Потусторонний пристальный взгляд Саманты скользнул в моем направлении. Он более не был незрячим, независимо от того, что было внутри неё, оно видело меня и улыбнулось.

Вы слышали выражение "кровь застыла в жилах"? Такое возможно.

– Нет! – Чавес замахал руками, – общайся со мной.

– Чавес, – жуткий белесый взгляд переместился обратно к нему, – это было так давно.

Голос напоминал змеиный, нечто свистящее, но приглушенно, настолько медленный, что, казалось, исходил из магнитофона с разрядившимися батарейками.

– Недостаточно долго, – сказал Чавес, – что ты высвободил на этот раз?

– Ты хочешь знать?

– Если я спрашиваю, ты должен отвечать.

– Правила. Ненавижу их.

– Что ты сделал? – повторил Чавес.

– Ты должен быть благодарен мне. Если бы я не высвобождал их, что бы ты делал в своей жизни?

– Отвечай, – оборвал Чавес.

– Я придумал нечто новое.

– Новое? – сказал Чавес, – с каких это пор ты можешь создавать новых демонов?

– Я всегда мог создавать их. Мне нужно было какое-то занятие, чтобы скоротать несколько тысячелетий. Теперь кое-что изменилось, и я могу освободить их.

– Почему теперь?

Саманта начала смеяться – глухим, мерзким звуком, который был бы смешным, как смех из пластмассового черепа Хэллоуина, если бы не был реальным.

– Разве ты не получил моей подсказки? – он/она/оно взмахнуло руками Саманты, чтобы очертить серую, безмолвную воронку, – Начало конца. Мое время приближается. Знак зверя. Шесть-шесть-шесть. Четыре всадника. Что-нибудь из этого уже слышали?

– Конец света, – прошептала я.

– Теперь говорите вы, – сказала Саманта голосом, в котором я начала узнавать саму Саманту, – Готовы к Апокалипсису?

Глава 8

Я иудейка, – сказала я, – мы не верим в апокалипсис.

Тело Саманты качнулось в сторону, и нечто, не являющееся Самантой, посмотрело на меня.

– Армагеддон не относится к какому-либо одному вероисповеданию. Что наступит для одного, наступит для всех. Кроме того, Вы не являетесь полностью иудейкой. Вы не ходите в церковь и Вы едите гирос (греческое мясное блюдо, наподобие шаурмы, прим.переводчика)

– Это – ягненок.

– Проклятье, – она хлопнула себя по лбу ладонью, – никак не могу запомнить этих парнокопытных.

– И Вы в этом не одиноки, – я посмотрела на Чавеса, – она всегда вызывает Князя Тьмы?

– Сообразительная девочка, – произнес гулкий голос, – Жаль, что она должна умереть.

– Довольно, – прервал Чавес, – я хочу знать, что ты послал, и как мне убить это.

– Он – Сатана, изобретатель лжи, – сказала я, – мы не можем доверять ему.

– Когда он вселяется в Саманту, он должен говорить правду.

– Эти чертовы правила спиритических дощечек (специальные дощечки с буквами, числами и другими символами, используемые для общения с духами, прим.переводчика), – пробормотал Сатана в облике Саманты.

Будучи сильно восприимчивой, я никогда не участвовала в спиритических сеансах, но я слышала истории. Духи, выбирая ответ, вынуждены были говорить правду. Однако правду можно было сказать множеством различных и запутывающих способов.

– Что ты послал? – процедил Чавес сквозь сжатые зубы.

– У этого нет названия, – голова Саманты склонилась. – Этого демона очень трудно убить. Его также трудно выявить. Никого нынче не беспокоит случайный секс. Беспорядочные связи в первое свидание стали нормой.

Она поглядела на меня, и я заставила себя не отводить взгляд. Я отказывалась чувствовать себя виноватой в том, что делала, находясь под влиянием демона.

– Некоторые вещи нуждаются в отладке, – продолжала Саманта. – Я скомбинировал демона с Ракшасом, которому необходимо мертвое тело. Но они выдерживают недолго, и начинает накапливаться гора трупов. Далее, если бы я мог сделать так, чтобы демон принял форму человека...

– Вселение демона делает человека безумным, – сказал Чавес.

– Тебе ли не знать.

Я видела, как Чавес вздрогнул. Его губы сжались, так же, как и кулаки. Я коснулась его руки. Избиение Саманты не дало бы нам ничего хорошего.

– Но ты прав, – глубокий, липкий голос тек из симпатичного рта Саманты. Чем дольше я на это смотрела, тем более жутким это становилось.

– Слишком много неистовых, бредящих сумасшедших людей привлекло бы внимание "хороших парней". Мне было необходимо, чтобы демон выглядел, как человек, но не был человеком. Это работало бы.

– Итак, – Чавес хлопнул руками перед лицом Саманты. – Как мне убить того, что ты уже послал?

Саманта ухмыльнулась.

– Тебе должно это понравиться.

– Что-то я в этом сомневаюсь.

– Демон питается сексом с девственницами.

– Это мне известно.

– В старые добрые времена девственницами жертвовали, чтобы успокоить зверя. Я так скучаю по тем дням.

Чавес сделал нетерпеливое движение указательным пальцем и я уже знала, чего ждать.

– Хорошо, хорошо. Чтобы уберечь её от судьбы худшей, чем смерть, все, что тебе нужно сделать – это принести ее в жертву.

Раздался грохот. Сначала я подумала, что это прибытие поезда, возможно, торнадо или автобус с туристами. Но звук исходил из груди Чавеса. Абсолютная ярость.

– Изыди, – кричал он, – оставь это место.

– Слишком поздно, – глаза Саманты снова закатились, – я уже здесь.

Он поймал ее, поскольку она стала оседать, но уже спустя несколько секунд была в вертикальном положении.

– Я в порядке.

Ее голос снова был её собственным. Такими же были её глаза. Я была так рада, что она не могла меня видеть. Я выглядела потрясенной и, наверное, бледно-серой, как тротуар. Я не хотела испугать ее. С другой стороны, она была той, голосом которой говорил дьявол.

– Что я делала? – спросила она.

Мы промолчали, и она вздохнула.

– Дьявол?

– Да, – ответил Чавес.

– Я ненавижу, когда это случается, – она высунула язык и состроила гримасу. – Я буду чувствовать запах серы в течение многих дней.

– Мне жаль, что пришлось об этом просить, – пробормотал Чавес, – но я должен был.

– Что я говорила?

– Слышна ли молва о конце света?

– Молва есть всегда. Особенно после этого, – она указала пальцем в пустоту разрушенного Торгового Центра. – Духи были встревожены. Великое Зло находит свое продолжение, и, кажется, с каждым днем становится все хуже.