Свобода

— Сколько раз повторять: живи своей жизнью! Что ты ко мне привязалась?

— Наш отряд устраивает небольшую прощальную церемонию возле костра, и ты обязательно должна там присутствовать, — с энтузиазмом проговорила девушка, пропустив ругань мимо ушей.

Лиана сдалась. Переубеждать эту девицу — всё равно что пытаться научить гиганта плясать чечётку.

— Констанция, сколько можно говорить — я в подобном не участвую, — с определённым напором и всё-таки более сдержано проговорила Ли. Да, она сменила себе имя, чтобы Эрвин её не нашел. Раньше она была Лианой, просто Лианой. Девочкой из семьи командира подземного отряда и местной танцовщицы. А теперь она Ли Грет. Всё ради успешного выполнения своей цели. Она уже и забыла себя прошлую. Похоронила, как умершего человека, который больше никогда не будет жить в её теле и сердце.

— Ну пошли, — просила девушка, — ты об этом не пожалеешь!

— Нет.

Девушка знала, что Констанция от нее так просто не отстанет, — проверено на собственном опыте — поэтому заперлась у себя в комнате.

Констанция — лучик света, добра и теплоты, как солнышко! Всё что есть хорошее на земле, было собрано в одном человеке — в ней. Казалось, невозможно быть доброй ко всем, страдать изо всяких пустяков или радоваться каждой мелочи, но это не так. «Нет ничего невозможно для человеческого сердца», — ещё один урок извлекла Ли. Яркие голубые глаза вселяли надежду каждому, а всегда счастливая улыбка заставляла трепетать любое сердце. Блондинистые волосы и смешные канапушки добавляли ко всему образу некую детскую и по-своему наивную непринужденность.

Констанция, в отличии от других солдат, которые пытались наладить дружеские отношения с Ли, не потерпела отказа в дружеском пожатии друг другу руки. На тренировках её кидали, а она вставала. Её втаптывали в грязь, а она вытиралась и снова бралась за своё. Непонятно как, но Лиана понравилась Констанции. Девушка всегда и везде бегала за Ли, не давая той остаться наедине со своими мыслями. Пыталась понять её, заглянуть в душу, но натыкалась на ядовитые шипы.

Вот и сейчас она хотела пойти вместе с ней на церемонию. Жестоко было отказывать, но если уступишь один раз — будешь уступать всегда.

Констанция ушла. Странно. Она никогда так просто не сдавалась. Ли поплотнее закрыла дверь и окна. Случалось всякое. За пять лет армии девушка вынесла не один урок. Этот список висел у каждого над кроватью. Перед сном хочешь-не хочешь, а читаешь это. Не желая мириться, идёшь к поставленной цели. К тому же, так всегда можно было поднять себе настроение. Итак:

1. Мы все говно;

2. Мы не способны защитить даже свои шкуры;

3. Пять лет армии ничему нас не научили;

4. Первый же гигант сожрёт нас с потрохами, и правильно сделает;

5. Наши мозги, как у гусеницы. Хотя нет, она умнее. Намного;

6. Мы не солдаты — мы кучка алкашей, нечаянно забредших в армию;

7. Вывод: нам здесь не место;

8. Ноги, руки и остальные части тела растут не оттуда, откуда надо. У всех;

9. Наш язык не доведёт нас до Киева, максимум — до туалета;

10. Мы летаем, как стая местных лягушек, катапультируемых другими местными лягушками;

11. Фраза «О, Господи!» всё чаще и чаще слышалась от людей неверующих;

12. Бойся Капитана, ибо задушит раньше, чем придёт гигант.

И всё же девушке было интересно было здесь находиться. Годы пролетели незаметно. Все так долго мучались и желали побыстрее закончить армию, что не ценили минуты, проведённые в ней. Если подумать, то это было самое спокойное время за последние десять лет. Именно поэтому девушка всё-таки решила отдать должное годам, проведённым в этом месте. Они многому её научили, не считая тех двенадцати уроков. Такое время нельзя вспомнить без тёплой улыбки.

Когда Лиана подошла к месту проведения прощальной церемонии, все уже были на месте. Горел костёр. Ребята из отряда сидели вокруг него плотным кругом. Один из парней держал в руках гитару и перебирал струны. Так тихо и незаметно, казалось, обрекал всех на верную гибель. Парни шепотом о чем-то разговаривали, а девушки тихонько плакали. Костёр по-прежнему трещал, разговаривая с каждым о своём. Говорят, люди могут бесконечно смотреть только на две вещи: огонь и воду. И правда, жестокая стихия сейчас сействовала успокаивающе, уносила прочь ненужные мысли, сжигала тёмные воспоминания. Оставались только теплота и покой. Все боялись спугнуть эту теплую и дружескую атмосферу.

Ли тоже это чувствовала, хотя и не была частью этого. Не смотря на то, что она ни с кем так и не сдружилась, она знала каждого. Вот эта рыжеволосая девушка — Мари. Она любит над всеми подшучивать. А вот эта с двумя косичками лучше всех сдала теорию. Она, действительно, осень старалась. А вон тот парень, который дремлет — Кол. За его неожиданный сон все прозвали его Слипер. Многие шутили, что он мог уснуть даже в бою с гигантом. Какая наивная простота. Никто из них даже издалека не видел гиганта. Будет хорошо, если так и не увидят. Слишком хорошо они сейчас сидели.

Ли обернулась и увидела застывшее удивление на лице Констанции. Нет, она не видела Грет, она удивлялась другому.

— Вы чего тут ревёте все? Радоваться надо, — неожиданно сказала Констанция.

Констанция — самая странная из всех. Её энтузиазму, идеям и энергии нет предела. Даже гигант бы позавидовал её способности всё время улыбаться.

— Чему радоваться? — спросила её Мари.

— Может, мы вообще больше не встретимся, — предположила брюнетка, сидящая по другую сторону от Констанции, её губы предательски дрожали.

— Или завтра умрем, — поддержала двух девушек третья. Парни как-то понуро молчали, низко опустив головы. Гитара больше ничего не играла, костёр не трещал, а ветер больше не трепал волосы. Время словно остановилось. Храп Слипера тоже прекратился.

— Как — чему радоваться?! — не поверила своим ушам Констанция. — Тому, что мы всё ещё живы, тому, что мы все встретились, тому, что мы сейчас сидим все вместе, наконец! — не сдерживая слёз и чувств, перешла на крик девушка. В ней Ли видела себя прошлую и одновременно понимала, насколько глупо это выглядело. «Именно поэтому Эрвин часто запирал меня. Я могла бы натворить, что угодно. Я и натворила.»

— Надо радоваться этому дню, а не превращать его в один из траурных, которых и так слишком много в календаре всего человечества. Давайте пообещаем, что будем бороться за свою жизнь до конца, что никогда не умрём, что обязательно скоро вновь встретимся? — проговорила Констанция. Все удивлённо на неё смотрели, как будто не могли поверить своим глазам и ушам. Тишина была не давящая, а восторженная и звенящая до предела в ушах.

Блондинка, видя неуверенные лица своей «семьи» достала из сапога нож и поднесла его к своему запястью. Ли не понимала, что она хочет сделать.

Голубоглазая девушка подняла на всех свой уверенный взгляд, а затем начала делать маленькие надрезы на своей руке. У всех в глазах читался ужас и непонимание.

Наконец блондинка закончила свои манипуляции с ножом. Кровь алыми каплями струилась от запястья по ладони девушки. Констанция вытерла руку о брюки и, немного поморщившись от боли, вскинула вверх запястье, и всем предстал вид некой метки, сделанной из надрезов в форме буквы «Ж». Немного неровно, но понять было можно.

— Зачем ты это сделала? — ахнула одна из девушек.