Свинцовый шквал

А все потому, что на полуострове столкнуться с биомехами сталкеры могли пока чисто теоретически, зато на дороге и слева от нее их ждала реальная встреча с большим отрядом биомехов. Преимущественно шагающих ботов, которые без раздумий открыли огонь, а затем бросились в погоню и едва не превратили обоих сталкеров в обугленные головешки.

Выручили все те же заросли автонов, а затем, ближе к середине полуострова, небольшой заливчик и мелкий подвижный песок по его берегам.

Люди передвигались прыжками, а боты бежали, как солдаты на утренней зарядке, поэтому там, где сталкеры наступали трижды, биомехи делали три десятка шагов. По легкому, смешанному с золой, подвижному песку идти непросто даже машинам, поэтому боты серьезно отстали. Но возросшая дистанция не мешала им точно стрелять. Если бы не бесконечные зигзаги и кувырки Лешего, а в случае Копейкина – неожиданные толчки от Лешего в бок, бесконечные подзатыльники и даже подсечки, в результате которых репортер передвигался абсолютно хаотично, разве что примерно выдерживая нужное направление, все могло закончиться печально.

Однако все закончилось (точнее – прервалось на некоторое время) вполне удовлетворительно. Сталкеры не получили никаких повреждений, если не считать ушибы и новую контузию Копейкина от обилия полученных тычков и оплеух.

Новые заросли автонов по ту сторону заливчика простирались вплоть до самой дальней оконечности полуострова, но лично Лешего этот факт не успокаивал, а тревожил. Биомехи – машины, а значит, последовательны в своих действиях. Если три ряда оцепления выставлены на берегах от Лондонской отмели до Графской Лахты, то почему их не должно быть на берегах Батарейной бухты? С другой стороны, чугунки только начинали свою масштабную операцию по «оцеплению моря», могли просто не дойти до этих мест, как пока не дошли до Лебяжьего.

Леший на несколько секунд притормозил и прислушался. Заросли встретили ходоков обычными звуками жестяного леса, но грохота и лязга, даже отдаленного, сталкер не слышал. До слуха доносился мерный топот нескольких десятков ботов-андроидов, но доносился он откуда и полагалось – с тыла.

Лешего вдруг осенила дерзкая, но заманчивая идея. Поскольку на полуострове пока не стояло оцепление, этим следовало воспользоваться, чтобы бросить взгляд («понаблюдать вряд ли получится, так что хотя бы так») на акваторию и попытаться понять, в чем же причина столь странной активности сухопутных биомехов. А поскольку Леший находился сейчас на полуострове Каравалдай, бросить взгляд он мог с приличного возвышения, что компенсировало недостаток времени на серьезные обстоятельные наблюдения. Под возвышением Леший подразумевал старый Шепелевский маяк, который уцелел и в Катастрофе, и в еще более трудные времена после нее.

– За мной! – приказал Леший Копейкину и ринулся напролом через «жестянку».

– Там же… море! – У репортера сбилось дыхание, и говорил он с трудом.

– А нам что нужно? Поднажми!

Поднажать у Копейкина не получилось, но до маяка он добежал. Отстал на целую минуту, нацеплял на себя каких-то жестяных лиан и почти разучился дышать, но добежал. Леший затащил спутника внутрь каменной башни, прислонил его к стенке и закрыл массивную дверь маяка на замок.

– Медленно поднял руки, вдох, опустил через стороны – выдох, – глядя в выпученные глаза синеющего Копейкина, приказал Леший. – Что головой мотаешь? Не можешь вдохнуть? Пробуй, старайся. Руки вверх, через стороны вниз… еще раз… молодец, скоро отдышишься. Давай, очухивайся, а потом вон туда вставай, к узкому окошку, и следи за «жестянкой». Появятся боты, не стреляй, мне скажи. Понял?

Копейкин кивнул.

– Молодца, – Леший ободряюще похлопал парня по плечу. – Так, глядишь, еще и сталкера из тебя сделаем.

Копейкин отчаянно помотал головой.

– Не хочешь? – Леший усмехнулся. – Это ты не втянулся пока. Давай-давай, дыши и к бойнице. А я осмотрюсь.

Шепелевский маяк был построен добротно, к тому же в двадцатых его реконструировали, но кое-где по стенам все-таки змеились трещины, а крыша частично отсутствовала. Не осталось на вершине башни и прожектора. Но в целом постройка сохранилась вполне прилично. Особенно порадовала Лешего сохранность винтовой лестницы. Топая по ней, сталкер не опасался, что провалится и рухнет с приличной высоты на каменный пол первого этажа.

Очутившись наверху, Леший первым делом осмотрел подступы к башне. Со стороны материка к маяку почти вплотную подходила «жестянка», зато со стороны моря – со всех трех сторон – простирались голые скалы, покрытые глубокими и широкими трещинами, а местами расколотые и превращенные стихией в груды обломков и валунов. В общем, просматривались, а значит, и простреливались, подступы отлично.

Леший окинул взглядом прилегающую акваторию. Самым заметным ориентиром являлось, конечно, Городище Остров, логово водоплавающих биомехов, возведенное ими на месте бывшей отмели, известной под названием Прижимова банка. После Катастрофы дно опустилось (по слухам, на добрые триста метров) и отмель исчезла, но, как говорится, свято место пусто не бывает, и на месте банки вскоре выросло уродливое железное гнездо, в котором неведомые механические кузнецы штамповали гидроботов, а в последнее время и гидромехов.

Правее, почти напротив поселка Шепелево, торчал почему-то не ушедший под воду остров Толстая Луда. От маяка остров находился в километре по прямой, поэтому рассмотреть, что творится на голом островке, не составляло никаких проблем. На Толстой Луде творилось следующее. По всей площади острова в строгом шахматном порядке стояли огромные пауки, вернее – их стационарные модификации. Здоровенные биомехи не имели конечностей, зато у них имелось все остальное, в частности плоские башни и своеобразные тройные жвала, между которыми формировались энергоснаряды, а по-простому – шаровые молнии. Возможно, именно присутствие дюжины пауков на островке и объясняло тот факт, что биомехи сэкономили на постройке укреплений и на оцеплении Каравалдая. Башни пауков могли развернуться в любую сторону и плюнуть залпом «шаровух» на расстояние в несколько километров. И это только по настильной траектории.

Слева от маяка, в Батарейной бухте, островов Леший не увидел, но и там имелось некое подобие прикрытия от атаки с моря. Несколько десятков гидромехов-катеров курсировали вдоль берега, интенсивно вращая локаторами и хаотично переводя прицелы легких пушек с одного берегового валуна на другой, будто бы что-то выискивая среди серых скал.

Поведение гидромехов Лешего заинтересовало, но уже в следующую минуту его отвлек новый занятный факт. Со стороны Городища к берегу приближались еще несколько гидромехов-катеров, гораздо большего водоизмещения и… с экипажами на бортах!

Шли катера прямиком в крохотную, заваленную камнями бухту, к которой от маяка вела короткая, заметная только сверху тропинка. Леший невольно поежился. Неужели гидромехи решили помочь своим неповоротливым сухопутным братьям в поисках двух прытких сталкеров? Тогда дело – труба. Шепелевский маяк автоматически становился склепом.

Леший краем глаза заметил новое движение – теперь явно живое – и присмотрелся к валунам в бухте. Два из них оказались не валунами, а людьми в камуфляже, который менял окраску в зависимости от основной цветовой гаммы окружающей местности. То есть в камуфляже типа «хамелеон». Поначалу Леший решил, что это все те же «пастухи», наемники синдиката, но, присмотревшись повнимательнее, сталкер понял, что ошибается. На этот раз «хамелеонами» оказались военные. Это легко определялось по снаряжению и плавсредству, на котором эти двое вояк приплыли.

Изрешеченный пулями и покрытый копотью от попаданий лазера «Зодиак» беспомощно распластался на узкой полоске песка между камнями и урезом воды. Один из вояк похлопал лодку по наполненному отвердевшей пеной борту, оглянулся, прикидывая, какой остался запас времени до высадки экипажей гидромехов, и кивком указал на маяк. Второй боец кивнул в ответ. К Лешему шли новые гости.

«Вояки – это хорошо, с ними договоримся, а вот что за странные людишки их преследуют – большой вопрос. Вряд ли это какая-то местная группировка. Да и вообще, кто мог оседлать гидромехов? Как люди могли договориться с чугунками? Нет, я припоминаю, что ходили слухи, будто бы кто-то взломал код биомехов еще в далеком 54-м году, по ходу большой танковой заварушки в Новосибирске. Но взломать и использовать в радиоигре – это одно, а договориться – совсем другое. Это что-то из разряда очевидного, но невероятного. Что могли предложить эти предатели биомехам и что попросили взамен?»

У Лешего не возникло ни одной мысли на этот счет. Фантазии просто не хватало. А «предатели» тем временем уже начали высаживаться с катеров-гидромехов все в той же уютной бухточке. Когда десантников набралось десятка три, они построились цепью и тоже двинулись в сторону маяка.

Леший смотрел на них во все глаза, но так и не сумел понять, что это за люди. Все в современных боевых костюмах, но не «хамелеонах», а просто черных, в шлемах с тонированными визорами, а в руках бойцы сжимали самые обычные ИПП «Шторм». Смущало только отсутствие снаряги. Нет, у каждого бойца имелась разгрузка с запасными магазинами и гранатами, но больше ничего. Впрочем…