Свирепая справедливость
Шрифт:
– Да, – нетерпеливо сказал Питер, – знаю.
– Активистка антивоенных кампаний периода войны во Вьетнаме. Работала над планом переправки обвиняемых в Канаду. В тысяча девятьсот шестьдесят седьмом году арестована за хранение марихуаны, осуждена не была. Руководила беспорядками в кампусах в шестьдесят восьмом. Арестована за изготовление бомбы в университете Батлера. Освобождена. В семидесятом покинула Америку, чтобы продолжить образование в Дюссельдорфе. С семьдесят второго – доктор политэкономии. Известны ее связи с Гудрун Энслин и Хорстом Малером из группы Баадера-Мейнхоф. После обвинения в причастности
«Ее биография – почти классический пример формирования современного революционера», – с горечью подумал Питер, – прекрасное изображение зверя».
– По-видимому, прошла подготовку в лагерях ООП в Сирии в семьдесят шестом или семьдесят седьмом. С тех пор явных контактов нет. Принимает наркотики – производные каннабиса; бисексуальна, чрезвычайно активна в этом отношении... – Паркер поднял голову. – Это все, что у нас есть.
– Да, – негромко повторил Питер, – такая пойдет до конца.
– Ваши предположения и прогнозы?
– Я считаю, что операция организована на очень высоком уровне, возможно, правительственном...
– Доказательства! – рявкнул Паркер.
– Совпадение во времени с принятием резолюции ООН, предложенной несколькими государствами.
– Хорошо, продолжайте.
– Мы впервые имеем дело с прекрасно организованным и имеющим серьезную поддержку терактом, цель которого ясна и отвечает не только скрытым интересам той или иной группировки боевиков. Нам предъявили требования, по поводу которых сто миллионов американцев и пятьдесят миллионов англичан скажут: «Черт возьми, это разумно!»
– Продолжайте, – сказал Паркер.
– Боевики выбрали удачную мишень – ЮАР, парию западной цивилизации. Резолюция получит сотню голосов, а массы американцев и англичан спросят себя, должны ли они жертвовать четырьмя сотнями жизней своих самых достойных граждан ради поддержки правительства, чья политика им отвратительна.
– И? – Паркер наклонился над столом, внимательно глядя на экран. – По-вашему, они пойдут на сделку?
– Боевики? Могут. – Питер помолчал и продолжил: – Вам известны мои взгляды, сэр. Я вообще против переговоров с этими людьми.
– Даже в таких обстоятельствах? – спросил Паркер.
– Особенно в таких обстоятельствах. Мои взгляды на политику этой страны совпадают с вашими, доктор Паркер. Нам выпало испытание. Какими бы справедливыми ни казались нам требования боевиков, мы должны до последнего противиться той манере, в какой они предъявлены. Если эти люди одержат победу, мы подвергнем опасности все человечество.
– Ваша оценка возможности успешного противодействия? – вдруг спросил Паркер, и хотя Питер понимал, что этот вопрос будет задан, он некоторое время колебался.
– Полчаса назад я ставил бы десять против одного, что смогу осуществить этап «Дельта» ценой жертв только среди захватчиков.
– А теперь?
– Теперь я знаю, что это не одурманенные фанатики. Они, вероятно, подготовлены и вооружены не хуже нас, а операция готовилась годами.
– Каковы же наши возможности?
– Я сказал бы, что золотой середины нет. Потерпев неудачу, мы получим сто процентов жертв. Погибнут все на борту и вся команда «Тора», участвующая в операции.
– Ладно, Питер. –
Паркер откинулся в кресле, что означало конец беседы. – Я переговорю с президентом и премьер-министром, они поддерживают со мной связь. Затем поставлю в известность послов и в течение часа вернусь к вам.Экран опустел, и Питер почувствовал, что сумел подавить свою ненависть. Теперь он был холодно спокоен и готов к эффективным действиям, как скальпель хирурга. Готов к работе, к которой так тщательно готовился, и способен хладнокровно оценивать свои шансы на успех и поражение.
Он нажал кнопку вызова. Колин ждал за звуконепроницаемой переборкой в командной кабине и появился немедленно.
– Парни разобрали гранату. Первый сорт. Предположительно взрывчатка новейшего советского производства, граната фабричного изготовления. Профессиональное оружие – и оно сработает. Сработает, парень, не сомневайся.
Питер в общем-то не нуждался в этом подтверждении. Колин, усевшись в кресло напротив Питера, продолжал:
– Мы пропустили запись через телепринтер Вашингтона... – Он наклонился и проговорил в микрофон: – Пустите запись, вначале без звука. – И мрачно сказал Питеру: – Это и есть дурная новость, которую я пообещал.
На центральном экране пошла запись, сделанная из кабинета, выходящего на зону обслуживания.
Изображение «боинга». Задний план искажен увеличением и волнами нагретого воздуха, поднимающимися от раскаленного бетона.
На переднем плане голые плечи и спина Питера, он идет к самолету. Пленку проматывают с замедлением, так что Питер почти не сдвигается с места.
Неожиданно передняя дверь самолета начала отодвигаться, и оператор мгновенно еще увеличил изображение.
Показались два пилота и стюардесса. Несколько кадров, и изображение опять увеличилось. Объектив быстро приспособился к темноте внутри, показалась голова великолепной блондинки. Но вот эта голова чуть повернулась, милые губы шевельнулись: прежде чем снова повернуться лицом к камере, девушка что-то сказала – как будто два слова.
– Хорошо, – сказал Колин. – Прогоните еще раз, со звуком.
Снова пошла запись: открылась дверь, показались трое заложников, золотая голова повернулась, и на фоне сильного треска и шипения послышались слова Ингрид: «Нет слайда».
– Нет слайда? – переспросил Питер.
– Давайте еще раз и пропустите звук через фильтр, – приказал Колин.
На экране знакомое изображение, золотая голова на длинной шее поворачивается.
– Это слайд? – Питер был не вполне уверен, что расслышал верно.
– Хорошо, – сказал Колин технику. – Пустите снова с резонансной модуляцией.
Снова то же изображение: голова девушки, полные губы раскрылись, девушка что-то говорит кому-то невидимому в салоне.
Теперь слышно было ясно и четко. Террористка сказала: «Это Страйд». И Питеру показалось, что его ударили кулаком в живот.
– Она тебя узнала, – сказал Колин. – Нет, дьявольщина, она рассчитывала, что придешь ты!
Мужчины переглянулись. На красивом жестком лице Питера отразилось дурное предчувствие. «Атлас» был одной из самых засекреченных организаций. Лишь двадцать человек за ее пределами знали о ее существовании. В том числе президент США и премьер-министр Великобритании.