Свободен от желаний

Я доехал до трассы на автобусе, и стоило мне вытянуть руку, помня о том, что главное – уверенность в себе, как тут же остановился автомобиль с московскими номерами.

– Здравствуйте. Довезёте до Москвы?

– Сколько денег?

– Я могу дать вам сто рублей.

– Ты шутишь?

– Нет, я серьёзно.

– Но сто рублей до Москвы это как-то несерьёзно.

– У меня больше нет.

– Ладно, садись.

Мы поехали. На вид водителю было 25 – 30 лет, но, возможно, он был старше, так как чувствовался его жизненный опыт. Он рассказал, что у него медицинское образование, но врачом он после окончания вуза не работал, а занимается продажей медицинского оборудования.

– А ты чем планируешь заниматься?

– Меня интересует рынок ценных бумаг. Хочу быть финансовым аналитиком.

– О, интересно, но очень сложно. У меня есть несколько друзей, которые этим занимаются, и это не так просто, требуется много знаний и способности к этому.

– Я справлюсь.

– С чего ты взял? Ну, дай мне какую-нибудь инвестиционную рекомендацию.

– Купите акции Сбербанка.

– Сбербанк? Я не думаю, что стоит покупать акции государственных компаний, они неэффективны. У тебя есть какие-нибудь аргументы, почему мне стоит купить акции Сбербанка?

– Они будут расти.

– Ну, знаешь, для аналитика как-то слабо.

Я ничего не ответил на это. У меня было много аргументов, почему у банка хорошие перспективы для роста капитализации, но я не хотел спорить и переубеждать его, поскольку у него уже сложилось мнение, и не факт, что ошибался он, а не я. Этот добрый человек не взял с меня денег за поездку, но через десять лет я вспомнил о нём, когда увидел статью, что за это время акции Сбербанка были одним из лидеров роста по стоимости среди компаний крупной капитализации во всём мире. Я подумал, что, может, он всё-таки последовал моей рекомендации и неплохо на этом заработал.

Чёрный лебедь

Мы можем добиться многого, если сосредоточимся на антизнании, то есть на том, чего мы не знаем.

Нассим Талеб, «Чёрный лебедь»

В декабре 2010 года я пришёл работать в хедж-фонд Black Swan Capital, офис которого находился на тридцать восьмом этаже одной из башен Москва-Сити. Мне нравился там вид из панорамных окон, особенно когда приходилось задерживаться допоздна и зажигались огни ночного города. В мои задачи входило проводить фундаментальный анализ по облигациям и делать прогнозы по макроэкономике. Это была работа моей мечты, и я чувствовал себя в ней как рыба в воде. Я с удовольствием писал обзоры по рынкам, давал комментарии для СМИ по поводу того, что будет с процентным ставками и курсом рубля, а также искал интересные инвестиционные идеи, что у меня неплохо получалось.

Управляющий по fixed income Александр Соловьёв поначалу очень скептически относился к моим идеям, но в дальнейшем всегда консультировался со мной.

– Саша, почему у нас в портфеле нет облигаций Тинькоффа?

– Макс, ты что смеёшься?! Тиньков очень странный человек. Сначала он занимался пельменями, потом пивом, а теперь он решил, что может быть успешным банкиром. Мне стрёмно покупать всё, что связано с этим именем.

– Саша, но я внимательно изучил финансовую отчётность Тинькоффа, и любой банк может позавидовать подобным операционным показателям. Там не к чему придраться, и большой запас финансовой прочности по всем нормативам ликвидности.

– Ну, ладно. Я подумаю…

Он купил облигации Тинькоффа, и это стало одной из инвестиционных идей, благодаря которым мы прочно закрепились в топ-3 по доходности в рэнкинге Barclays Hedge среди фондов fixed income. Очень быстро после того как мы их купили, на рынке стали многие думать, как и я, что подтолкнуло их цену вверх, а премия по доходности за кредитный риск уверенно снижалась, что подтверждало мою уверенность в финансовой стабильности данного банка.

Спустя несколько лет у меня была ещё одна интересная история, связанная с Тинькоффом. Банк проводил IPO на Лондонской бирже, и к моему коллеге, аналитику по рынку акций, прилетел вопрос от журналистов через PR-департамент о перспективах IPO и привлекательности для инвесторов. Он попросил меня помочь:

– Макс, у них же не было акций в обращении, и я за ними не следил. Только облигации… Поможешь?

– Рома, не волнуйся. Сейчас напишем.

Я написал ему большой комментарий о перспективах IPO Тинькоффа и даже сделал расчёт их справедливой стоимости. Комментарий ушёл в СМИ от имени моего коллеги. Через пару дней с ним связались из Тинькоффа и сказали, что звонят ему от имени председателя правления Оливера Хьюза, который хотел бы пригласить его на встречу. Рома несколько раз переносил эту встречу, и в итоге они не встретились, так что мне осталось только гадать, связано ли это было с моим комментарием либо это такое удивительное совпадение.

Очень скоро управляющий портфелем облигаций проникся ко мне доверием и уже спрашивал моё мнение перед каждой своей покупкой:

– Макс, что ты думаешь об облигациях «Трансаэро»? Я смотрю, у них неплохая доходность.

– Саша, ни в коем случае! У них огромная долговая нагрузка. Мне кажется, их банкротство – это вопрос времени…

– Ну, ты даёшь! Это же один из крупнейших авиаперевозчиков. Даже если у них возникнут какие-нибудь финансовые трудности, то наверняка им помогут выкарабкаться…

– Ну, я говорю, что вижу из их отчётности. Для авиаперевозчика у них слишком большая долговая нагрузка, и я не очень понимаю банки, которые выдают им кредиты, и не думаю, что нам стоит участвовать в этой истории.

– Ну, ладно. Убедил.

Авиакомпания начала испытывать серьёзные финансовые трудности с осени 2014 года, а в декабре объявила о банкротстве.

В мои задачи входило искать высокодоходные облигации с привлекательным соотношением доходность/риск и помогать отстаивать их управляющему перед Департаментом Риск-менеджмента, чтобы на них открыли лимиты, но был случай, когда я по своей воле поменялся местами со своими коллегами из «Рисков» и настаивал на закрытии лимита на компанию, в то время когда они утверждали, что не видят для этого причин.

В Black Swan Capital я вышел на работу 1 декабря 2010 года, а 23 декабря случился неприятный инцидент на рынке облигаций: на сайте Арбитражного суда Москвы вышло сообщение о том, что один из крупнейших застройщиков СУ-155 подало иск о собственном банкротстве.

У нас в портфеле на собственной позиции находились облигации этой компании. После вышедшей новости облигации компании с офертой 16 февраля 2011 потеряли в цене больше 15% и снизились до 83% от номинала, а доходность к оферте подскочила выше 300% годовых.

Саша, управляющий портфелем облигаций, смотрел на это в стакане биржевых торгов на мониторе, матерился и говорил, что не верит в их банкротство и это какое-то недоразумение. Через пару часов вышло опровержение, и цена облигаций СУ-155 снова вернулась к номиналу, как будто ничего и не было.

Моему недоумению не было предела: кто-то выпустил ложное сообщение о банкротстве, возможно, очень здорово заработал на этом, заставив в панике распродать инвесторов облигации компании по бросовым ценам, и в дальнейшем никакой реакции от регулятора не последовало, как будто всё это нормально. Я подумал, что в США за такое бы кто-то сел или как минимум было бы какое-то расследование и официальное заявление от SEC 10 , но, быть может, я идеализирую.

10

Комиссия по ценным бумагам США