Сводные. Поиграем в кошки-мышки?

– Ты думаешь, я от них балдею?
– облизывая жирные пальцы, с трудом дожёвывает остатки колбасы Крестовский.
– Это лишь отличная возможность склеить легкодоступную дурочку, минуя стадию тупых свиданий с не менее тупым анкетированием. Встретились, сделали дело, разошлись. На кой хер мне знать: какой у неё любимый цвет, если завтра я её в лицо не вспомню?

Мда. На самом деле я ужасаюсь и восхищаюсь одновременно его… Эм, вот прям даже не знаю, как это называть. Только мат и вертится на языке.

– Позволь уточнить: ты давно у дяденек в белых халатах был? Проверься, а то мало ли.

– На этот счёт можешь не переживать. Здоров как бык, хоть сейчас иди в космонавты. Но если для тебя это принципиально, могу справочку принести. Тогда дашь?

Я с него худею. И буквально, и фигурально.

– Крестовский, знаешь, что я хочу тебе сказать?

– Ммм?

– Ты просто эпический долбоёб.

– Но хоть красивый?

Хрюкаю от смеха.

– Красивый, красивый. Жалко только, что идиот.

– Что ж ты всё время обзываешься. Я ведь могу и рёмнем по попцу твоему очаровательному за это всыпать.

– Уже очаровательному? Был же жирный совсем недавно.

– Где жирный? Кто чушь такую сказал?

– Ты.

– Когда? А… Ооо… - до него доходит. Правда почти сразу непонимание сменяется коронной усмешкой.
– Ля, а тебя задело. Ещё скажи, что из-за меня по утрам круги наворачиваешь?

– Естественно. Надо ведь быть в форме, когда придётся убегать с места преступления. Потому что если не заткнёшься, обещаю, я тебя прирежу, - с досадой отмахиваюсь, жалея, что за каким-то чёртом вообще заикнулась об этом. Ехидства ж теперь не оберёшься.

Пресекая тему, вылезаю из своей малышки, чтобы достать из багажника большую тканевую сумку-чехол. Не столько тяжелую, сколько громоздкую из-за объёмной папки для черчения, лежащей внутри.

– Скворцова, - Крестовский тут как тут. Маячит рядом, подпирая бедром мой "Баклажанчик". Машину, в смысле.
– Я просто обязан уточнить, во избежание необоснованных претензий: зад у тебя бомбический. Мне нравится.

– Только зад?
– накидывая лямку на плечо, хмыкаю.

– Да не, у тебя в целом всё как надо.

– Но узнать мой любимый цвет желания всё равно не возникает?

– А чего его узнавать? Это и так очевидно, - кивают на расцветку тачки.

Укоряюще прицыкиваю, закрывая багажник и ставя авто на сигнализацию.

– Мимо, красавчик. Не угадал.

– Серьёзно? Тогда розовый.

– Нет, - направляюсь к главному входу универа.

– Цвет лифчика, который на тебе надет сейчас?
– семенят следом, гадая на ромашке.

– С учётом существующей цветовой палитры тыкать пальцем в небо будешь дооолго, - торможу его, выставляя вперёд руку и не давая зайти внутрь.
– Ну и куда ты?

– В смысле, куда? За тобой.

– Свободен. Дальше я сама.

– Не сомневаюсь в твоей самостоятельности, но не на улице же мне торчать. Я там расплавлюсь под солнцем.

– Могу в салоне оставить. Открою, так и быть, окошко, чтоб не задохнулся.

– Я тебе кто, собака?

– Ты приставучий репейник.

– Очень приставучий. Поэтому смирись: мне скучно, и я иду с тобой.

– Тебя не пустят.

– Спорим, пустят?

Даже спорить не буду. Молча пересекаю обдуваемую кондиционером проходную, приветственно махнув нашему охраннику зажатым между пальцев пропуском. Проскальзываю через вечно неработающий турникет, прямиком сворачивая к лестнице, но опешивше замираю, слыша насмешливый окрик.

Да ладно?

Пропустили! Блин! Его реально пропустили! А я ведь была уверена, что отвязалась от настырного гада.

– Всего один вопрос: КАК?

Наш охранник из тех хмурных дядек, которые наслаждаются доставшейся им властью и очень любят "не пущать". Порой студентов даже при наличии пропуска тормозит, веля показать зачётку и доказать свою причастность к "цитадели искусств", а уж тех, кого в первый раз видит…

– Секрет фирмы. Но могу намекнуть: врождённое обаяние.

Ну-ну. Скорее бумажные, шуршащие.

– Думаю, всё куда проще. Ты просто как та глиста, что в любую щель пролезет, - разочарованно вздыхаю.

– Очень занимательно. Проводила научный эксперимент? Точно знаешь, что в любую?

Игнорирую тупой вопрос, поднимаясь на второй этаж. А там до конца по пустынному коридору, увешанному картинами выпускников. Все двери закрыты, кроме нашей мастерской. Ещё на подходе слышу голоса, народ уже собирается.

Да, согласна, со стороны это странно - тащиться в универ в выходной, но в данном случае это не добровольное начало, а официальная рокировка - перенос пар со среды на воскресенье, чтобы состыковаться с графиком натурщицы. Принято единогласно всей группой, поэтому третью неделю… вот так.

В целом, никто не против. У нас тут на постоянке царит анархия и ненормированный график: я сама частенько подзадерживаюсь, доделывая проекты.

А на заднем дворе у нас есть просто обалденная цветущая аллея, пропитанная творческой эстетикой. Сидеть там на лавочке, рисовать, попивать Мокко и наслаждаться видом - отдельная форма прекрасного. Но сегодня занимаемся строго в мастерской.

Да здравствует духота и полумрак.

– Скворец пришла, - первой примечает меня Вита: коротко стриженная брюнетка, с туннелями, пирсингом в самых неожиданных местах и забитая с ног до головы. Наша староста. Клёвая девчонка.
– И не одна… - добавляет, замечая выглядывающую из-за моего плеча любопытную моську Крестовского.
– Это кто?

– Моя мигрень, - бурчу, занимая место. Достаю из сумки сперва футляр с сепией и сангиной [1], затем папку. На мольберт ставится пока ещё набросок обнажённой девушки. Рядом ложится блокнот для черновиков.
– Рената появлялась?

– Нету ещё.

– Задерживается.

При том, что я сама опоздала чуток, встав в пробку на выезде, и была уверена, что получу втык. Но Алевтины Михайловны, нашего препода, тоже ещё нет.

– Какая симпатичная мигрень, - с нескрываемым интересом поглядывает на Кирилла ещё одна девчонка, Даша: блондиночка с идеально небрежным пучком на макушке.

Да и не она одна. У нас в группе одиннадцать девчонок, не считая меня, и всего три пацана. Из этих четырнадцати человек догадайтесь, скольким по боку появление постороннего?

Правильно, троим. Пацанам.

– Забирай. Дарю, - снисходительно киваю на Крестовского, хозяйски бродящего по аудитории и сующего любопытный нос везде, где придётся. Вплоть до работ других студентов.

– Вау. Да у вас тут девочки голенькие, - одобрительно присвистывают, кивая Юрцу, не очень довольному вторжением.
– Не на то я учился, не на то. У меня вместо девочек были транспортиры и циркули.