Свиньи во тьме

Новоиспеченный чародей-консультант, конечно, увязался за мной. Проклятье!

Глава 12 Бригада идет

На прощание Черный Свин решил устроить в Похлебке настоящий спектакль. Мы уходили на большую войну, и может статься, больше сюда не вернемся. Лопоухие должны были запомнить этот день. Город лихорадило в предвкушении зрелища.

Все было готово еще накануне. Обозы загружены, оружие починено. Наш боевой дух поднят на должную высоту. Что еще надо? Весь предыдущий день мы чистили форму, полировали пуговицы, подшивались, словом, готовились показаться перед местными во всем своем блеске. Свинские физиономии лучились радостью. Нам надоело сидеть без дела. Тут я разделял общее мнение.

Вечером появился Пышехвост. Несколько часов его не было в расположении, и когда его обожженная морда появилась в лазарете, я вздохнул с облегчением…

Мне стыдно было признаться, но, похоже, к этому паршивцу я начинаю испытывать симпатию.

Барс приволок мешок и сундучок, обитый железом. Я спросил, что это такое.

– Мои вещи, – сказал котяра. Сумел ведь как-то допереть все это, орудуя костылем.

– А где они были?

– В тайнике.

Мда, все понятно…

– А полюбопытствовать позволишь? – спросил я.

Кот сделал глаза-щелочки.

– Ничего интересного.

– Ты не забыл – я твой командир! Могу приказать. – Я начищал бронзовую бляху на ремне. Особая бляха – с выпуклой свинячьей рожей, угрожающей всему миру.

– Только формально, дорогой сержант, – ответил кот.

Он вытащил из сундучка сверток одежды. Я следил за Пышехвостом краем глаза. Кот развернул шмотки, и я увидел нечто вроде комбинезона с капюшоном. Ткань странная, совершенно не отражающая свет. Даже наоборот, поглощающая его.

– Это тебе зачем?

– Догадайся с трех раз. В этом я смогу проползти у самого носа неприятеля ночью, даже при свете полной луны. Он меня не увидит. Шпионская одежонка…

– Этому тебя учили в Тесте-На-Дрожжах?

– Может быть. Вонючка, ты противная свинья. Циник. Тебя что-нибудь устраивает хоть когда-нибудь?

Я хмыкнул.

– Ты несерьезно относишься к делу.

– Почему?

– Потому что ты думаешь только о себе. Как тебе, бедному, плохо живется.

– Не лезь под кожу, – сказал я.

– Тебе залезешь.

– Скажи лучше, откуда ты деньги взял на свою одежонку. На жаловании ты не стоишь.

– Обойдусь и без вашего жалования.

– Магия добычи денег?

– Ага.

– И много добыл?

– Сколько есть – все мои.

Кот сложил шпионскую одежду обратно в сундучок. Я подумал, что свинам тоже не мешает иметь такую же. Я высказал эту мысль Пышехвосту.

– В Желудке можно пошить несколько комплектов, – сказал кот. – Я как раз об этом думал. На моем костюме лежат особые чары дополнительной маскировки. Я хочу расшифровать их и скопировать. И еще… придется поработать над заклинаниями, отбивающими обоняние у потенциального противника.

– Это зачем?

– Сам посуди. Если мы пробираемся под покровом ночи во вражеский лагерь, соблюдая все меры предосторожности, кроме одной, и нас накрывают, то в чем дело? В запахе. Не мне тебе говорить, какие носы у псов и волков. Любого, даже самого чисто вымытого свина они учуют за сто шагов. Стоит дозорному гавкнуть – и пиши пропало. На случайность полагаться не будем. Запах я беру на себя.

Я продолжал полировать бляху. А ведь мысль верная. Как я об этом сам не подумал? Какой же из меня разведчик после этого?

Ложился спать я в тот вечер с полным осознанием своей бездарности и сам поражался тому, насколько я не уверен в себе. На воина-свина, закаленного в боях, непохоже.

Утро было солнечным, ясным. Бригада готовилась к отъезду. Для полного смотра всех подразделений подходила только Главная площадь Похлебки. Там мы и начали выстраиваться поротно, привлекая внимание горожан парадной формой и оружием. Каждый свин рядом с лошадью, облаченной в черную попону. Мы так называемая конная пехота – деремся на своих двоих, а для передвижения используем непарнокопытных. Правда, есть у нас нечто вроде кавалерии, но число ее не превышает одного взвода.

Число зевак росло с каждой минутой. Жабы и кролики из стражи стояли в оцеплении и следили за порядком. Над Площадью гудела и волновалась масса голосов.

Я построил своих ребят, осмотрел их и велел присоединяться к роте. Мокрый сидел на своем жеребце и отдавал приказания. Грудь лейтенанта украшали ордена и медали. Построившись в колонну, мы приехали на Главную площадь и заняли свое место в коробке батальона под командованием капитана Цепня.

Пышехвоста и других новичков, принятых в Бригаду недавно, определили в отдельное построение, в стороне ото всех. Никто из них еще не заслужил чести стоять в основном корпусе. Узнав об этом, Пышехвост расфыркался. Ему было не очень-то уютно в компании свинов, которые его не знали и вообще не могли взять в толк, почему рядом с ними на дохлой кляче восседает котяра с ободранными усами. Это было еще одним испытанием для нашего консультанта. Я считал, что ему полезно. Через тернии к звездам, как говорят свины.

Морковкин, его свита и самые уважаемые горожане, разряженные в пух и прах, тоже почтили нас присутствием. Они топтались в сторонке, охраняемые жабами

Когда все соседние улочки, кроме одной были запружены народом, когда наши коробки замерли в ожидании, Черный Свин решил, что пора. Он выехал на площадь на своем першероне в сопровождении ординарца, адъютанта и знаменосца. Ветер развернул наше бригадное знамя. Черный прямоугольник, на котором красуется зверский оскал свиного черепа и скрещенные кости.

Зрители замерли, пораскрывав рты. Я с удовольствием это отметил. Черный Свин выглядел ужасно – то ли демон, то ли бог. Былинное клыкастое чудовище в парадном мундире, повергающее врагов на колени одним взглядом.

Последовала команда «Смирно!» Грохот и тишина. Было слышно, с каким звуком расправляются на ветру складки тяжелого черного знамени.

Черный Свин оглядел наши ряды. Даже лошади стояли не шелохнувшись. Большинство из них – хорошо обученные для наших целей твари. Они привыкли к подобным взглядам, хотя, подозреваю, что Свина они боятся не меньше, чем волчьего воя за стеной конюшни.

Черный тронул своего здоровенного конягу и выехал вперед. Он проскакал перед шеренгами свинов. Туда и обратно. Потом остановился в центре. Поднял руку, в которой сжимал свой знаменитый тяжелый шестопер, выкованный из черной стали и украшенный надписями из старинных свинских рун.

– Бригада, слушай меня! – Его рев разносился над Площадью и улетал дальше, добираясь до самых отдаленных уголков Похлебки. – Мы уходим из этого гостеприимного города на восток! Нас ждут долгие дороги и тяжелые бои! Мы испытаем голод и нужду! Мы будем терять собратьев и радоваться победам! Мы станем героями, и враги проклянут нас! Сегодня мы клянемся, снова клянемся снискать славу на полях сражений! Клянемся не отступать ни на шаг и предпочесть смерть поражению! Мы – Свинская Бригада! Наши братья бились на полях сражений в разных уголках мира пять столетий назад так же, как бьемся мы! Позор нам, если мы предадим их память! Позор и вечное проклятье, если не сможем сдержать данного слова! Вы помните наш девиз: «Свиньи всегда побеждают!» Так было и так будет до тех пор, пока жив хотя бы один боец нашего славного подразделения!