Свой среди чужих

Из кабинета следователя Парамонов вышел со смешанными чувствами. С одной стороны, тот был прав, упрекая его в зацикленности на одной-единственной версии. Но с другой, он явно лукавил, выпячивал негатив.

«Такое впечатление, что Бубашкин специально уводит меня в сторону, – думал Парамонов, проходя по длинным коридорам прокуратуры. – Но ничего, я в лепешку расшибусь, но докажу свою правоту».

Было совершенно очевидно, что пришло время воспользоваться козырным тузом. Этим тузом был его друг, майор ФСБ Павел Скворцов. Точнее, не он сам, а та информация, которую тот мог предоставить. Во время их прошлой встречи Скворцов проговорился, что в окружении Кайзера работает его человек. Вот с этим самым человеком и хотел встретиться Парамонов…

Путь от городской прокуратуры до родного управления занял не много времени. Парамонов, поглощенный своими мыслями, даже не заметил, как оказался перед дверью своего кабинета. Уверенный, что там, как обычно, толчется куча народу, потянул ручку на себя. Однако дверь оказалась запертой. Доставая из кармана ключи, быстренько прокрутил в голове предстоящий разговор со Скворцовым и остался вполне доволен собой.

Даже то, что в кабинете никого не оказалось, Парамонов воспринял как добрый знак. Ведь теперь он мог поговорить со Скворцовым вполне свободно, не опасаясь, что их беседу кто-то подслушает. Но как только он поднял телефонную трубку, его одолели сомнения. А вдруг Скворцов его продинамит? Выслушает, посочувствует, а затем вежливо даст от ворот поворот. И в общем-то будет прав…

«А разве у тебя есть выбор?» – мысленно спросил у себя Парамонов, потом набрал нужные цифры и, нервно постукивая пальцами по столу, принялся ждать.

– Скворцов слушает! – наконец раздался в трубке бодрый баритон друга.

– Парамонов беспокоит.

– А, это ты! – В голосе Скворцова появились скучающие нотки. Видимо, он ждал звонка от кого-то другого. – Как жизнь молодая беззаботная?

– Не очень.

– Опять помощь нужна?

– Нужна. Если ты свободен, давай встретимся в баре на Жуковского. Прямо сейчас.

В трубке повисло неловкое молчание.

– Сейчас никак не могу, – неуверенно начал Скворцов. – Шеф грозился разнос устроить. Мне, чтоб не попасть под горячую руку, надо кое-какие бумаги просмотреть… К тому же жду звонка. Как раз сейчас – с девяти до десяти.

– Ну давай встретимся в десять! – умоляюще простонал Парамонов. – На полчаса, не больше. Я в тупике, и только ты сможешь мне помочь. – Прекрасно понимая, что по телефону лучше не откровенничать, осторожно намекнул: – Помнишь, о чем мы говорили, когда виделись в последний раз?

– Примерно… О том, что ты обломаешь зубы об одного приятеля.

Подивившись проницательности Скворцова, Парамонов воспрянул духом:

– Ты оказался прав. Зубы пока не обломал, но все идет к тому. Вчера погиб один из моих людей…

– Читал сводку. Сочувствую.

– У меня со следователем проблемы. На него надавили сверху. Еще чуть-чуть, и сдаст. Короче, я по уши в дерьме. Вся надежда только на тебя. Помнишь, ты как-то обещал подставить свое плечо?

Скворцов не ответил. Его молчание длилось секунд тридцать.

– Извини, друг, никак не получается, – выдохнул наконец. – Я уже говорил, что у меня работы по горло. Да и позвонить должны…

В эту минуту Парамонов отчетливо осознал, что Скворцов открытым текстом посылает его куда подальше и не намерен решать его проблемы.

И хотя Парамонов предвидел такой ответ, ему стало как-то не по себе.

Негласная конкуренция между уголовным розыском и ФСБ существовала всегда. Раньше Скворцов открыто посмеивался над этим, удивлялся – дескать, если наше начальство между собой не в ладах, то почему это должно отражаться на нашей с тобой работе? Все-таки одно дело делаем, и помогать друг другу – наш гражданский долг. Но теперь все изменилось, и Парамонов даже не стал выяснять, почему. Сухо попрощался, повесил трубку и, подперев голову руками, задумался над старой как мир истиной – почему настоящие друзья познаются именно в беде?

* * *

В то самое время, когда старший оперуполномоченный уголовного розыска Сергей Парамонов углублялся в философские вопросы бытия, Кайзер сидел в кресле у бассейна и просматривал утренние газеты. Он был уверен на все сто, что Зяблик давно выполнил его поручение и через несколько дней тело москвича найдут в какой-нибудь неглубокой речушке. Как ни странно, но подобные мысли не приносили ему желанного удовлетворения. Кайзеру было искренне жаль непутевого Корнилова, который так рассчитывал на его помощь, а вместо этого попался в ловушку. Кайзер решил, что перед сном обязательно выпьет за упокой души бедолаги-москвича.

В прозрачной воде плескалась любовница Лидочка – красивая, длинноногая брюнетка с пышным бюстом и не менее пышными бедрами. Время от времени она подплывала к краю бассейна и, капризно надув губки, спрашивала:

– Дорогой, не хочешь ко мне присоединиться?

Кайзер холодно улыбался в ответ, отрицательно качал головой и вновь возвращался к газете. При этом с досадой думал, что в последнее время Лидочка ведет себя как-то слишком уж ласково.

«Похоже, в ее хорошенькой головке уже зреет план, как покрепче привязать меня к себе. Видимо, пора выдать ее замуж».

В свои сорок Кайзер даже не помышлял о женитьбе. Ведь в том опасном бизнесе, которым он занимался, были свои законы и правила. И если бы он вдруг начхал на все эти правила и женился, то буквально вмиг лишился бы прежнего могущества. Для своих многочисленных врагов он стал бы более уязвимым, а для постоянных заказчиков более предсказуемым. Поэтому Кайзер отдавал предпочтение легким связям, которые можно было оборвать в любой момент, не прилагая для этого особых усилий.

С Лидочкой Сухоруковой он познакомился год назад в одном из ночных клубов. Девушка танцевала стриптиз, но по отзывам администрации вела вполне праведный образ жизни. То есть если и спала с завсегдатаями, то за очень большие деньги и никогда не связывалась с сомнительными личностями. Она сразу понравилась Кайзеру своей серьезностью и деловой хваткой. Поручив подчиненным разузнать все о ней, Кайзер приготовился к самым неожиданным результатам. Сведения о Лиде и вправду оказались неожиданными: сирота, с семи лет жила у тетки в Самаре, среднюю школу закончила вполне прилично, ушла по собственному желанию со второго курса ЛГУ, зарабатывала себе на хлеб, танцуя в ночных заведениях, год назад по неизвестным причинам отказалась от вполне удачного замужества, близких подруг не имеет и никогда не имела. Она устраивала Кайзера по всем статьям, и он решил сделать ее своей постоянной любовницей.

Со стриптизом ей пришлось расстаться и все свободное время посвящать «новому хозяину». Кайзер приезжал на дачу примерно раз в неделю, Лидочка жила здесь постоянно. В доме, кроме охранников, имелась и прислуга, так что Лидочка была полностью освобождена от домашних проблем. Целый день она занималась либо усовершенствованием своей внешности – тренажеры, плавание, маникюр, макияж, массаж, либо усовершенствованием гардероба – поездки по магазинам и бутикам.

Кайзер никогда не ограничивал свободу своей любовницы. Несколько месяцев назад он подарил Лидочке красный «Сааб», и теперь в театры, на выставки, в рестораны, на концерты они ездили на этой машине. Лидочка сдала на права совсем недавно, но управлялась со своим автомобилем не хуже водилы с многолетним стажем. Даже личный шофер Кайзера чувствовал себя не столь уверенно на скоростной трассе.

До недавнего времени Лидочка устраивала его во всем. Но в последнее время она здорово изменилась: стала кроткой, как ягненок, и ласковой, словно кошечка. Как ни странно, но эта перемена в ее поведении Кайзеру совсем не нравилась. Он чувствовал, что Лидочка всерьез задумывается о своем будущем. Как-никак, ей уже двадцать восемь, пора и остепениться. А он – чем не кандидат в мужья? Не стар, богат, красив…

«Кто угодно, но только не я, – подумал Кайзер, улыбаясь любовнице. – Я слишком стар, чтобы играть с детьми в футбол и вытирать им сопли. И слишком молод, чтобы отказаться от своего бизнеса… – В этот момент затрезвонил сотовый. Солнечные лучи, близость красивой девушки и пятьдесят граммов коньяку так разморили его, что он недовольно поморщился: – Может, не отвечать?.. Я, как-никак, на отдыхе…»