Свидание с умыслом

— Лживая дрянь, — злобно прорычал он. — Ты будешь делать, что я скажу, или мне перерезать тебе горло?

Я терла подбородок, не имея сил на то, чтобы плакать. Я опять кивнула ему.

— Ну так что, дрянь?

— Что ты хочешь? — с трудом выговорила я.

— Я хочу уехать, — сказал он. — В горы. В горах, с моим ножом и с моей головой я как-нибудь продержусь. Ты должна отвезти меня. Может быть, они уже поджидают меня, но ты выйдешь первой, и нож будет у тебя за спиной. Мы сядем в машину и уедем. Все очень просто, правда?

— Почему ты не уехал сразу? Ведь у тебя была машина?

Он опять усмехнулся и протянул руку, чтобы помочь мне подняться на ноги.

— Без тебя, Джеки? — спросил он. — Мы слишком подходим друг другу.

Когда я встала, я была уверена, что он ударит меня снова. Но едва он замахнулся, как я отпрянула в сторону и пронзительно закричала. Он с наслаждением расхохотался.

— Набери мне воды — в термос или во что-нибудь еще.

Я достала из серванта большой термос и, отвинчивая крышку, спросила:

— Почему ты выбрал Тома Лоулера? — Он стоял в двух шагах от меня с ножом наготове. — Почему ты не выдал себя за кого-то другого?

Отвернув крышку, я взглянула на него.

— Лоулер был славный малый, — сказал он. — Кроме него, никто не понимал меня. Я дурачил всех, кроме него.

— И ты убил его жену и его дочь! — выдохнула я громким шепотом, все еще не в силах в это поверить.

— Перехитрил хитрейшего, как говорится. Может быть, я еще с ним повидаюсь. Нанесу ему визит, как раньше.

— Ты с самого начала спровоцировал меня и Роберту…

— Я задумал это еще в тюрьме. Я просмотрел много дел — не только его. Но на него я еще и внешне походил. Я дурачил всех. И я сделал так, чтобы всякому, кто спросил бы вас, вы ответили, что я — Том Лоулер.

— Боже, — сказала я. — Так вот в чем дело. И ты спровоцировал нас, чтобы мы проверили твои обстоятельства. Конечно, ты похож на него, ты знаешь все, что с ним произошло…

— Но ты отнеслась ко всему слишком серьезно. Узнав, кто я на самом деле, ты стала вести себя хуже. Вот это-то мне и было непонятно. Не знаю, что за черт в тебя вселился. Но теперь ты должна постараться помочь мне. Идем же, Джеки.

Я протянула ему термос, но он покачал головой:

— Нет-нет, мои руки должны оставаться свободны. Я должен держать нож и тебя. И я должен идти. Вот так. Теперь возьми свою сумочку.

Я в ужасе посмотрела на него, но он подтолкнул меня, чтобы я торопилась. Пока я шла к дивану, он не держал меня. Я слышала, что на улице находятся люди и какой-то шорох исходит со стороны задней двери. Пока он не успел передумать, я схватила сумочку.

— Ключи, — пробормотала я, словно говоря сама с собой. Он стоял в дверях кухни, в нескольких шагах от меня, готовый идти.

— Женщина берет сумочку, потому что собирается уходить, — рассеянно проговорил он. — Так это и работает. Она ушла добровольно, потому что взяла с собой сумочку. Правильно? Ты не дала мне возможности быть приятным, понимаешь? Ведь вначале я хотел доставить тебе удовольствие. Но ты оказалась такой дрянью, что я возненавидел тебя.

Я повесила сумочку на плечо, расстегнула замочек и повернулась к нему. Пока я копалась внутри, он ждал, он думал, что я ищу ключи от машины.

— Поторопись, — сказал он.

Боже, помоги мне. Я сняла предохранитель прежде, чем вытащила пистолет из сумки.

— Теперь наконец ты сделаешь то, что я скажу, — произнес он.

Я прицелилась и выстрелила.

В первую секунду он удивился. Стреляя, я слышала звук полицейской сирены.

Я выстрелила один, два, три, четыре раза. Две пули попали ему в грудь, третья угодила в живот, после чего он опрокинулся на спину. Один выстрел я оставила про запас — на случай, если промахнусь. Он упал головой в кухню и ударился о холодильник. Одна из пуль оцарапала ему висок и кровь капала на пол. Его глаза оставались открытыми, и он обеими руками держался за раны в груди. Я замерла над ним, по-прежнему целясь в него.

Снаружи послышался визг тормозов, крики, топот бегущих ног. Задняя дверь открылась, я смутно сознавала, что вошли два человека. Затем с грохотом распахнулась парадная дверь и в один миг дом наполнился людьми. Если бы у меня хватило сил на то, чтобы задержаться в комнате еще секунд на десять и если бы я еще секунд пять оставалась одна, я могла бы перешагнуть через его тело, приставить пистолет к его лбу и выстрелить еще раз. Но я не успела. Двое мужчин склонились над ним. Я больше не могла смотреть в его немигающие глаза и выносить запах его крови и пота.

Я пересекла гостиную, прошла по коридору в заднюю часть дома и вышла на улицу. Босая, в одной рубашке я прошла мимо своей машины, мимо бегущих людей. Перед домом было не менее шести машин. Там же стояли Бодж и его помощники.

Держа дымящийся пистолет дулом к низу, я медленно шла по направлению к улице. Никто не остановил меня и не предложил свою помощь. Соседи прятались у себя за заборами, было слышно только сердитое потрескивание полицейских радиопередатчиков. Мигали красные огни, и я заметила, что часть улицы была ограничена оранжевой лентой.

Когда ко мне подошел Брэд Кремп, я сказала:

— Вы были неправы. Он может улизнуть откуда угодно. Откуда угодно.

— Джеки, это очень опасный преступник, — сказал он. — Возможно, это самый опасный преступник, с которым мне приходилось сталкиваться. Я очень виноват перед вами.

— Он мог убить меня. У него был нож и у него было достаточно времени на это.

— Слава Богу, вы знали, что делать. Слава Богу, вы сделали то, что не удалось нам. — Он достал из кармана мешок и я бросила туда пистолет. Мне хотелось дать ему пощечину. Почему они не поторопились — он и все его многочисленные помощники? Почему они позволили ему обвести их вокруг пальца?

— Как вы себя чувствуете? — спросил он.

— Я никогда не буду чувствовать себя нормально, — ответила я. Не знаю, какая таинственная сила еще удерживала меня на ногах. Тут-то я и услышала слова, которые заставят меня бояться и вздрагивать всю оставшуюся жизнь:

— Он еще жив.

Услышав это, я потеряла сознание.

Глава двадцатая

Джейсон Девэлиан каким-то образом уцелел под моими пулями. Если бы они попали ему в сердце, а он бы все равно выжил, я подумала бы, что это сам дьявол. Как ни трудно было смириться с этим, что он человек, но он выжил. Майк убеждал меня, что власти извлекли должные выводы из предыдущего урока и наблюдение над ним было самое тщательное. Даже во время лечения в денверской больнице он был в наручниках, прикованных к кровати. Но я все равно ничему не верила.