Свинцовый шквал

Не помогало даже то, что некоторые работы попросту сворачивались, а некоторые отдавались соседям. Один сильно поврежденный старый эсминец 956-го проекта отправился на ремонт в Сухумскую базу, два безнадежных ракетных катера, один БПК и две подлодки отбуксировали в Севастополь, а одну неприлично древнюю дизельную субмарину и вовсе пришлось затопить, поскольку инженеры посчитали, что не окупятся затраты на ее буксировку даже до Балаклавы. И все равно в доке оставалось очень много «балласта», на который все махнули рукой, и теперь он просто занимал место.

Единственным мертвым грузом, с которым пока еще возились несколько ремонтников третьей смены, оставалась небольшая АПЛ проекта 7705 «Капитан Березин». Финансировались восстановительные работы без вдохновения, по остаточному принципу, в связи с чем довольно серьезный подводный корабль больше года простаивал без дела и уже стал чем-то вроде детали интерьера главного дока. Инженеры использовали экспериментальную черную обшивку корабля в качестве доски, то и дело выводя на ней мелом какие-то расчеты и графики, техники любили посидеть на носу, вечно теплом, в силу причин, известных лишь конструкторам подлодки, а рабочие устроили внутри корабля нечто вроде импровизированной кают-компании, где они могли спокойно отдохнуть прямо в разгар смены, перекинуться в картишки и спрятать от глаз начальства «шило» (так на флоте испокон веков называли спирт).

В общем, использовался «Капитан Березин» как угодно, только не по прямому назначению. Сейчас, например, двое рабочих в заляпанных краской комбинезонах использовали борт подлодки в качестве палитры. Пытались подобрать для чего-то нужный цвет путем смешивания нескольких колеров. Найти оптимальный оттенок им никак не удавалось, и поэтому «Капитан Березин» рисковал, в конце концов, превратиться из радикально черной субмарины в радужную.

– Так! А ну, отставить художества! – приказал Бойков. – Где ответственный инженер?

– Где-то здесь, – один из рабочих кивком указал в глубь огромного дока. – А чего?

– А того, – майор подтолкнул второго работягу. – Собирай банки-склянки, сворачивайтесь.

– Неужто доделать решили? – первый рабочий покачал головой. – И то верно, такая техника и простаивает. Только ты не пужайся, майор, когда на борт подымешься. Засрали внутри корабель.

– Засрали – отдраите, – Бойков жестом подозвал и построил бойцов-морпехов из своей небогатой свиты. – Слушай мою команду. Объект передан в наше распоряжение. Приказываю взять под охрану. Тарасов у трапа, Лисутин – на носу, Воробьев у боевой рубки. Подниматься на борт разрешаю только инженерному составу, экипажу и десантной группе морской пехоты. Заступить на посты!

– Отдраите! – запоздало отреагировал рабочий. – Ага, разбежались. Кто срал, тот пусть и драит. Только ты не надейся, майор, этот корабель еще долго с места не сдвинется. У него рулевые механизьмы накрылись. Совсем не рулят.

– У нас зарулят. Можете идти, – Бойков кивком указал направление. – Инженера найдите и сюда направьте…

– Надо же, командир нашелся! – негромко возмутился второй рабочий. – Ты нам не указ, сам ищи!

– И тогда все «шило», которое найдем на борту подлодки, ваше, – закончил Бойков.

– Другой разговор, – рабочий мгновенно сменил тон. – Не извольте сомневаться, господин майор, найдем и приведем в пять минут.

– Время пошло, – Бойков окинул скептическим взглядом корабль и пробормотал едва слышно: – Да уж, повезло. Rainbow submarine. Мужики подначками замучают, если узнают, на чем я теперь воюю.

Глава 3 Зона, локация Сосновый Бор, 15.06.2057 г.

Как можно заинтересовать человека? Да массой способов! Можно наобещать ему золотые горы, можно увлечь идеей, можно заманить, разбудив его любопытство, можно соблазнить, да просто воззвать к его профессиональной гордости, наконец! Но есть такая категория работодателей-садистов, которая признает только кнут и в упор не видит пряник. Впрочем, они не чистые садисты, они еще и мазохисты, поскольку эти люди не признают пряников в принципе, даже для себя. Они наотрез отказываются верить в их существование, будто это какие-то НЛО. Для них в мире нет ничего хорошего, есть только кнуты и боль. Странно? Ничего странного, если задуматься о том, как, по их сугубо личному мнению, устроен окружающий мир. Устроен он из рук вон плохо. Судите сами.

Их окружают лизоблюды, которых они сами и привечают, хотя прекрасно знают, что это бездарные и подлые людишки, готовые «кинуть» хозяина при первом удобном случае. Они всеми силами стараются работать «вчерную», баюкая себя мифом об экономии на налогах. Они поступают подло, даже когда в этом нет никакой необходимости. Они предают всех и всегда потому, что предпочитают общаться с такими же подлецами, а значит, иначе поступить просто не могут. Если не они ужалят ближнего, то ближний сам воткнет жало им в зад.

И что интересно, они не хотят другой жизни, потому что иначе жить не могут, они так устроены, у них мелкая душонка, в которой не умещается ничто всеобъемлющее, такое как честь, верность, любовь. Некоторые из них это осознают, некоторые только догадываются об этом, но ни те ни другие ничего не желают менять, поскольку все они «генетически» заряжены на негатив. Поэтому таких людей нет смысла осуждать, а уж тем более – перевоспитывать. Их лучше либо обходить стороной, либо… убивать на месте! И конкретно в Зоне Смерти второй вариант наилучший. Хороший подонок – мертвый подонок!

Леший негромко выматерился и зло сплюнул. Он понимал, что злиться может сколько угодно, но никому и ничему от этого не станет ни жарче, ни холоднее. Ни Черному Лису с его долбаной мафией, ни Касперу, который формально ни в чем не виноват, но как разносчик плохих вестей тоже заслуживает получить в дыню, ни тем более чугункам, которые вполне способны воспользоваться пошатнувшимся душевным равновесием сталкера и застать его врасплох. То есть хуже Леший делал исключительно себе, но выбросить из головы мысли о Лере и о подлости Черного Лиса просто не мог.

Пожар в душе у сталкера разбушевался до такой степени, что Леший трижды менял направление, намереваясь отправиться к тамбуру, оттуда в Москву, найти там Черного Лиса, накостылять ему по шее, а после обменять «ноль третьего» на заложницу. Но каждый раз Лешему удавалось справиться с эмоциями, и он возвращался на прежний курс. За пять лет в Зоне Смерти он отлично изучил обычаи и нравы местного населения. Сталкеру вряд ли кто-то помешал бы дойти до тамбура. Даже в Москву его впустили бы. Но где-нибудь неподалеку от Курчатника на видном месте Лешего ожидал бы обещанный «презент» – голова Леры. У местных, особенно у мафии, с этим все просто.

Так что пока оставалась глупая надежда на благоприятный исход, следовало играть по правилам синдиката. История Зоны не знала случаев, чтобы игры с мафией заканчивались не в ее пользу, но статистика утверждала, что хотя бы половина соперников синдиката оставалась в живых. То есть фактически игра сводилась к ничьей и переходила в овертайм, в котором все равно выигрывала мафия, но и противник зарабатывал хотя бы одно очко.

Вот на этот результат и рассчитывал Леший. На одно очко – спасение Леры. А списание долга – это уже вторично. Да и не спишет никто ничего. Десять к одному, что Черный Лис найдет, за что зацепиться, и не засчитает миссию, Леший с такими вариантами сталкивался не раз. Обычная бандитская практика.