Сводный Кошмар

Брат сидит на диване спиной ко мне. В комнате почти нет света, но огоньков на елочной гирлянде хватает, чтобы мне стало ясно: Морозов намерен упиться в хлам. По крайней мере, за те три минуты, что я стою в дверях, голова брата запрокидывается в характерном движении уже пару раз.

— Демьян…, — заговариваю я.

— Лучше уйди, девочка, — предостерегает он, а я понимаю, что сейчас не стоит ему перечить.

И это его обращение «девочка» звучит странно для меня. Я уже привыкаю к тому, что он называет меня кошмаром.

Я не закрываю на замок дверь в спальню. Лежу в полной темноте и слушаю звуки тишины.

В какой-то момент засыпаю, но тут же сажусь в постели, потому что слышу, как бьется стекло, а после — до меня доносятся трехэтажные ругательства.

Меня сносит с постели, и я бегу на шум.

Свет не включаю, глаза уже привыкли к темноте.

На кухне вижу Демьяна. Он стоит перед холодильником, у его ног лежат осколки стекла.

— Чего тебе? — смотрит исподлобья на меня Морозов.

— Дема, — осторожно вздыхаю я и вижу, что парня шатает, — давай спать, а? Поздно же уже.

— Нормально, — фыркает он. — А спать я не хочу.

— Зато я хочу, — парирую я и приближаюсь к брату, вижу, как он тянется к новой бутылке, а я вовремя перехватываю ее и тяну на себя. — Тебе уже хватит. Правда, хватит.

— Не хватит! — возражает он, а я чувствую его руку на своем затылке. — И почему ты такая…

— Какая?

— Я же тебя просил свалить с глаз моих!

— Демьян, пойдем на диван.

— Там неудобно.

— Тогда в кровать, — предлагаю я прежде, чем успеваю подумать.

— Ты меня в свою кровать пустишь? — ворчит он, а я невольно вскидываю на Морозова взгляд.

Теряюсь в нем, потому что мне кажется, будто вижу в нем детскую, абсолютно иррациональную, на мой взгляд, надежду и радость. Нет, эти эмоции не настоящие, все дело в алкоголе.

— Пойдем. Я просто полежу рядом, — бормочет Демьян, а я не возражаю.

Вдвоем мы идем через весь дом. Странно, но по пути я чувствую, как ладонь сводного брата смещается с моего затылка на мои плечи. И когда мы входим в спальню, Морозов уже обнимает меня довольно крепко.

— Ты вкусно пахнешь, — слышу его бормотание, а следом и смех: — я потому и взял твой шампунь.

Я ощущаю, как его нос прижимается к моему виску. Как Демьян делает вдох. И я смущаюсь, чувствую себя странно, но мне не хочется спорить с ним сейчас.

Морозов первым падает на кровать. Рукой он успевает схватить меня за ладонь и потянуть на себя. Я валюсь следом. Давлю возмущенный вздох, когда Демьян крепко прижимает меня к себе так, что я фактически лежу на нем. Крепкие руки стискивают мою спину, а к чувствительному местечку на шее прижимается колючий подбородок.

— Дай мне себя обнять, Талия, — слышу его приглушенный шепот.

Замираю, стараюсь не шевелиться. Внутри меня сплетаются разные эмоции. И нежность, и трепет, и недоверие, и даже страх.

Морозов замолкает. Я слышу его размеренное дыхание. А руки, сковавшие меня стальным обручем, постепенно расслабляются.

Парень засыпает, а я приподнимаю голову.

Демьян глубоко и размеренно дышит. Я смотрю в его лицо, изучаю черты, рассматриваю словно впервые.

Я и прежде понимала, что мой сводный брат — привлекательный. Но сейчас, когда он спит, и его черты расслаблены, он мне кажется очень красивым.

Я тянусь рукой, веду пальцами по лбу, очерчиваю линию меж бровей, обрисовываю контур носа, уголок рта, подбородок.

Демьян поворачивает голову во сне. И теперь моя рука оказывается зажата между мужской щекой и подушкой. Я, конечно, могу выбраться и устроиться на ночь в гостиной, но продолжаю лежать здесь, в одной постели с Демьяном.

Каждую секунду я обещаю себе, что вот сейчас, вот-вот, я встану и уйду на диван. Но под размеренное дыхание Демьяна я проваливаюсь в сон. Мою ладонь приятно покалывает легкая отросшая щетина. А плечи согревает тяжелая и большая ладонь.

Мне ничего не снится, но я подскакиваю, точно ужаленная. Вернее, пытаюсь подняться с постели, но что-то меня крепко удерживает.

Не “что-то”, а “кто-то”.

Сонно озираясь по сторонам, понимаю, что уже утро.

Демьян спит, но уже на боку. Рукой он умудряется забраться под мою футболку, а коленом прижимает к матрасу. Я не могу пошевелиться, не получается спихнуть Морозова в сторону.

Он что-то бормочет неразборчиво мне на ухо, обдав запахом перегара. Мне не противно, нет. Просто физиологические потребности гонят меня в ванную комнату.

— Не убегай, — слышу его сонный шепот.

Поворачиваю голову, чтобы взглянуть в лицо парню. Он спит все также безмятежно и расслабленно.

Я снимаю его ладонь с моей груди. Слышу протестующее бормотание. И горячая ладонь возвращается на место. Лифчика на мне нет, потому каждое касание огнем разливается по моему телу.

Эти ощущения, как и сама ситуация, новые для меня, потому я совершенно не знаю, как реагировать. Влепить оплеуху? Угу, он ведь спит. Не драться же мне со спящим человеком?

Я вновь предпринимаю попытку выбраться из плена. Демьян тянет меня на себя, и теперь я оказываюсь прижатой к его телу со спины. Мы лежим на боку, Морозов — позади, но его руки оказываются на моем теле. Еще и ногой он оплетает мои бедра, и теперь мне точно не сбежать.

— Пусти! — требую я, не очень рассчитывая на успех.

В ответ чувствую лишь, как к шее прижимается мужской нос, а горячее дыхание гонит тысячи мурашек по моему телу.

Более того, нахальная ладонь начинает медленно водить по моей груди, мнет ее, не больно, скорее, наоборот.

Я начинаю краснеть, как рак, потому что в мою поясницу упирается свидетельство тому, что Демьян просыпается.

Я не оставляю попыток выскользнуть из цепких рук. А эти самые руки беспрестанно водят по моей груди, спускаясь к животу, и вновь возвращаются выше, касаются напрягшихся сосков, гладят, перекатывают меж пальцев.

Я честно собираюсь возмутиться, но Морозов окончательно наглеет, и его рука пробирается под резинку моих домашних брючек.

— Морозов! — шиплю я со стоном.