Свирепая справедливость

– Диспетчерская, ответ отрицательный. Повторяю: ответ отрицательный. К самолету никто не подойдет. – Она сделала паузу. – Мы подождем, пока накопится больше для уборки... – Девушка хихикнула, все еще под действием наркотиков. – Дождитесь полуночи, и тогда вам будет чем заняться.

Радио щелкнуло, и наступила тишина.

– Сейчас мы накормим вас обедом, – весело крикнула Ингрид, и пассажиры с интересом зашевелились. – Сегодня у меня день рождения. Вы получите шампанское – здорово, правда?

Но полный маленький врач-еврей неожиданно вскочил на ноги. Его светлые редкие волосы свисали комичными космами, убитое, искаженное горем лицо оплыло, словно растопленный воск. Казалось, он перестал понимать, где он.

– Вы не имели права убивать ее, – заговорил он старческим голосом. – Она была хорошим человеком. Никогда никого не обижала... – Он смущенно огляделся, взгляд у него был туманный, рассеянный. Старик провел рукой по встрепанным волосам. – Вам не следовало убивать ее, – повторил он.

– Она была виновна, – ответила Ингрид. – Невиновных нет, вы все – раболепствующие пособники международного капитала... – Лицо девушки перекосилось, передернулось от ненависти. – Вы виновны – вы все – и заслуживаете смерти... – Она вдруг замолчала, огромным усилием воли справилась с собой и вновь улыбнулась; подошла к маленькому врачу и обняла его за плечи. – Садитесь, – сказала она почти нежно. – Я понимаю, что вы чувствуете, пожалуйста, поверьте. Жаль, что иного пути нет.

Он медленно сел, глаза его были полны горя.

– Сидите спокойно, – мягко сказала Ингрид. – Сейчас я принесу вам шампанского.

– Господин премьер-министр, – голос Келли Констебла охрип за двое суток почти непрерывного напряжения, – уже начало одиннадцатого. У нас меньше двух часов на то, чтобы принять решение...

Премьер-министр поднял руку, заставив его замолчать.

– Да, мы все знаем, что тогда произойдет.

За тысячу миль, из Йоханнесбурга, самолет военно-воздушных сил доставил копию видеозаписи, и правительство и послы во всех подробностях увидели жестокое убийство, снятое 800-миллиметровым объективом. У всех сидящих за столом были дети. Дрогнули даже крайне правые, даже черствый, жестокий министр внутренних дел старался не смотреть в глаза послу.

– Мы знаем также, что никакой компромисс невозможен. Либо мы выполняем их требования от и до, либо не выполняем совсем.

– Господин посол, – наконец нарушил молчание премьер-министр, – если мы примем их условия, то исключительно по соображениям гуманности. Мы очень дорого заплатим за жизнь ваших соотечественников, но если мы решимся на это, можете ли вы гарантировать нам поддержку – Великобритании и Соединенных Штатов – в Совете Безопасности послезавтра в полдень?

– Президент Соединенных Штатов уполномочил меня дать такое заверение в обмен на ваше сотрудничество, – сказал Констебл.

– Правительство Ее Величества уполномочило меня заверить, что оно вас поддержит, – заявил сэр Уильям. – Мое правительство намерено также возместить сто семьдесят миллионов долларов, затребованных похитителями.

– И все же я не могу принять решение в одиночку. Это слишком тяжело, – вздохнул премьер-министр. – Я призываю всех министров, все правительство, – он указал на напряженные лица вокруг, – проголосовать. И попрошу вас, джентльмены, оставить нас на несколько минут. Мы примем решение.

Два посла дружно встали, слегка поклонились мрачной фигуре во главе стола и вышли.

– Где полковник Нобл? – спросил Кингстон Паркер.

– Ждет... – Питер кивком указал на звуконепроницаемую дверь командирской кабины «Хокера».

– Пусть присутствует, – сказал Паркер с экрана, и Питер нажал кнопку вызова.

Колин Нобл тут же вошел, слегка пригибаясь из-за низкого потолка, – мощная угловатая фигура в синем «торовском» кепи, низко надвинутом на глаза.

– Добрый вечер, сэр, – приветствовал он изображение на экране и сел рядом с Питером.

– Я рад, что полковник Нобл здесь. – Питер говорил четко и деловито. – Думаю, он поддержит мое мнение, что шансы на успех «Дельты» значительно возрастут, если мы начнем действия не позже чем без десяти одиннадцать. – Он отвернул манжет и взглянул на часы. – То есть через сорок минут. Мы надеемся застать боевиков, когда действие наркотика предельно ослабнет, но раньше, чем они примут новую дозу перед окончанием срока. Я считаю, что, если ударить в этот момент, риск вполне приемлем...

– Спасибо, генерал Страйд, – спокойно прервал его Паркер, – но я попросил полковника Нобла присутствовать именно для того, чтобы мой приказ был понят совершенно точно. Полковник Нобл, – взгляд Паркера чуть сместился к новому объекту внимания, – командир «Тора» запросил разрешение немедленно начать против «Спидберд ноль семь ноль» операцию «Дельта». В вашем присутствии я отказываю в этом. Переговоры с правительством Южной Африки достигли критической стадии, и открытые или скрытые враждебные действия против боевиков не должны быть предприняты ни при каких условиях. Вы меня поняли?

– Да, сэр, – с каменным лицом ответил Колин Нобл.

– Генерал Страйд?

– Понял, сэр.

– Очень хорошо. Прошу ждать. Я посовещаюсь с послами. Как только будут какие-нибудь конкретные сведения, я снова свяжусь с вами.

Изображение исчезло, экран померк. Полковник Колин Нобл медленно повернулся и посмотрел на Питера Страйда. Выражение его лица тут же изменилось, и он быстро нажал на командной консоли кнопку, останавливающую запись звука и изображения, чтобы его слова не попали на пленку.

– Слушай, Питер, все знают, что тебя ждет высокая должность в НАТО. Выше только небо, парень. Станешь хоть начальником штаба – если захочешь.

Питер ничего не ответил, только еще раз взглянул на золотой «Ролекс». Десять часов семнадцать минут.

– Подумай, Питер. Ради бога, парень. Тебе понадобилось двадцать лет напряженной работы, чтобы так подняться. Тебя никогда не простят, приятель. Поверь. Сломают тебя и твою карьеру. Не надо, Питер. Не надо. Ты слишком хорош, чтобы пустить все псу под хвост. Просто притормози на минуту и подумай.

– Я думаю, – негромко ответил Питер. – Думаю не переставая и всегда прихожу к одному выводу. Если я позволю им умереть, я так же виновен, как женщина, нажимающая на курок.

– Питер, не губи себя, не надо. Не ты принял это решение...

– Складно у тебя выходит! – ответил Питер. – Вот только людей этим не спасешь.

Колин наклонился, положил свою лапищу Питеру на плечо. И слегка сдавил.

– Знаю, но сил нет смотреть, как ты все рушишь. По-моему, ты на самом верху, приятель. – Нобл впервые признал это, и Питер был тронут.