Сводный Кошмар

До небольшой деревни, где у Морозова есть дом, остается еще около получаса езды. Есть время подумать и успокоиться. Потому что пока в крови у Демьяна нет и намека на спокойствие. Сплошной огонь.

Девчонка с первого дня знакомства, с первой встречи цепляет его. И с каждым разом — все сильнее.

Ладно, он потом будет со всем разбираться. Сейчас главное решить, куда определить гостью, ведь спальня в деревенском доме пока что только одна. Вторая — в ремонте.

У Морозова все никак не дойдут руки, чтобы доделать ремонт. Почти все время Демьян проводит в городе. Выбирается крайне редко, а уж гостей в домике и подавно не было. По сути, Талия первая, кто увидит его тайную берлогу.

Демьян улыбается уголком рта. Он покупает дом исключительно из-за расположения и шикарного вида на озеро. Зимой оно замерзает. И огромный серебристо-белый блин смотрится сказочно в окружении пушистых елей, усыпанных снегом.

Как в сказке.

Морозов уже представляет, как Талия будет его дразнить, как только увидит и дом, и озеро, и ту самую волшебную сказку.

У Демьяна даже имеется таблица на воротах «Д.Морозов». А кто-то и местных мальчишек краской замазал последние буквы. У Морозова все никак не доходят руки, чтобы снять табличку, или поменять ее, ну или попытаться отмыть.

Он уже не удивляется и не реагирует на шутки окружающих, связанные с его инициалами. А вот подколов Талии Кошмар ждет. Потому что твердо знает, девчонка его удивит.

— Что смешного? — подает Талия голос, а Морозов лишь шире усмехается.

— Ничего, — пожимает плечом, — думал, у тебя голос пропал, так визжала сегодня.

— А нечего меня лапать! — зыркает на него девушка, а Морозов замолкает.

Тут она права. Он перегибает. Потому должен извиниться. Наварное.

И уже открывает рот, чтобы попросить прощения. Но вместо, как минимум, короткого «Прости», говорит:

— Ты сама виновата. У меня дома ты не появлялась. Ваш консьерж тоже тебя не видел. В универе сказали, что твою группу отпустили еще в обед. На телефон не отвечаешь. Чтто я должен был думать?

— Как минимум, не орать! — поджимает губы девчонка.

— Я не орал! — припечатывает Демьян.

— Угу, конечно, — возражает Талия.

— Обязательно спорить?

— А тебе обязательно быть таким кретином?

— Кошмарный у тебя характер!

— Да и ты не подарок, Морозов!

Они вновь припираются. Демьян чувствует, как напряжение, невольно возникшее там, в спальне, потихоньку сглаживается.

Это уже прекрасно.

— О, смотри, олень! — показывает Морозов на обочину, где действительно замирает животное во всей своей красе. В городе такого не встретить. Разве что, в зоопарке.

— Угу, вижу, прекрасный экземпляр! — фыркает Талия, а сама глядит на Демьяна.

И сомнений не остается, кого именно девчонка имеет ввиду.

Морозову хочется отшлепать ее, или в угол поставить, потому что вот такие перепалки — это даже не школьный уровень, а детсадовский.

Но мысли невольно возвращаются к той самой части тела, по которой Демьян прошелся бы ладонью.

Так, стоп!

Морозов трясет головой, потому что в голову полезли нехорошие мысли и крайне странные желания. Абсолютно не братские. А ведь Тадеуш рассчитывает на Морозова. Доверяет ему безопасность и опеку над дочерью в их с матерью отсутствие.

Отчим прекрасно видит, насколько красива, наивна, юна и неопытна его дочь. Настоящая мишень для охотников за приданым. Одного такого Демьян уже отвадил, переговорил с этим, как его, Олежиком. И сколько их таких может встретиться дочке банкира? Тут на страшных, но богатых дочек олигархов липнет всякий сброд, а уж Талии и подавно не дают прохода.

Потому Тадеуш и определяет Демьяна в няньки Талии. И если еще вчера утром Морозову идея совместного проживания до возвращения родителей нравится, то сейчас парень уже не уверен, что выдержит. Не наломать бы дров.

— Проходи, не стесняйся, будь как дома! — Демьян произносит дежурную фразу, а я с интересом осматриваю фасад дома.

Очень миленько, на самом деле. Одноэтажный коттедж, отделанный деревом, высокие окна, крыша, присыпана снегом, а по периметру участка — ели, укутанные серебристым покрывалом. В лунном свете снег искрится и сияет, и кажется, что сам домик погружен в волшебство.

Но я, конечно же, не собираюсь признаваться, что здесь очень красиво. Продолжаю делать вид, будто все еще обижена.

Морозов закрывает ворота и по тропинке приближается ко мне.

— Ну, как тебе? — он кивает на темные окна коттеджа.

— Не вилла, конечно, — небрежно пожимаю плечом, — электричество хоть есть?

— Ты что, откуда в нашем захолустье такая роскошь? — усмехается Морозов и проходит мимо. — К сожалению, цивилизация не дошла до этих мест.

Всего на секунду я верю ему, но потом понимаю, что Демьян просто шутит.

— Врун! — кричу ему в спину, а сводный брат лишь негромко посмеивается.

Не выдерживаю. Мне хочется устроить ему какую-то пакость. А ведь я могла бы оставаться дома, в тепле, пить чай, заниматься важными делами, вроде сна, но нет, этот гад тащит меня в глухомань. Пусть здесь и красиво, словно в сказке. Но все равно …

Я подхватываю пригоршню снега, леплю комок и запускаю прямо в спину Морозова. Немного промахиваюсь. И вижу, как снежок попадает прямо в затылок Демьяну, а сам снег ссыпается за ворот пальто.

Ну а я что? Разве виновата в том, что Морозов выбрал стремное пальто, вместо нормального пуховика и приличной шапки? Мог бы подготовиться, а не красоваться моделью! Сам виноват!

Я не думаю о последствиях, о том, какая может быть реакция у парня. Просто хватаю еще снег и леплю снежок уже побольше. Мой новый снаряд достигает цели. Я громко смеюсь, видя, как злится Демьян, потому что в последний момент он оборачивается, невольно подставляя лицо под удар.

— Ну ты и попала, Кошмар! — цедит Морозов, смахнув уже чуть растаявший снег с лица.

— Я Кошмар! — показываю ему язык и вновь запасаюсь снежком. Хорошо, что вокруг просто огромные сугробы, можно устроить настоящую битву. Что я и планирую устроить.

— Ты — Кошмар! — вновь цедит Демьян, опускает сумку и мой чемодан, который забирает утром из квартиры отца, на ступени, ведущие к дому, поверх небрежно бросает свое пальто. А я в это время торопливо леплю новые снаряды.

Без лишних слов Морозов срывается с места. Я вижу, как он несется ко мне с таким выражением на лице, словно собирается меня придушить и прикопать в том самом сугробе, из которого я ловко леплю снежки.