Сводный Кошмар

Рукой он держит меня, распластывает ладонь на моем животе, скользит ниже. Я чувствую его пальцы. Они дразнят, поигрывают с соском, ныряют ниже.

Давление члена становится нестерпимым. Я шире развожу бедра.

— Дема! — выкрикиваю я, шиплю, точно дикая кошка.

Ловкие пальцы ныряют глубже, ласкают складочки, ударяют ласково по клитору.

Вскрикиваю. Разряд тока льется по моему телу.

Пальцы окунаются глубже, размазывают влагу по складочкам. Толкаюсь бедрами навстречу удовольствию.

Демьян фиксирует рукой мои бедра, не позволяя двигаться, шевелиться.

Я протестующе вскрикиваю. Требую, чтобы он дал мне все, что я хочу.

— Морозов! — хнычу я.

— Да, девочка моя? — шепчет он в мой затылок, прикусывает кожу, посылает очередной разряд электричества по позвонкам.

Я с готовностью принимаю его твердую плоть. Я отчаянно желаю ощутить ее глубоко внутри. Кричу в голос, когда Дема заполняет меня настолько глубоко и плотно, что нет сил терпеть эту пытку-удовольствие.

Он двигается во мне, стремительно швыряя в безумие. Скользит плавно и медленно, а мне нужно больше, резче, сильнее.

Я цепляюсь пальцами за его руку, оставляю глубокие следы от ногтей.

— Кошечка моя Кошмарная, — одобрительно бормочет он мне на ухо, целует в шею влажно скользит языком и одновременно двигается, толкается еще глубже и вновь выходит, дразнит, убивает ласками.

— Дёма! — кричу я требовательно, и охаю, когда пальцы отыскивают заветные точки на моем теле, а бедра любимого ускоряют темп.

Я теряю себя, разбиваюсь в наслаждении, когда мой любимый Морозов таранит мое тело в необходимом мне ритме.

Я взрываюсь, рассыпаюсь на крохотные сердечки и звездочки.

— Люблю тебя, — выдыхаю я прямо в губы моего любимого мужчины, когда он плавно покидает мое тело и разворачивает меня лицом к себе.

Смотрю в его глаза. Цепляюсь за плечи пальцами, зарываюсь ими в волосы на затылке.

Дема подхватывает меня на руки. Усаживает на край каменной столешницы между раковинами.

Попе становится прохладно. А к лону прижимается разгоряченный и возбужденный член. Убойное сочетание. И я, кажется, вновь хочу моему мужа.

— Готова? — зачем-то уточняет Демьян. А я лишь протяжно выдыхаю, когда с влажным шлепком он входит в меня.

— Да-а-а…, — шепчу я в его губы.

Демьян двигается во мне, до боли нежно целует. Чувствую, что он сдерживается, старается быть аккуратным.

Провоцирую его. Царапаю плечи, кусаю подбородок. Облизываю смуглую кожу на шее, подхватываю ее зубами. И неожиданно даже для самой себя шлепаю ладонью по упругой ягодице.

— Блядь, Кошмар! — рычит он и дергается, в несколько грубых движений достигает пика.

Я чувствую, как вязкая влага появляется на моей коже. Смеюсь, когда Демьян, рыча, перехватывает мой затылок ладонью.

Мы сталкивается ртами, смешно клацаем зубами.

Наш поцелуй совсем не нежный, он безумный, как и мы сами в эту секунду.

— Допросишься ты у меня однажды, — грозит Демьян покусывая мои губы. Кусаю в ответ. Крепче сжимаю ноги на его талии, не позволяя отстраниться.

Черт, полнейший дурдом. Но мне все нравится. Даже то, что я все испачкана спермой. Но до одури счастливая.

В моей голове куча разных картинок. Откуда это во мне? Не знаю. Но мне кажется, что вместе с беременностью во мне зародилась и нимфоманка.

— В душ? — предлагает любимый, согласно киваю.

Душ в нашем доме просторный, как раз хватает места для двоих. Здесь даже есть специальный бортик, куда можно присесть.

Пока Дема настраивает нужную температуру воды, беру в руки гель для душа. Конечно же, с ароматом лепестков роз. А как еще должен пахнуть мой Морозов?

Дема присаживается на бортик, устраивает меня на своих коленях лицом к себе. Начинает сосредоточенно намыливать меня гелем. Делаю то же самое крайне сосредоточенно и стараюсь не пропустить ни единого участка тела.

И когда очередь доходит до паха, соскальзываю вниз.

— Малышка? — бормочет Демьян, кажется, даже пытается вернуть меня на свои колени.

Но нет, я решительно облизываю влажные губы. Скашиваю взгляд.

При всей нашей открытости, взаимопонимании и полном отсутствии секретов между нами, я ни разу не признавалась Демьяну, что эту часть его тела обожаю больше всего.

Нет, я люблю сердце моего мужчины. Оно настолько большое, горячее и любящее, что я сама себе завидую порой.

Но… Морозовский член — это самое настоящее произведение искусства.

На моих глазах он увеличивается, словно просыпается ото сна. Вновь облизываю губы.

Демьян тянется к кранам, вырубает воду. Знает, что спорить со мной бесполезно.

— Я отомщу, — на всякий случай предупреждает любимый, я лишь фыркаю.

Мои ладони ложатся на грудь Демьяна. Распластываю пальцы, веду ниже, перехожу на ребра, глажу их.

— Не до конца, поняла? — сипло шепчет любимый, — Я не буду кончать в твой аппетитный ротик.

Я вскидываю бровь. Это вызов? Да. Он самый.

Морозов негромко стонет, когда я опускаю ладони на внутреннюю сторону бедра. Давлю, чтобы муж шире развел бедра.

Глажу пальцами чувствительную кожу. Веду указательным пальцем от основания ствола к головке. Удовлетворенно хмыкаю, улыбаюсь, когда вижу проступившую влагу.

Сжимаю ладонь вокруг и веду вверх.

Дема закатывает глаза и утыкается затылком в стену. Я вновь двигаю рукой, сжимая у основания, размазываю капли. Свободной рукой поглаживаю мошонку.

— Твою мать, любимая! Кончу сейчас! — рычит он.

— Рано, Дёмочка, — мурлычу я и склоняюсь над влажной головкой.

Веду по ней языком, облизываю по кругу. И вновь двигаю пальцами, сжимаю, глажу.

Морозов дергается навстречу. Смыкаю губы на нем, позволяю скользить по моему рту. Знаю, что именно так и нравится моему мужчине.

Слышу одобрительные стоны. Чувствую ласковые руки на мое затылке, в волосах.

С каждым движением мне не хватает воздуха, потому что я и сама до боли хочу его. Хочу ощутить его внутри себя.