Свидетельница

– Что за чушь? – тут даже Остин не смогла больше злиться на рыжего и засмеялась. – Неужели у нас в школе завились сплетницы, которые намереваются стать писателями?

– Я же говорю, что это лишь слухи! – Джеймс покачал головой, а затем, осознав, что стоит уж на слишком близком расстоянии от Натали, сделал шаг назад. Уши его покраснели.

– Ты веришь слухам?

– Эм-м… Нет, - он ещё пуще прежнего засмущался. – Ты… Прости меня ещё раз за то, что я наговорил про Еву. Это было сказано, потому что я разозлился на тебя… Нет, на себя. Что не смог добиться даже такой элементарной цели – готовиться вместе с тобой.

Натали уже не испытывала ничего плохого по отношению к нему, поэтому решила смягчиться:

– Ладно. Всякое бывает… с каждым из нас.

– Прощаешь? – Джеймс восхищённо смотрел на неё. – Спасибо! Я правда больше и слова не скажу плохого о твоей подруге, я…

– Эй, успокойся, - это уже начинало её забавлять. – Всё хорошо. И, раз ты так здесь унижаешься передо мной, то я согласна заниматься вместе с тобой.

Прежде чем он успел что-то сказать в ответ, девушка подняла руку, чтобы Уизли молчал.

– Но пока что раз в неделю. Давай каждую среду, в шесть часов. А когда Ева присоединится, я уверена, что она присоединится, - она подчеркнула последние слова, - то, может быть, она будет не против работать втроём. Надеюсь, такие условия тебя устраивают?

Остин выпрямилась, уперев руки в бока. Это придало ей угрожающий вид, и Джеймс и не смел ей перечить.

– Да, меня всё устраивает. Спасибо ещё раз, Натали, - он широко улыбнулся. На фоне его рыжих волос зубы казались слишком ослепительно-белыми, практически светящимися в темноте. И она не удивится, если это действительно так и будет.

– Прекрати уже благодарить меня, Джеймс. Пока не за что.

Девушка устало убрала выпавшие пряди волос из причёски, мельком посмотрев на однокурсников. К счастью, они поняли, что представление закончилось, и уткнулись в свои тарелки.

***

Ева была разочарована. Настолько разочарована, что чуть не расплакалась от досады.

За дверью кабинета Слизнорта не было слышно ни единого звука, даже скрипа стульев! Как такое может быть? Она около пятнадцати минут, может и больше, пыталась подслушать, о чём они разговаривают. Девушка пыталась увидеть что-то через дверной замок, и просто прислонить ухо к двери, и даже легла на грязный пол, чтобы посмотреть снизу, что творится внутри. Но всё было без результатов.

Поспешно вытирая детские слёзы обиды того, что всё происходит без её участия, она начала ходить из стороны в сторону, пытаясь придумать хотя бы какое-то решение данной проблемы.

– Чёрт… Слизнорт такой идиот!

Ева со всей злостью стукнула кулаком по каменной стене, звук от удара был слабым, но боль тут же появилась в кости. Прекрасно, теперь ещё и руку покалечила. Нужно было заранее разузнать, что за заклинание использует Том, чтобы раны через несколько секунд тут же заживали.

Почему она не может нормально подслушать? Почему именно у неё всё выходит не так, как нужно? ЧЁРТ!

Очевидно, что на дверь наложено заклинание. Потому что дверь у Слизнорта сама по себе не слишком плотная, её можно было легко сломать даже ей.

Но зачем Горацию нужно было накладывать это заклинание? Неужели он думает, что кому-то интересно слушать об очередных его знакомых в министерстве магии? Правда, это мог сделать и сам Том. Этот вариант нельзя не отрицать. Слизеринец способен войти в комнату, а затем, когда все отвлеклись болтовнёй, незаметно прошептать нужные слова. Да нет, даже не прошептать, а сделать это невербально. Ему это уж точно под силу.

Как же было бы всё просто, если бы это оказалось обычным заклинанием, что проходили в каждой школе магии. К великому сожалению, это не так. Том в очередной раз использовал заклинание, известное лишь ему одному, скорее всего, тёмное.

Ева снова вытащила свою волшебную палочку, припоминая в голове всё, что она знает. Но ничего из этого не подходило, сколько бы она не применяла это на практике. Но почему Реддл решил именно сейчас заблокировать все способы подслушивания вечеринки?

– Он знал, - раздражённо ответила когтевранка сама себе, вновь ходившая по кругу.

Слизеринец прекрасно знал, что поиск волшебной палочки в Большом зале – это лишь притворство, уловка, чтобы узнать нужное. Она всё слышала, значит, Реддл тут же заподозрил неладное и решил применить меры предосторожности, дабы она ничего толком не смогла услышать. Том просто не хотел этого. И он знал на все сто процентов, что Ева придёт, даже если ей будут мешать все ученики Хогвартса вместе взятые. Тут стоит признать, что её упрямство прекрасно ему знакомо.

Вот нужно было так часто выпендриваться перед ним и выпытывать, что он от неё скрывает?! Если бы она была бы такой же пугливой и глупой, как в прошлом году, то, может быть, сейчас бы он не пытался помешать ей, не зная о её хитростях.

Но сейчас уже слишком поздно раздумывать об ошибках прошлого. Нужно решать настоящее.

Ева присела у двери в надежде на этот раз что-нибудь услышать. Попытка тоже оказалась провальной. А если постучаться? Она могла бы невинно открыть дверь и сказать, что ей нужно срочно поговорить со Слизнортом, но, увидев, что у него гости, извиниться и «уйти». Возможно, таким образом, открыв дверь, можно разрушить это чёртово заклинание Тома.

Правда, есть огромный минус. Сам Том. Увидев Еву, он не хуже её просечёт, в чём тут дело и тем более отложит свои расспросы на какое-то другое время.

А если после вечеринки самой поговорить с Горацием и выяснить, что у него спрашивал парень? Это рискованно, да, но никаким образом не даёт полную уверенность в положительном исходе. Но попробовать действительно можно. Только если больше ничего из её задумок не выйдет.

Так, что ещё?

– Не постучаться, не разрушить заклинание… А если позвать ученика или учителя и попросить его как-то… прервать беседу, сообщив, что в его классе кто-то разбил слишком опасное зелье?

А в этом что-то есть… Вот только опять Реддл может решить не говорить с учителем, решив, что обстановка слишком опасная и рискованная.

За окном уже давно было темно, что она могла видеть своё отражение в стекле. Это навевало на не очень приятные воспоминания, и она поспешно отвернулась.

– Ева, что ты здесь делаешь? – строгий голос заставил подскочить.

Дамблдор неодобрительно смотрел на девушку сквозь свои очки-половинки. Одет он был в чёрную мантию, из-за чего его кожа казалась слишком бледной на её фоне.

– Я? – она старалась придумать что-нибудь вразумительное.

– Ну не я же! – он слегка рассмеялся от своих слов.