Свистопляска

— Учти, ты должен делать вид, что ни о чем не знаешь, ещё не хочешь, чтобы мне перерезали горло! Да и с полицией неприятностей не оберёшься, ведь я же тебе выдала государственную тайну!

— Понимаю-понимаю, буду молчать как могила-могила! Но бдить буду. Держать руку на пульсе, на пульсе!

Пришлось пойти на уступки — пусть держит руку на пульсе, если уж ему так хочется. Я только отняла у него собственный пульс, ибо кузен для наглядности принялся демонстрировать на мне, как он собирается держать руку на пульсе. Обретя руку, я поднялась со стула и тут с ужасом увидела, как с противоположного тротуара мне кланялся прохожий, видимо уже давно старавшийся привлечь моё внимание.

И не только кланялся, уже развернулся в мою сторону и сошёл с тротуара на мостовую, явно собираясь подойти ко мне. Ну конечно, для полного счастья мне не хватало только, чтобы теперь на Зигмуся нарвался майор Литовский из отдела особо тяжких преступлений Главного управления полиции!

Майора Липовского я знала добрый десяток лет начиная с тех времён, когда он ещё не был майором. И считала его порядочным человеком, ибо он как-то признался мне в приступе откровенности, что ещё будучи капитаном однажды взял взятку. Выбор у него был ограничен: взять взятку и дать возможность валютчику спокойно покинуть родной край или распроститься с работой, а весьма возможно, и с жизнью. Капитан предпочёл жизнь и бабки. Возможно, на него оказало влияние то, что совсем недавно произошло с его близким другом и коллегой. Друг упорствовал в решении вести дело честно и очень скоро оказался на том свете, разумеется, в результате несчастного случая. И другие товарищи по работе то и дело оказывались перед подобным выбором, причём одни даже радовались — работы меньше, денежек больше, другие были недовольны, но сделать ничего не могли.

Разумеется, открытым текстом он мне в этом не признался, но очень доступно растолковал общее состояние дел в наших правоохранительных органах. Очень доступно, очень доходчиво, как мужик корове на меже. И до меня, как и до коровы, тоже дошло. Я даже подумала тогда, а что бы было, если бы такой же беспредел воцарился, например, в наших проектных бюро? Видимо, сказывалась давняя профессия. Что бы в таких случаях делали проектанты и архитекторы? Игнорировали бы фундаменты построек? Возводили перекрытия из картона? Не производили никаких расчётов конструкций, будь это мост через реку или лестница в подъезде жилого дома? Въезжаешь на такое или входишь — и все рушится! Да нет, за такие вещи проектанта обязательно упекут в тюрьму, да ещё за компанию с ним инспектора из контроля. Нет, аналогия не подходит.

Тогда я переключилась на медицину. Надо вырезать аппендикс — врачи злостным образом удаляют часть кишечника. Совершенно сознательно ставят не правильные диагнозы, прописывают не правильные лекарства, скальпелем чинят карандаши, а хирургическими ножницами обрезают себе ногти. Другие врачи знают об этом, но профессиональная солидарность заставляет их молчать. Ага, и ещё за не правильный диагноз или операцию с летальным исходом получают крупный куш. Господи помилуй, жуткая картина!

Мне стало так нехорошо, что я поскорее оставила врачей в покое. Тем более что совсем запуталась. Ведь как преступников-проектантов, так и преступников-врачей должна выводить на чистую воду полиция, а она сплошь коррумпирована, она получает взятки именно за то, чтобы не выводить преступников на чистую воду. Сумасшествие какое-то!

А ведь главное зло составляли не, архитекторы и не медики, это я себе представила их лишь потому, что обе эти специальности мне близки, вот воображение и подсказало жуткую картину. Представляю, какие претензии могут питать ко мне представители этих профессий, узнай они о моих инсинуациях! Слава Богу, в их среде преступность ещё не приняла такие размеры, да и наша полиция не состоит из одних преступников и взяточников. Я уверена, найдётся среди полицейских несколько человек честных, добросовестно выполняющих свой долг.

К последним относила я сержанта Гжеляка и майора Литовского, которого в данный момент надо было любой ценой уберечь от контакта с Зигмусем.

Я сразу же догадалась, зачем майор приехал в этот курортный городок, хотя одет был как типичный отдыхающий и выглядел так же. Наверняка его вызвал звонок сержанта. Сказать Зигмусю, что это мой знакомый зубной врач или владелец булочной, где я покупаю булочки к завтраку? Исключено, Зигмуся с его всезнайством я достаточно хорошо знала. В нем наверняка вспыхнет мгновенная страсть печь булочки или лечить зубы. А отделаться от него все равно что мухе отцепиться от довоенной липучки.

Вот почему, глядя расширенными глазами на майора, я в панике покачала головой, выставив перед собой растопыренную пятерню. Майор понял, повернулся и удалился неспешным шагом. К сожалению, мои знаки заметил и Зигмусь.

— Что-что такое? Ты кого-кого увидела? В голове мгновенно блеснула идея. Ох, правильно делают датчане, начиная день с рюмочки коньяка!

— Если хочешь помочь — пользуйся случаем, — таинственно прошептала я кузену, выискивая глазами в толпе отдыхающих подходящую жертву. — Видишь вон того толстяка, ну вон же, зелёная распашонка в цветочек? Давно разыскивается, надо бы за ним проследить.

Толстяк в зеленой распашонке уже неторопливо удалялся от нас. Видела я его только сзади, понятия не имела, кто он такой, но мне он показался подходящим объектом.

Зигмусь пришёл в восторг. Наконец-то перед ним раскрывалось широкое поле деятельности, как раз для его деятельной натуры!

— Ну так идём? За ним, за ним?

— Ты один пойдёшь и делай это по возможности незаметно. Мне надо остаться здесь, сейчас следом за тем пройдёт второй подозрительный толстяк, за ним пойду я. Быстрее, ведь скроется с глаз!

Преисполненный сознанием ответственности и собственной значимости, Зигмусь сорвался со стула, схватил свой чемодан и рысцой кинулся вдогонку за преступником. Я ещё успела заметить, как он нагнал подозрительного толстяка и крадучись двинулся за ним, шаг в шаг.

У майора, похоже, глаза были со всех сторон головы, он видел происшедшее, хотя шёл к морю, и теперь поздоровался, подойдя к моему столику.

— Угодил бы пан, как кур в ощип! — приветствовала я старого знакомого. — Учтите, держитесь подальше от моего кузена, того человека, что только что сидел на вашем стуле. По сравнению с ним пиявка — ничто! Вы, разумеется, приехали сюда отдыхать?

— Разумеется, — беззаботно подтвердил майор, — я в отпуске, полицейский тоже человек. А толстяк, за которым вы послали кузена, кто?

— Понятия не имею, случайно выбрала жертву в толпе, показался подходящим объектом. Видите же, все остальное — мамаши с детьми, даже кузен засомневался бы, что приехали к морю с преступными целями. Велела ему последить за толстяком.

— Слишком близко идёт за объектом, так недолго и по морде схлопотать, — профессионально заметил майор, глядя вслед Зигмусю.

Я тоже успела ещё заметить зверя и охотника. Зигмусь и в самом деле почти навалился на спину объекта, но я легко примирилась с возможной травмой кузена.

— Ничего страшного, возгордится, что теперь у него есть заслуги.

— А я ведь и в самом деле в отпуске, — сказал майор. — Не может быть и речи о возбуждении официального расследования, меня же ваше дело интересует чрезвычайно. Ваш Роевский действует отважно, я бы сказал — с безумной храбростью, идёт напролом, а это ни к чему хорошему не приведёт. Возможности его ограничены, а противники — мужики серьёзные, уж я-то знаю.