Свои и Чужие

— Может, группу с тобой создадим? — лукаво покачала головой Илона.

— Ага, «Турбо плагиаторы», будем перепевать наши любимые песни и выдавать их за свои! — весело предложил он, девушка звонко засмеялась.

— Точно, но больше одного концерта мы не дадим, творческий порыв схлестнется в смертельной битве с авторским правом.

— Сразу первый и прощальный концерт! О, смотри, вот оно, сорок третье владение.

Пара подошла к забору с коваными, резными воротами и такого же типа калиткой. На небольшой табличке, черным цветом была выгравирована надпись «влд. 43». За забором виднелся огромных размеров сосновый особняк.

— Воу, ты оказывается, девонька из богатеньких!

— Может это ошибка, когда я уходила, моя семья влекла жалкое существование, а этот особняк… эм, стоит как танк! Не верю, что на удобрениях можно так подняться.

— Вот сейчас и проверим, жми на кнопку, посмотрим, кто выйдет. –

Девушка подошла и зажала черную таблетку звонка, продержав её в таком состоянии секунд десять. Отошла на почтительное расстояние. Озан пытался прикурить сигарету, но вся его пачка промокла насквозь, нецензурно выругавшись, откинул маленького «солдатика смерти» в сторону и поравнялся со спутницей. Раздался скрежет отпираемого засова и в проходе появился статный, высокий мужчина в непромокаемом плаще.

— Вечер добрый! Чем могу помочь?

— Тут Авонави живут?

— В связи с чем интересуетесь?

— Я…,- девушка запнулась и растеряно уставилась на охранника.

За забором послышался голос из прошлого, хранящийся всё это время в дальних чертогонах памяти, памяти прошлой жизни. «Рид, кто там?!», «Какие-то военные», «Что они хотят?», «Не знаю.». Небольшая фигурка в красном плаще заслонила крепкую фигуру охранника. Сбросив капюшон, перед гостями предстала ладная русоволосая девушка с серыми глазами и таким изменившимся, повзрослевшим лицом. Взгляды сестр встретились, растерянная хозяйка вежливо спросила: «Добрый день, я могу Вам чем-нибудь помочь?»

Брови Илоны изогнулись в удивлении, она прижала ладонь к губам, не в силах поверить в происходящее. А девушка в красном стояла в растерянности, пристально смотря на Илону и Озана, искренне не понимая, что хотят от них эти двое.

— Ози, я же говорила… — слезы вперемешку с каплями дождя катились по щекам. Только Илона развернулась, чтобы уйти, как молодая хозяйка в оцепенении прошептала:

— Создатель. Илона! Это ты?! — незамедлительно кинулась к гостьи, пока та утирала тыльной стороной руки глаза.

— Агния! — сестры слились в крепком объятии, осыпая друг друга поцелуями.

— Создатель, Лоничка, мы думали ты погибла, как же ты изменилась, сестренка! Где ты была, Создатель, потом расскажешь, проходите скорее, не мокните, сейчас согреем вас!

Гости прошли внутрь через сад под крышу огромного соснового произведения архитектурного искусства. На террасе их ожидала заинтригованная столь неожиданным визитом пара: высокий жилистый мужчина, на вид лет пятидесяти и невысокая дородная женщина с золотисто-песочными волосами и проседью на висках. Они стояли в обнимку, наблюдая приближающуюся процессию. Агния обнимала какую-то девушку-солдата, странное зрелище.

— Не припомню, чтобы у Агни были подружки из военных. — На ухо произнес хозяин своей партнерше и тепло улыбнулся гостям. Когда Агния с неизвестной военнослужащей и её спутником поднялись по ступеням на терраску, взгляды женщины в форме и пожилой пары встретились, установилось молчание, нарушаемое лишь шумом дождя по крыше и редким пением птиц. Лица хозяев объяло неверие и удивление, девушка взглянула на своих родителей с опаской. Ветеран войны, прошедшая самые горячие точки и закаленная десятками сражений, опустила плечи, склонила голову, сверля стыдливым взглядом пол. Образ провинившейся школьницы принесшей домой двойку и вызванную на семейный суд полностью завершал солдатский ранец с черной кошкой, ручку которого Илона двумя руками сжимала до белых костяшек.

— Мам, пап, Лоничка вернулась! — торжественно воскликнула Агния и оба родителя бросились к некогда потерянной, и вновь обретенной дочери, сжимая ту в самых крепких объятиях, на которые только были способны.

***

Завибрировавший телефон вернул беловолосую из царства снов в суровую реальность. Подавшись вперед в кресле, ощупала голову и огляделась по сторонам. Везде сновали медсестры и санитары, раненых было много. В нос бил омерзительный запах крови, гниения и формалина. Свет в помещении обеспечивали люминесцентные лампы на бензо-генераторах.

Кругом слышались стоны, а в глубине, где находилась операционная, раздавался душераздирающий крик. Видимо, наркоз на Айдит Блок перешел в разряд дефицита.

Память подводила. Пытаясь ухватиться за последние события, беловолосая впадала в ступор. Все плыло будто в тумане. Боль в висках немного унялась, но общее состоянии оставляло желать лучшего. Назойливый телефон продолжал бесцеремонно гудеть в кармане. Помассировав пальцами лоб, неспешно достала спутниковый аппарат. На дисплее горел знакомый номер. Нахмурившись, Илона нажала на зеленую кнопку и произнесла наигранно позитивным голосом на который только была способна: «Привет, мамуль!». На другой стороне раздалась такая родная и теплая речь, что слезы чуть не брызнули из серых глаз.

Мать расспрашивала, как им там отдыхается, какая погода, теплое ли море, а женщина, изо всех сил сдерживая себя, бодро рассказывала, что отдых просто незабываемый. Произнося всё это, она не сводила глаз с солдата напротив, у которого вместо ног было две перебинтованные, окровавленные культи. На втором плане продолжали раздаваться душераздирающие вопли, которые не остались без внимания со стороны собеседницы на другой стороне. «Ой, это ребята ужастик смотрят в соседней комнате, Нарни с собой столько фильмов захватил, кошмар просто» — продолжала лгать Илона, и мать наивно верила. В свою очередь, дочь узнала, что вся семья Авонави, вместе с родственниками мужа Агнии направляется завтра на курорт Вирджи, что на островах Синего предела, и если ей что-нибудь понадобится из сувениров, одежды и прочего, она всегда может рассчитывать на них. Илона рассмеялась и поблагодарила маму. Та, еще раз удостоверившись, что у родной доченьки все хорошо, пожелала доброго отдыха и положила трубку.

Когда Илона убрала телефон обратно в карман, холодный и неприятный ком встал в горле. Острое чувство тоски по дому и родителям пронзило сердце словно стрела. Прежде это чувство не было таким сильным, как сейчас, особо болезненным оно становилось ещё из-за стыда за всю ту ложь которую говорила женщина одному из самых дорогих людей в жизни. Они даже не догадываются, что доченька вновь их бросила, как тогда… Илоне стало настолько отвратительно и больно, что рот наполнился желчью.

Вдруг, между рядами раненых, заметила направляющегося к ней сосредоточенного товарища. В измученном, посеревшем лице читалось какое-то странное торжество, он явно пытался скрыть это чувство, но беловолосая слишком хорошо знала старину Нарниса.

Подойдя, аккуратно сел рядом, поинтересовался о самочувствии. Дела оказались на букву «х», и по её виду точно не стоило подразумевать слово «хорошо». Вспомнилась небольшая история со схожей обстановкой из прошлого. Чтобы хоть как-то уйти от душевной пытки, решила поделиться ею с товарищем.

— Слушай, у меня тут есть кое-что интересн… — не успел парень закончить, как женщина его перебила.

— Погоди, я тебе рассказывала веселую историю про утопление?

— «Веселую, про утопление», я не ослышался?