Свидетельница

Но змееуст был к этому готов. Даже не напрягаясь, он невербально отразил непростительное заклинание, и Малфою пришлось прыгнуть в сторону, чтобы не попасться на пути у яркого сиреневого шара. Сфера полетела в стену, и после оглушительного грохота перед глазами стояла непроглядная пыль.

***

Она приоткрыла веки и сначала подумала, что до сих пор ещё лежит без сознания. Всё вокруг было белым, стоял запах чего-то горелого. Глаза стали слезиться от вещества, наполнившего комнату. Но, немного погодя, вокруг начали показываться силуэты мебели, каких-то обломков в дальнем углу и… людей. Точнее, в данный момент она разглядела только двоих. Невозможно было понять, кто из них кто. Первый лежал на полу и пытался подняться. Второй, более высокий, неподвижно стоял в одном месте, судя по всему, наблюдая за безуспешными попытками встать другого. Но даже сейчас это казалось каким-то нереальным. Ещё бы, с чего это вокруг должна летать какая-то пыль? Это просто нелепо.

– Сукин сын…

Девушка затаила дыхание. Похоже, это всё-таки не сон. И голос уж слишком знакомый, почему-то от его звука всё тело болезненно содрогнулось, будто с этим человеком были связаны плохие воспоминания.

Она старалась не привлекать к себе лишнего внимания. Но встать со стола и не издать ни звука, да плюс не свалиться ненароком было не так уж просто. Всё тело казалось непослушным.

– Чтоб ты сдох… - бурчал всё ещё лежавший на полу человек, почему-то собственные руки не хотели его слушаться, будто он что-то употребил.

– Встань, - голос высокого юноши резко отличался. Ясный и властный. В груди что-то защемило от необъяснимой тоски. Что это может значить?

Ногти болезненно впились в кожу ладоней. Она всё вспомнила. Абрахас и Том. Том… неужели он её спас от блондина? Нет, должно быть, как раз то было глупым сном. Зачем ему так рисковать собой ради какой-то девчонки, как она?

Но… получается, что если её спасение было сном, тогда и… изнасилование тоже? Нет, этого просто не может быть, во сне она никогда не испытывала и не испытает столько плохих эмоций: боль, обида из-за предательства, отчаяние, страх, смирение и облегчение. Облегчение – увидеть его лицо. А затем темнота.

– Я не твой слуга, - Малфой заскрипел от злости зубами.

– Неужели? Ещё месяц назад ты преклонялся передо мной с другими пожирателями, клялся мне в верности до конца жизни и считал долгом выполнить мои задания. И что сейчас? – туман постепенно рассеивался, и Ева разглядела, как Том насмешливо развёл руками. – Ты потерял голову из-за Евы, забыл обо всём на свете. Самое главное, ты не хочешь признавать, что скатился вниз по наклонной. Раньше ты презирал любовь, а потом я узнаю, будто бы ты неравнодушен к Еве аж с пятого курса. Я уверен, что вряд ли ты признался в этом или выдумал, не будь у меня с ней никаких отношений.

Блондин затрясся от гнева, казалось, переполнившего всё его тело. Возможно, именно чувство унижения и злобы помогло ему схватить валявшуюся палочку и подняться с пола, даже не пошатнувшись. Алкоголь заставлял сердце биться так, словно оно сошло с ума.

– Ты зря сказал это, - он промолвил это так спокойно, что поначалу нельзя было поверить в нетрезвое состояние Абрахаса. Малфой поджал губы, окинул взглядом всё ещё неподвижно лежавшую на столе Еву: она выглядела сейчас такой беспомощной в этом изорванном платье, хрупкой, как фарфоровая кукла, которую можно с лёгкостью разбить и почти невозможно склеить так, будто бы ничего не было… Нет способов убрать все следы, и они будут всегда напоминать о том, что случилось… Но ведь Абрахас не успел сделать то, что ему взбрело в голову? Нет, возможно, ещё не всё потеряно. Он должен искупить свою вину.

А как же договор? Под ложечкой засосало. По сути, его дурацкий план не сработал. А когда ещё будет такой шанс?

– Ты жалок, - Том сказал это просто, без всяких эмоций. Как констатация факта. Как если бы он услышал слова учителя на уроке.

Лоб блондина поразили глубокие морщины напряжения. Юноша прогнал мысли о своей вине перед Евой. Сейчас это ему не пригодится, наоборот, будет только угнетать.

– Что же не убиваешь? Или боишься шуму наделать? Хотя нет, уже наделал. Так что ты поторопись, а то сейчас все ученики здесь соберутся, - слизеринец криво улыбнулся. Серые глаза словно светились, отражая яркий факел.

Том и бровью не повёл. Он лишь задумчиво вертел в руках свою волшебную палочку, делая вид, будто бы она сейчас его очень заинтересовала. Никто не знал, о чём он сейчас думает… Или просто тянет время. Это всегда для окружающих было тайной. Конечно, не только это.

– Всё кончено, Абрахас, - Реддл откровенно зевнул, прикрыв рот рукой. – Для тебя.

И зелёный луч с неожиданной скоростью, вылетев из палочки Реддла, полетел прямиком в Абрахаса, стоявшего на одном месте. Бедный парень даже не сразу понял, что к чему. Смертельное проклятие, как всем известно, нельзя отразить никаким контрзаклятием.

Когда смерть была уже в нескольких метрах от Малфоя, он неожиданно почувствовал сильный толчок в сторону, ноги его были не в силах устоять, и он снова рухнул на пол, перевернувшись несколько раз. Абрахас быстро посмотрел в то место, где секунду назад стоял он сам.

Вместо него стояла Ева.

– НЕТ! – Малфой видел, как Том обезумевшим взглядом смотрел на девушку, в его синих глазах на мгновение появился страх.

Реддл быстро огляделся по сторонам, но зелёному лучу до Франк оставалось всего несколько сантиметров. Внутри юноши шла сильная борьба. Рука так стиснула волшебную палочку, что костяшки пальцев побелели.

Ева зачарованно глядела на луч, руки безвольно качались из стороны в сторону.

– Ева! – рыкнул Том, и в ту же секунду молниеносным движеним взмахнул волшебной палочкой. Девушку с силой откинуло в сторону Малфоя, который тоже был словно в оцепенении.

Смерть пронеслась мимо лежавших и устремилась в стену, которая была и так в плачевном состоянии.

Оглушающий взрыв, гораздо сильнее прошлого, поразил всю комнату. Все куклы, которые были в помещении, тут же рухнули на пол, безжалостно разлетаясь на куски. Пострадавшая стена не выдержала такой нагрузки и тоже разлетелась на мелкие и крупные щепки по всей комнате. Ева инстинктивно прижалась к Малфою, прикрыв руками голову. Ей было по-настоящему страшно. Но не за себя, а за Тома. Сколько бы она не пыталась воспользоваться моментом, чтобы посмотреть в то место, где он стоял, всегда обломки, свистя, пролетали угрожающе близко над головой. Она не знала, сколько вот так лежала, неосознанно защищаясь с помощью Абрахаса. Парень и сам забыл обо всём, что сделал, и просто обнял когтевранку за плечи и ещё ближе прижал к себе. Сейчас было главное совершенное другое, нежели близкое расстояние их тел. Дорога была жизнь.

Господи, когда всё закончится? Сколько же много кукол в этой комнате! Они всё падали и падали. Следом за ними валились тумбы, столы и шкафы, которых было немного. Скрип, грохот, треск, свист образовавшегося ветра от взрыва. Волосы Евы стремились вверх за тайфуном, бешено развиваясь.

Послышался снова треск, но немного другой. Девушке всё же удалось глянуть. Дверь разрушалась на глазах. Глубокие трещины расходились от верха до самого низа. Неужели смертельное заклинание настолько мощное, что способно разрушить чуть ли не всё вокруг? Ева никогда не слышала о воздействии «Авады Кедавры» на неодушевлённые предметы. Нигде не было про это написано, что очень странно. Того гляди, незнающий преступник может и самого себя убить, если жертва сумеет увернуться от заклинания.

– Держись! – неизвестно откуда закричал Том, и дверь вместе с ручкой разлетелась на мелкие осколки с заострёнными краями. Половина из них летели прямо в неё с блондином.

Сердце бешено забилось в груди, а к горлу подкатывала тошнота от того вина. Она молилась, чтобы всё кончилось быстро, чтобы она отключилась прежде, чем почувствует, как тысяча острых игл вонзятся в каждую клеточку её… Пожалуйста, пусть хотя бы сейчас удача будет на её стороне!

Ева приоткрыла глаза и вскрикнула от удивления. Вокруг них был золотой купол, не позволяющий осколкам долететь до цели. Вместо этого они остановились, зависли в воздухе, а затем упали на пыльный пол.