Свои и Чужие

Когда пара почти достигла эскалаторного полотна, раздался хлопок. Илона мигом бросилась на мокрый мраморный пол, накрыв голову руками, Озан приземлился рядом, приняв такую же позу.

Пролежав так с десяток секунд, наконец привстали и осмотрелись. Проходящие мимо люди одаривали их смущенными и любопытными взглядами, на одних лицах мелькала снисходительная улыбка, на других брезгливость.

Озан встал и протянул руку спутнице. Она посмотрела на него такими глазами, что сердце мужчины вмиг пронзило ясное понимание, на сколько они тут чужие. Илона крепко ухватила его за ладонь и он помог подняться на ноги. Вся форма с фаса у обоих была теперь запачкана. Вгляделись в источник хлопка. Маленькая девочка, в костюме обезьянки плакала, обнимая женщину. В руке болтался шнурок с куском резинки, некогда являющийся красивым зеленым шаром.

Вышли из метро, прошли несколько кварталов, где теперь и Озан приметил пару хороших стрелковых позиций. Подошли к семиэтажному панельному дому кремового оттенка. Мужчина резким рывком открыл металлическую дверь второго подъезда и вдвоём со спутницей неспеша поднялись на четвертый этаж.

— Вот тут я жила до войны, наша коммунальная квартира. — с трепетом девушка указала на дверь с номером двадцать девять, взглянула на товарища — жаль грибов не осталось, вар сейчас бы очень кстати пришелся, ты всё спил, да?

— В термосе ещё осталось, но для этого случая он бесполезен. Душевную боль им не затушишь, только физическую. Ты же сама все прекрасно знаешь.

— Знаю, — коротко подтвердила она. Подошла к двери и нежно обхватила дверную ручку, будто трогала что-то невероятно хрупкое. Отстранилась.

— Уверен, всё это время они тебя ждали, Лони. — раздалось за её спиной.

— С чего им меня ждать, я же всех бросила? Надо оставить все как есть, уйдя из их жизни однажды не стоит возвращаться вновь. — девушка развернулась и твердой походкой отправилась прочь. Озан остановил её, взял за плечи.

— Они не хотят видеть меня, я их предала, бросила, отвратительно поступила, я не имею права возвращаться, я не должна была вообще выжить, нет! — простонала Илона, слезы хлынули ручьём из глаз. Мужчина нежно обнял спутницу, прижал к себе.

— Ну-ну, Лони, что ты, ты их дочь, они тебя любят и будут безмерно счастливы обрести тебя вновь, живую и здоровую.

Девушка сейчас напоминала Озану несчастную домашнюю кошечку, что потерялась на улице, а теперь ищет ласки и утешения у каждого прохожего. Она рыдала ему в плечо с таким отчаянием, что у мужчины сжалось сердце. Протянув руку к кнопке, позвонил в дверь, продолжая поглаживать потерявшуюся в своем безмерном отчаянии подругу.

Дверь открыла женщина в возрасте с огненно рыжими волосами, морщинистым лицом и черными, как омут глазами. Сцена, развернувшаяся на лестничной клетке, явно её смутила.

— Здрасте, чем могу? — осторожно спросила она.

— День добрый, тут проживает семья Авонави? — в диалог вступил Озан, так как Илона была в этот момент полностью недееспособна. Всё, что сдерживала годы в себе, теперь выплеснулось и полностью уничтожило некогда стальные психические барьеры.

— Нет, больше они тут не проживают, переехали за город, вроде как, у них теперь собственный дом, это, эмм…, года два назад ещё.

— Вы случайно не знаете их новый адрес? — поинтересовался Озан, а женщина продолжала пристально глядеть на рыдающую девушку.

— Илона? Это ты? — вдруг спросила она. Озан кивнул:

— Так Вы знаете их новый адрес?

— Да, конечно, её отец оставил мне его на всякий случай. Сказал, что если когда-нибудь она вернется, пусть знает, что её всегда ждут, секундочку, — хозяйка скрылась за дверью. Озан нежно поглаживал седые волосы, А Илона немного начала успокаиваться, продолжая горько всхлипывать.

Вернувшись, женщина протянула Озану сложенную вчетверо бумажку.

— Вот, тут все написано. — она нервно сцепила руки.

— Благодарю! Ну мы тогда пойдем.

Озан поддерживая спутницу, пошагал вниз по лестнице к выходу, а хозяйка стояла в проходе до тех пор, пока не послышался хлопок двери подъезда на первом этаже.

Дождь продолжал неистово хлестать, прибивая пыль к земле. Товарищ усадил Илону на скамейку, отдал письмо, устроился рядом, закурил. Дрожащими руками та развернула помятый листок, капли дождя попадали на написанный карандашом прерывистый текст, в котором сразу признала отца.

«Дорогая Лони,

Если ты это читаешь, значит, ты вернулась. Здесь, к счастью, мы больше не живем, теперь у нас большой дом, где у каждого есть место. Ты сможешь нас найти по адресу «Ветровое шоссе, поселок Арин, владение 43». Мы тебя очень ждем, приезжай! Твоя семья».

Дочитав, аккуратно сложила записку и спрятала её в карман. Смахнув манжетой слезы, улыбнулась. Озан с участием взглянул на девушку, покачал головой и заключил: «женщины».

— Ну, куда теперь путь держим? — протянул фляжку с водой. Илона, отхлебнула глоток.

— Еду, я одна. Достаточно тебя поэксплуатировала уже. Семья небось заждалась!

— Лони, убей трындеж! Сначала надо с одной закончить, а потом уже к другой переходить. Говори адрес, поймаю машину. — отрезал Озан, а Илона одарила его особым взглядом, предназначенным только для него одного. В этот момент глаза её становились теплыми, как вода в Синем Пределе, зима уходила, уступая место знойному вечному лету.

Желтый седан несся по шоссе, обгоняя более медленных участников дорожного движения. Таксист, молодой светловолосый парень рассказывал о стремительной жизни мегаполиса, о последних новостях и слухах. Озан задавал разного рода непринужденные вопросы, уточнял детали. Девушка на заднем сидении бесцельно смотрела в окно на проносящиеся мимо дома, автомобили, ларьки и магазины. Она пыталась представить грядущую встречу, подготовить какую-нибудь приветственную речь, но в мыслях был настоящий бардак, словно маленькая обезьянка с литаврами превращала голову в настоящую безумную дискотеку.

К слову о дискотеке. Из магнитолы доносилась известная зажигательная песня. Когда на фронте проводились развлекательные мероприятия, Илона часто под неё танцевала. Неожиданно для себя, начала подпевать, грубоватый голос расплылся по салону. Девушка двигала руками и телом в такт музыке, изображала игру на импровизированной гитаре и соло с микрофоном. Закрыв глаза и водя головой из стороны в сторону, подпевала всё громче и громче. Бросая взгляд во внутри-салонное зеркало, таксист улыбался, а Озан во всю хохоча, и сам подхватил мотив.

Когда автомобиль достиг конечной точки маршрута, Озан расплатился с таксистом и вдвоём направились вглубь лабиринта из разноцветных заборов, ограждающих роскошные особняки. Дождь хлестал безбожно, но пара, словно не обращала на него внимания, продвигалась все дальше и дальше.

— Потрясающий концерт, и что самое главное — совершенно бесплатно, — хыкнул Озан, — Одуванчик, у тебя талант, отвечаю!

— Хех, не знаю, если бы не музыка, то я бы окончательно сошла с ума.

— Если у твоих родоков найдется гитара, я могу что-нибудь исполнить эдакое, а ты еще разок подпоешь, у тебя милейший голос.