Сводные. Поиграем в кошки-мышки?

А, да. Точно. Он же тоже "художник". Правда более инженерного склада ума.

– Тебе мало своих голых девочек, озабоченный? Не насмотрелся ещё?
– не могу удержаться от колкости.

– На твоих "девочек" точно не насмотрелся, - парируют ехидно.
– С удовольствием продолжу медитацию этим вечером, если позволишь.

Вот скотобаза.

– Не позволю.

– Слыхали? Единоличница! Нет, чтобы для народа стараться, во имя искусства. А ещё творческая личность.

Боже, что он несёт? Ну натурально дебил.

– Вита! Я тебе по шапке настучу!

– влетает в мастерскую рассерженный колобочек в черепашьих очках и чёлкой-пони.
– Дозвонилась я твоей подружке. Улетела она!

– Как улетела?
– не поняла та.

– Как, как. На самолёте. На Бали, чтоб её! Мужика какого-то подцепила и укатила с ним загорать.

– А договор? Она же договор подписывала.

– А что договор? Закорючка для вида. Она так и сказала: извините, но от такой возможности не оказываются.

– Охренеть, - вырывается из меня.

Три недели коту под хвост, потому что продолжать без натурщицы дальше бессмысленно.

– Ещё какое охренеть!
– Алевтина Михайловна только что не подпрыгивает на месте от досады.
– Вот сразу чувствовала, что она не надёжная! И где теперь искать новую натурщицу?

Новую? Блииин, это ж теперь всё с самого начала. И сегодня только зря приехала. Уже понятно, что лавочку можно сворач…

– А вам именно натурщица нужна? Натурщик не покатит?
– раздаётся звонкий беспечный голос, окатывающий меня ледяным ушатом плохого предчувствия.

Преподша и вовсе впервые замечает левого чела в мастерской.

– А вы, молодой человек, собственно, кто?
– приспустив на нос очки, деловито разглядывают его с ног до головы.

Особенно её заинтересовывают татухи и скулы. Причём последние та, не стесняясь, осматривает, взяв Крестовского за подбородок и повернув лицо так, чтобы на него упал свет потолочных ламп. Единственное освещение в аудитории, так как окна плотно занавешены. Чтобы не накидывать на натурщицу лишних теней.

Поправка: на не приехавшую натурщицу.

– Я с ней, - коряво кивают в мою сторону, так как сложно шевелиться, если находишься в цепких руках маэстро.

– То, что с ней - это просто прекрасно, но нас уже одна такая знакомая знакомой подвела. Повторного фиаско не хочется.

– Не сцыте, не подведу. Мужика подцеплять я вроде как не собираюсь. И на Бали не планировал. До осени так точно.

– Это не разовое мероприятие, молодой человек. Минимум пару недель придётся позировать в усиленном режиме, так как у ребят горят сроки сдачи. Три раза в неделю, по несколько часов в одной позе. Это сложно.

– Фигня. Сделаем.

– Не надо нам его!
– возмущённо восклицаю. Фигня ему, видите ли. Всё по фану. А нам потом что, опять с нуля начинать?!
– Он ненадёжный. Либо забухает, либо свалит в свой Амстердам.

– Хорошего же ты обо мне мнения. Не рассчитывай, я решил подзадержаться. Могу загранку в залог оставить, если успокоит, - ухмыляется Крестовский, которого перестали изучать как подопытного кролика. Зато теперь ничто не мешает ему неотрывно таращиться на меня, наслаждаясь реакцией от новости.

Зашибись. Подзадержаться он решил. А я так надеялась, что к концу следующей недели его уже и след простынет.

– Загранка мне ваша не нужна, - Алевтина Михайловна не то, чтобы в восторге, но понимает, что искать кого-то - дело муторное и неблагодарное. Не всякий согласится. Мы Ренату-то только в марте нашли, хотя клич бросали ещё с зимы. А тут нате, возможность сама в руки плывёт.
– Будет достаточно подписанного договора. Академические часы оплачиваются, если что. За час в одежде - семьдесят три, за час обнажёнки – девяносто восемь.

– Девяносто восемь? Это в долларах или евро?

– В рублях, конечно. Мы вам кто, олигархи?

– Рублей? Шутите? Пфф, оставьте мелочевку ребятам на кофе. Я и за бесплатно разденусь. Карина же тоже будет меня рисовать?

– Естественно.

– Тогда я в деле. Трусы снимать прямо сейчас?

Охренеть. Да он издевается!

Следующие пару недель терпеть его мало того, что дома, так ещё и здесь?! Моей спальни ему что, недостаточно? Гаденыш решил захватить ещё и мой универ?

Глава пятая. Стритрейсеры

POV КРЕСТОВСКИЙ

Облом.

Боксеры велели оставить. Сказали: там нет ничего настолько интересного, чтобы с технической точки зрения тратить на это лишнее время.

Ауч.

Вот это прозвучало реально оскорбительно, хотя с другой стороны - оно и к лучшему. Девочки-то ладно, пускай наслаждаются, но чтоб ещё и парни палили в открытую мой член… Ну такое себе это достижение в копилку, так что норм. Мне и в трусах неплохо.

Короче: раздели меня, усадили на стул в дальней части аудитории, поставили позади завешенную белой тканью ширму, присобачили к стремянке настольную лампу, направив свет, включили таймер и велели не шевелиться.

Чего уж. Не шевелюсь.

Сижу, оседлав стул спинкой вперёд, сложив на спинке руки, и с трудом сдерживаю порыв почесать нос.

Как часто бывает: когда нельзя - начинает зудеть буквально всё. Но терпим, раз подвязался на кипиш. Не скулить же как баба. Так что отвлекаю себя тем, что без зазрения совести таращусь на Скворцову.

Специально выбрал такой ракурс, чтоб сосредоточить фокус внимания точно на ней.

Я - на неё, она - на меня.

Понятно, что помимо этого меня пристально разглядывают ещё дохрена кого, но вся эта затея ведь ради чего устроена? Позлить её. Правда коварный план почти сразу даёт сбой.

Да, первые минут десять Карина не разочаровывала, покрывая меня мысленно, судя по испепеляющему взору, отборнейшим матом, но её недовольство удивительно быстро перетекло в не менее занимательную одухотворённость.