Свинцовый хеппи-энд

– Жена тебя наняла, чтобы ты меня нашел, правда?
– шепнул Марчуку Гараев, после того как они выпили по рюмке. Дмитрий решил, что это будет лучшим ответом, и едва заметно кивнул.

– Устал, братан, - вздохнул Гараев.
– Оттянуться решил по полной программе. Это Сашка Анисимов, мой старый товарищ. Эх, Митя, какие дела мы с ним творили, знал бы ты... Сейчас звякнем в одно место, такую телку тебе организуем, не пожалеешь, клянусь тебе, братан.

– Не могу, - улыбаясь, отказался от его предложения Марчук.
– Поеду я. Только уж ты долго не задерживайся, объявись все-таки дома. Люди беспокоятся.

– Да я сам виноват, брат. Ляпнул жене, что моя жизнь в опасности, вот она тебя и пригласила найти меня. Глупая она.

Когда Марчук уже стоял на пороге, собираясь уйти не солоно хлебавши и пристальным недоверчивым взглядом глядя на Гараева, тот произнес, нарушая тягостное молчание:

– Не был я, Митя, ни в каком Стамбуле, не был. Ошибка это, дорогой мой брат. Спутали меня с кем-то. Мало ли таких, как я, черных и бородатых.

В этот момент зазвонил мобильный Марчука.

– Митя, это я, Владимир, - услышал он в трубке голос Раевского.
– Мы с Генрихом и Юрой здесь, внизу. Что там?

– Что? Все в порядке, - хмыкнул Марчук.

– А что с Гараевым?

– Выпил немножко. А так жив и вполне здоров.

– Кто это?
– заинтересовался Гараев, поняв, что речь идет о нем.

Марчук внимательно поглядел в глаза Гараеву и решил, что Раевскому надо обязательно повидаться с ним. Терять времени было нельзя. Надо было расшевелить Гараева, выжать из него все, что можно.

Ведь очевидно, что он врет насчет того, что не был в Стамбуле, причем врет совершенно профессионально, не моргнув глазом. А Раевскому так беспардонно врать он не сумеет.

– Это Владимир Алексеевич Раевский, - спокойно ответил Марчук, не отрывая взгляда от черных, как маслины, глаз Гараева. И в этих лживых глазах Марчук вдруг увидел выражение неподдельного ужаса. Он мгновенно понял - Гараев причастен ко всему.

Глаза Гараева тут же вновь заволокло пеленой лжи, но этого мгновения Марчуку хватило, чтобы понять - отпускать его нельзя ни на секунду, из него любыми средствами надо выбить сведения.

– Владимир Алексеевич?
– пробормотал Гараев.
– Сам? Сюда? Великий Аллах, какая честь для меня. Скорее зови его. Нет, сюда неудобно, совсем неудобно. Давай спустимся к нему.

Он вызвал лифт, и они поехали вниз. Около подъезда стоял черный "Мерседес" Раевского. Владимир и Генрих в нетерпении топтались рядом с машиной.

– Какие гости!
– закричал Гараев, простирая руки к небу.
– Какие люди! Владимир Алексеевич! Какими судьбами? Здесь, на окраине Москвы, в Южном Бутове, в такое время...

– У меня разговор к тебе, Султан, - протягивая ему руку, холодно произнес Раевский. Гараев схватил его ладонь обеими руками и стал почтительно трясти ее.

– Я весь в вашем распоряжении, дорогие мои спасители, - округлил свои черные глаза Султан. Марчук отозвал Раевского в сторону и шепнул:

– Все врет. В Стамбуле был. Я чувствую. А здесь просто бардак. Либо имитация бардака. Надо его расшевелить. Любыми средствами.

Раевский молча кивнул и подошел к Султану.

– Здесь разговора не получится, поехали к нам, - приказным тоном произнес он.

– Как скажете, как скажете, мне только надо переодеться и предупредить Сашу, - закивал Гараев.

– Можно, - согласился Раевский.
– Проводи его, Митя.

– Не доверяете?
– покачал головой Гараев.

– Береженого бог бережет, - совсем уже ледяным тоном сказал Раевский.

Вместе с Марчуком они поднялись на лифте.

– Саша!
– крикнул Султан.
– Я вынужден покинуть вас. За мной приехали мои добрые друзья.

– Разрушаешь компанию, нехорошо, - укорил его Анисимов, но было видно, что расстраивается он не так уж сильно. Столь могучий человек вполне был способен удовлетворить обеих дам.

Султан прямо на глазах у присутствующих переоделся, облачился в черный дорогой костюм, белую рубашку и галстук.

– Только теперь я могу позволить себе разговаривать с такими высокими людьми, - провозгласил он, поднимая вверх палец.

– Выпьешь на посошок?
– спросила Султана негроидная дама, протягивая ему бокал.

– Почему бы и нет? Такой хороший коньячок.

Он взял бокал с янтарным напитком и залпом выпил. Слегка поморщился и пожевал кусочек лимона.

– Плохо пошел, видно, перебрал я сегодня, - скривился Султан, махнул всем рукой и вышел из комнаты.
– Сашка, тачку оставляю, потом за ней приеду! крикнул он, уже стоя у входной двери.

Султан сел в "Мерседес" Раевского, Марчук со своими людьми в "восьмерку". Машины тронулись с места.

Владимир и Гараев сидели на заднем сиденье "Мерседеса".

– Султан, я спас тебе жизнь, - произнес Раевский.

– Я помню это!
– прижимая руки к груди, с пафосом воскликнул Султан.

– А мне кажется, что забыл.

– Но почему?!

– Подумай.

– Владимир Алексеевич... Владимир Алексеевич...

– Меньше слов, Султан, меньше слов. Не надо меня обманывать, это небезопасно, предупреждаю тебя.

Султан замолчал, Раевский почувствовал, что он в замешательстве.

– Ну, говори же... Я ведь вижу, тебе есть что мне рассказать.

Султан глядел в окно, откинувшись на мягкую кожаную спинку.

– Говори, - повторил Владимир.

Но тут произошло нечто непонятное. Изо рта Султана стали извергаться какие-то странные, нечленораздельные и очень тихие звуки. Он продолжал глядеть в окно.

– Ты что?!
– удивился его странному поведению Раевский.

Султан слегка наклонил голову вперед, затем схватился обеими руками за горло и снова откинулся назад.

– Султан!
– крикнул Раевский, хватая его за плечи.
– Останови машину, Генрих!

Он поглядел в лицо Султана и содрогнулся от увиденного. Жутким остекленелым взглядом глядели черные глаза Гараева на Владимира Алексеевича. В них уже не было никакого выражения - ни возбуждения, ни хитрости, ни коварства. Гараев был мертв.

– Назад!
– закричал Раевский.
– Поворачивай назад! Они отравили его! Они все заодно!

Марчуку перезвонили на его мобильный. И обе машины на огромной скорости помчались назад, в Южное Бутово. Они успели отъехать километров на тридцать с лишним.