Свиданка

Я прислушиваюсь к ней, затаив дыхание, затем, сохраняя свой голос сильным и удерживающим её в игре, продолжаю:

— Что на тебе сейчас? — Я не спрашивал, я требовал. Но не на столько, чтобы обидеть её. Вот сейчас она либо повесит трубку, либо останется, и тогда можно будет зайти немного дальше. Я жду.

Она держит телефон близко к своим губам. Я слышу, как она приоткрывает их, как проводит по ним языком. Я представил ее пухленькие красные губы, приоткрытые, пытающиеся контролировать дыхание.

— На мне… розовый обтягивающий топик…

— Насколько сильно? — Подсказываю я ей.

— Хм. Достаточно плотно.

— А что под ним?

— Ничего.

— Хорошая девочка, — сказал я, и услышал протяжный выдох.

— Потрогай свою грудь и опиши мне, какая она. Подробно.

— Она… — я слышу шелест ее одежды, и мой мозг сходит с ума, представляя, что она сейчас делает, — большая, но не слишком. Немного больше, чем кулак.

— Не торопись.

— Кожа очень мягкая… гладкая… достаточно упругая, чтобы держать форму и достаточно мягкая, чтобы ласкать ее, — она замолкает, смущенно хихикая. — Я все правильно делаю?

— Тшш. Прикоснись к соскам… обхвати их пальцами… теперь сожми, — я слышу ее учащенное дыхание.

— О, черт, — бормочет она. Её возбужденный голос молниеносно действует на мой член.

— Что еще на тебе? — Продолжаю я.

— Обтягивающие черные легинсы.

— Хорошо, — рычу я с одобрением. — Ты лежишь?

— Да. — Я услышал шуршание. — Вот теперь точно лежу.

— Опусти свою руку вниз.

Она издает небольшой стон.

— Черт… Я такая…

— Это просто здорово. Продолжай в том же духе. Теперь закрой свои глаза.

— Ок.

— Сожми свою руку бедрами.

— Да…

— Вот где я хочу быть сейчас. Вдыхать тебя. Пробовать тебя. Вылизывать тебя. — Я шептал достаточно властным голосом, чтобы она знала, что я имею в виду. Моя рука вытащила член из боксеров, который уже настолько тверд, что мое дизайнерское нижнее белье уже не вмещало его.

— Черт… — я слышу, как она прерывисто дышит, будто только что пробежала марафон. — Стой… стой. Это слишком быстро для меня.

Дьявол. Игра окончена, а мой член тверд как камень.

— Ладно. Давай сделаем передышку. Что случилось?

— Ничего… ничего не случилось. В этом-то и проблема.

— Постарайся объяснить мне это.

— Я ничего не знаю о тебе. Но я такая мокрая… только от одного твоего голоса.

Я пару секунд обдумываю ее слова, но ничего не получается.

— И? Я до сих пор не понимаю, в чем проблема. — Я смеюсь, пытаясь успокоить её.

— Я только что разорвала отношения, буквально вчера.

Хотя моя рука все еще на члене, я замер, так как разговоры об отношениях не заводят меня. Она чувствует себя виноватой, вот в чем проблема. И я могу это исправить.

— Отлично. Вчера — это не сегодня. Не сейчас. Сейчас ты одинокая девушка, желающая интимной близости, а я одинокий мужчина, желающий хорошо провести ночь. Вот и все.

Она замолкает, и я очень надеюсь, что мы вернемся к начатому.

— Тем не менее, это…

— Ты ищешь оправдание, но я знаю, что твое тело просит о другом, — успокаиваю я ее. — Мы оба взрослые люди, верно? Приезжай ко мне.

Я не хочу давить на неё слишком сильно, но в её голосе есть что-то, что практически умоляет меня вывести её из зоны комфорта, и подарить ей ночь, которую она никогда не забудет.

Я засовываю свой член обратно и встаю с дивана.

— Я… — она колеблется, всё ещё тяжело дыша. — Я хочу, но не могу…

— Прими душ и приезжай ко мне домой. Я живу на холмах. Доверься мне, тебе понравится. Если нет, ты сможешь развернуться и поехать домой. Без проблем.

Она хихикнула, но я слышу нотки сомнения.

— Это… несвойственно мне.

Я начинаю обходить свое жилище, убирая пустые бутылки, которые оставил за день. Я решил: я трахну эту девушку, даже несмотря на то, что мне придется самому прибраться в доме.

— Для меня это тоже довольно не характерно, поэтому это будет идеально. — Это частично правда. По крайней мере, еще ни разу не было такого, чтобы кто-то из приложения приходил ко мне домой. Но почему-то этой девушке я доверяю.

— Это сумасшествие.

— Да ладно тебе. Если я смог сделать тебя мокрой своим голосом, только представь, что я смогу сделать своими руками. Я могу быть очень нежным.

Она снова засмеялась. Тревожное состояние начинает рассыпаться. Я знаю, что ей хочется поиграть в недотрогу, но я должен признать, мне это нравится.

— И что будет дальше? Мы потрахаемся и разбежимся?

— Мы уделим особое внимание той части, где мы трахаемся.

— Не похоже на то, что это сработает. Я никогда не занималась этим всю ночь.

Я отношу бутылки на кухню и возвращаюсь в комнату, где снова устраиваюсь на диване.

— Называй это «чертов жирный блин» тогда.

— Что?

— «Чертов жирный блин». Ты никогда не слышала про «чертов жирный блин»? Только не говори мне, что я должен объяснять тебе про «чертов жирный блин».

— Не мог бы ты перестать нести этот бред про «чертов жирный блин»?

— Извини.

Я позволил тишине висеть в воздухе.

— Ну, хорошо, — говорит она, сдаваясь. — Что такое «чертов жирный блин»?

— Я рад, что ты все-таки решила узнать, — говорю я с улыбкой в голосе. — Итак, ты сейчас одна, и скоро ты снова будешь встречаться; он не будет похож на твоего бывшего, который, кстати, оказался настоящим подонком. Ты будешь встречаться с парнями, жить с ними, заниматься сексом. И если ты приедешь сегодня ко мне, это будет "жирный блин".

— Жирный блин, — повторяет она, ничего не поняв.

— Верно. Первый блин из всей партии, который просто лежит и впитывает в себя жир с остальных блинов. Ты, наверное, злишься на своего бывшего прямо сейчас. Ты расстроена. Потеряна. Ты можешь потратить недели, находясь в таком состоянии. Просматривать фотографии, вспоминать что-то из вашей жизни, выкидывать мягкие игрушки, которые он подарил тебе на день рождения, и ты их считала симпатичными. Но, на самом деле, он покупал их на заправочной станции.