Своевольная красавица

— Они богаты?

— Вроде да.

— Имеют положение в обществе?

— Да, положение, связи и все такое прочее. Их там целая компания… — Джейми осекся и покраснел.

Катриона прищурилась:

— Компания?

Джейми поерзал.

— Ничего такого, что… — Он умолк.

— Что касалось бы меня? — Катриона вперила в него суровый взгляд. — Позволь мне судить самой. Так что за компания?

Молчание затянулось, наконец Джейми сдался.

— Шестеро кузенов.

— Чем они занимаются?

Джейми поежился.

— Репутация у них еще та. Да и прозвища не приведи Господь. Девил [3] , Демон, Люцифер.

— Понятно. А какое прозвище у Ричарда Кинстера?

Джейми упрямо молчал, но Катриона не отступала, буравя его взглядом.

— Скандал.

Катриона поджала губы.

— Мне следовало бы догадаться. Можешь не объяснять, как он его заслужил.

На лице Джейми отразилось явное облегчение.

— Па вроде бы еще говорил, что они хоть и порядочные ублюдки, но умеют управляться с женщинами. Только вот что он имел в виду, учитывая нынешние обстоятельства?

3

Девил от англ. devil — дьявол, черт.

Катриона хмыкнула. Благодаря коварным уловкам опекуна она влипла в историю, выбраться из которой ей предлагается с помощью ублюдка, умеющего управляться с женщинами. Причем ублюдка в прямом, а не в переносном смысле. Интересно, это тоже помогает ему в отношении женщин? Почему-то Катриона решила, что да. Она взглянула на Джейми.

— Больше Шеймус ничего не говорил?

Он покачал головой:

— Только то, что надо быть круглым идиотом, чтобы бороться с Кинстерами.

Итак, негодяй, который умеет управляться с женщинами, подытожила Катриона, вышагивая с воинственным видом по небольшой гостиной, расположенной в задней части дома. Отсюда открывался вид на заснеженную лужайку, через которую вполне мог пройти Ричард.

Замысел Шеймуса открылся ей во всей своей очевидности. Чудовищное завещание было последней попыткой, уже из могилы, вмешаться в ее жизнь. А этого она не потерпит, даже если придется сразиться со всеми Кинстерами, вместе взятыми.

То, что она услышала о семье Ричарда, оказалось хуже всяких предположений. Катриона имела смутное представление о существующих в свете порядках, но то, что мачеха Ричарда — да и все Кинстеры — с такой готовностью признала незаконнорожденного ребенка, свидетельствовал о мужском деспотизме. Это как минимум означало, что жены Кинстеров — слабые создания, безличные приложения к своим могущественным мужьям, тогда как Кинстеры мужского пола могут пускаться во все тяжкие, тиранить домочадцев и безраздельно властвовать над ними.

Катриона фыркнула. Ни один мужчина не будет властвовать над ней! На ней лежит ответственность за судьбу долины, и, чтобы выполнить свое предназначение, ей необходимы свобода и независимость. Она должна посвятить себя заботам о благополучия своих людей, не оглядываясь на мужа и тем более на ограничения и условности, связанные с браком,

Впрочем, Ричард Кинстер с его властными замашками просто немыслим в качестве мужа хозяйки долины.

Отдаленное поскрипывание шагов по снегу привлекло ее внимание, и девушка выглянула в окно. В свете быстро угасавшего дня она увидела появившуюся из-за деревьев темную фигуру. Ричард размашисто шагал вверх по склону, направляясь к дому. Темный плащ с многочисленными пелеринами не скрывал мощной грации его движений.

Катриона вдруг ощутила приступ паники. Дыхание ее сбилось, тело пронзила дрожь. Ей показалось, что в комнате слишком темно, и схватив трутницу, она поспешно зажгла все свечи, до которых могла дотянуться. Когда она приоткрыла высокое окно, выходившее на террасу, и помахала Ричарду, комнату уже заливал яркий свет.

Он вошел, стряхивая снежинки с черных волос, невозмутимый, как всегда. Только насмешливо приподнятые брови выдавали то, что ее бурная активность не прошла незамеченной. Стиснув руки, Катриона дождалась, пока он снял плащ и небрежно уронил его в кресло, а затем со всей категоричностью, на какую была способна, заявила:

— Не знаю, что у вас на уме, но хочу довести до вашего сведения, что я никогда не соглашусь выйти за вас замуж.

Ричард медленно повернулся к ней.

Комната словно сжалась. Катриона не могла дышать, не могла даже думать. Ей хотелось броситься наутек, но еще сильнее было желание узнать, что заставляет ее пульс лихорадочно биться, кожу гореть, а нервы натягиваться струной и где истоки исходившего от него завораживающего притяжения.

Она вызывающе выпрямилась.

Их взгляды скрестились, В глазах Ричарда застыло задумчивое выражение, словно он решал какую-то задачу. Внезапно он сдвинулся с места и шагнул вперед. Девушка поспешно отскочила в сторону, пропуская его к огню. Пока он, склонившись над каминной решеткой, грел руки, Катриона пыталась справиться с дыханием и привести в порядок расшалившиеся нервы. Она не могла понять, почему присутствие этого человека приводит ее в такое состояние, Никто в долине никогда не оказывал на нее подобного действия.

Ричард выпрямился, и Катриона решила, что на нее так влияют его движения. Неторопливые и полные сдержанной силы, они напоминали повадки изготовившейся к прыжку пантеры. Он облокотился о каминную полку и устремил на нее пристальный взгляд.

— Почему?

Катриона нахмурилась:

— Что почему?

Уголки его губ изогнулись.

— Почему вы не хотите выходить за меня замуж?

— Потому что мне не нужен муж. — «Особенно такой, как вы», — добавила она про себя. Скрестив руки на груди, она посмотрела на него в упор. — Будучи хозяйкой долины, я не могу позволить себе радостей, на которые вправе рассчитывать обычная женщина. — Она вскинула подбородок. — Я не замужем отнюдь не из-за недостатка предложений. Это сознательное решение. Своего рода жертва, которую я приношу ради своих подопечных.

В конце концов, люди, подобные Кинстерам, должны понимать, что такое жертва и честь.

Некоторое время он молча созерцал ее.

— Кто унаследует вашу собственность и столь важное для вас общественное положение, если вы не выйдете замуж и не оставите потомства?

Подосадовав на себя, Катриона величественно заверила:

— Со временем я, разумеется, выйду замуж, чтобы произвести на свет наследников. Но мне незачем беспокоиться об этом в ближайшие годы.

— Значит, вы не испытываете отвращения к браку как таковому?

Катриона еще выше вздернула подбородок и выдержала паузу, не отводя взгляда.

— Нет, — признала она наконец и принялась расхаживать по комнате. — Но с учетом определенных условий и договоренностей.

— Например?

— Ну, моя преданность Госпоже. Мой долг целительницы. Вам, наверное, трудно все это понять, но…

Прислонившись к каминной полке, Ричард слушал ее доводы. Все они вертелись вокруг служения долгу, возложенного на Катриону как на владелицу долины. Она беспрерывно расхаживала взад-вперед, бросая на него взгляды всякий раз, когда хотела видеть его реакцию. Ричард готов был уже предложить ей сесть, чтобы сесть самому, а не возвышаться над ней, словно башня, как вдруг сообразил, кого она ему напоминает. Онория, жена Девила, точно так же ходила по комнате, взметая юбки соответственно степени своего расстройства. Глядя на развевающиеся юбки Катрионы, Ричард пришел к выводу, что она находится в крайнем возбуждении. Он подавил вздох.

— Теперь вы видите, — подытожила Катриона, круто повернувшись, — в настоящее время о муже не может быть и речи.

— Отнюдь, — возразил Ричард. — Я не услышал ничего, кроме перечня ваших обязанностей, ни одна из которых не является препятствием к браку.

Судя по написанному на ее лице изумлению и высокомерному взгляду, ей никогда в жизни не приходилось объяснять свои поступки. Зеленые глаза вспыхнули.

— У меня нет времени на мужа! — воскликнула она и поспешно добавила: — На препирательства с ним, во всяком случае.