Сводные. Любовь вопреки

Меня это всегда приводило в растерянность, потому что я не очень понимала, как себя вести. В итоге, чтобы не молчать, я просто начинала рассказывать что-то про себя, так что в итоге Влад знал про меня довольно много, в то время как я про него — почти ничего.

Может, поэтому у меня никак не получалось в него влюбиться?

— Можно, наверное, для всяких СМИ фотографировать, — размышляла я вслух. — Звезд, например, или…

— Нет, — категорично заявил Влад. — Журналистика — грязь, не надо тебе лезть туда. Лучше просто людей снимать.

— Портретные съемки? — я задумчиво накручивала прядь волос на палец и видела, как пристально Влад следит за этим движением. — Можно. У меня правда мало опыта. По факту я всего одного человека снимала.

— Кого? Ты не показывала.

— А, да? — я вдруг сконфузилась. — Это Ник. Он мне… позировал немного. Получилось неплохо. Он же выглядит как кинозвезда… ну ты и сам это знаешь… Но если я хочу за это брать деньги, мне нужно больше практики.

— Я могу быть твоей моделью, — вдруг предложил Влад, нахмурившись. — Хочешь?

— Хочу! — воодушевилась я.

С тех пор пор прошла пара дней, я уже придумала, где именно и как я буду фотать восходящую звезду хоккея, осталось с ним самим договориться.

Можно было бы прям сегодня, если бы Влад мог. Ник куда-то укатил, родители тоже — весь дом и сад были бы в нашем распоряжении. Но не успела я набрать его, как мне вдруг позвонила Оля. Вся в слезах, она совершенно измученным голосом спросила, может ли переночевать у нас.

— Оль, да живи у нас, сколько нужно! — горячо заверила ее я. — Я же уже говорила: тут просто огромный дом!

Поговорив с Олей и скинув ей адрес, я от злости чуть не расколотила телефон об пол. Ну вот почему такому прекрасному доброму человеку некуда пойти? Это же несправедливо! Родня у Оли не дай боже, к таким лучше не соваться, но и Соболь ее нифига не лучше! Мудак. Опять расстроил ее! Да еще, видимо, из дома выгнал!

Оля чуть позже написала мне сообщение, что зайдет к родителям, а потом только поедет ко мне. И через двадцать минут написала, что выезжает.

Я приготовилась ждать. Прошел час. Оли все еще не было. Неужели автобус пропустила?

Я написала ей сообщение, но оно осталось непрочитанным. Позвонила — одни гудки. Никто не брал трубку.

В груди заворочался страх, хотя я всячески его подавляла и убеждала себя, что все в порядке, что Оля просто могла потерять телефон, или уснуть в автобусе, или…

Но пока я так успокаивала свою панику, мои руки уже набирали номер Ника.

— Мелкая? Что-то важное? Я занят.

— Мне нужен телефон Соболя.

— Зачем? — вдруг резко и довольно грубо спросил он.

— Кажется, с Олей что-то случилось, — и я быстро рассказала ему, что произошло.

— Блядь, — растерянно выдохнул Ник, как-то сразу мне поверив. Без единого звука дал мне номер, сказал перезвонить ему, как что-то прояснится, и строго-настрого приказал сидеть дома.

— А если нужна будет моя помощь?!

— Мы сами справимся. Алис, будь дома. Никуда оттуда. Ты поняла меня? Обещай.

— Обещаю, — буркнула я, сбросила его и позвонила Соболю.

Он взял трубку только с третьего гудка, и голос у него был такой, как будто он ненавидит весь мир в целом и меня в частности. Но как только я сказала про Олю, Соболь моментом переменился. Он говорил отчетливо, спокойно, но за этим слышался такой дикий страх, что меня тоже затрясло. Все же будет хорошо, правда? Ничего страшного не случится?

Я не была в этом уверена, поэтому молчала. Я не знала, что делать.

— Надо к ней домой ехать, проверять, — отрывисто сказал Соболь.

— Ты знаешь ее адрес? — удивилась я.

— Знаю.

И столько было всего в этом коротком «Знаю», что у меня перехватило горло. Соболь знал не только Олин домашний адрес, он знал о ней столько, сколько никто из нас. И какими бы ни казались их отношения со стороны, они были связаны накрепко друг с другом.

«Соболь не переживет, если с Олей что-то случится», — вдруг поняла я так отчетливо, что даже удивилась, как не замечала этого раньше. И меня заколотило еще сильнее.

— Скинь мне адрес! — умоляюще проговорила я. — Я тоже приеду.

— Нет, тебя еще там не хватало, — проворчал Соболь с очень похожей на Ника интонацией.

— Почему?! Я ведь тоже переживаю.

— Если Ник отпустит, приезжай, — язвительно сказал он.

— Блядство! — приглушенно выругалась я. Откуда он знал, что Ник меня уже никуда не пустил?!

— Алис? — голос Соболя вдруг дрогнул и зазвучал так тихо, что мне пришлось напрячься, чтобы его услышать.

— Что?

— Спасибо.

Ник

Я методично оттирал кровь с рук влажной салфеткой, когда телефон мигнул сообщением от Тимура.

«тачку к воротам».

Я тут же помчался к своему припаркованному за углом кайену, завел машину и рванул к воротам этого забытого богом гаражного кооператива на окраине, в который мы совсем недавно прорывались с боем. И запрещал себе думать о том, в каком виде может быть детка Тимура и насколько вовремя мы успели.

Сейчас главное, что она жива. Остальное…

А остального лучше бы не было. Иначе Соболь сравняет это место с землей. И этих уродов потом даже опознать не смогут.

Я подъехал вовремя — Влад как раз вышел, а у него на руках безжизненной тряпочкой висела Оля, которой он ладонью прикрывал глаза. Правильно, нечего ей видеть то, что там происходило.

Я выскочил из машины и открыл дверь.

— Клади ее сюда, на сиденье, — бросил я Владу, с невыносимым облегчением разглядывая бледную измученную девчонку. — Целая же, да? Блядь, слава Богу. Реально. Успели. Сейчас Алиске позвоню, что все в порядке.

Я даже не представлял, что пережил Соболь. И не хотел представлять. Но, кажется, действительно произошло чудо, потому что тронуть ее не успели. Как минимум на первый взгляд. Видимых повреждений нет, одежда не порвана…

Тут Влад осторожно повернул Олину голову, устраивая ее на моей свернутой в рулон куртке, и я увидел кровь, запекшуюся на светлых волосах.

Перед глазами моментом все заволокло алым. По голове били? Суки. Какие же суки.

— В больницу или домой везем? — отрывисто проговорил я, про себя думая, что лучше все же такую рану врачу показать. Может, не прямо сейчас, но хотя бы завтра.