Свой среди чужих

Я сам от себя не ожидал такой бурной реакции, отчего почувствовал неловкость.

– Извините, - пробормотал я, - просто за последние недели столько событий произошло, что голова идет кругом.

– Я все прекрасно понимаю Сережа, - продолжил Васильевич, - мы лишь хотели тебя получше подготовить прежде чем ты попадешь к своим, но судя по последней истории с шарлатанами Бориса ты уже и так на многое способен. Мы предполагали направить тебя к своим месяца через два, но исходя из последних событий это нужно делать срочно. В последнее время «туристов» из секвойи в Казахстане хоть отбавляй, и я не удивлюсь если там скоро пролетит такой же метеорит, как у нас. Я подозреваю, что и тебя они нашли именно так.

– Это что из-за меня у нас над городом в тринадцатом году фейерверк был?

– Я не уверен, но возможно, - продолжал он, - одно знаю точно, что самое безопасное место на сегодня для тебя у своих. Поэтому ты с Борисом и Лев Николаевичем срочно собираешься и едешь в Казахстан, к проходу.

Но Сергей Васильевич! – вскрикнула Надежда, схватив меня за руку, и посмотрела на него умоляющим взглядом.

– Ну хорошо, хорошо. Я еще вчера понял, что необходимость твоего присутствия здесь, для тебя не будет аргументом.

– А что мне делать там? – спросил я.
– Ну перейду я и дальше?

– Дальше тебе нужно попасть в Оволон, типа город такой, они у ваших чуть иначе выглядят. Найдешь там Овена.

– Это козла что ли? – почти искренне удивился я.

– Во во, смотри там так не пошути. Его все у ваших знают и очень многие уважают.

– Так что просто Овен? Фамилия, отчество, или он там один?

– У Ваших есть только имя и что-то типа погоняла, - Васильевич растопырил пальцы и изобразил ухмылку зэка, - он Жесткий. Если бы ты родился там наверняка был бы Серега Веселый. Семейные устои у вас совсем другие, нет такой привязанности как у нас. Чуть подрос и досвидос, поэтому ни фамилий и ни отчеств.

– Звучит грустно, - без всякой иронии сказал я, - то есть мать с отцом искать бессмысленно, отеческих объятий от них мне не видать.

– Прости дорогой, но тут ты попал в точку. Расскажешь ему про то что происходит здесь. Про восстановление прохода с лиственницей. Про то что с момента возвращения Льва Николаевича прошло уже пятьдесят лет.

– Стоп, - перебил я, - так вы оттуда прошли пятьдесят лет назад, я так понял, что никто не может туда-сюда кроме наших. И вообще, как я найду Овена спустя такое время, даже если пятьдесят лет назад он был там, где гарантия, что все эти годы он сидит в Оволоне?

– Здесь для Вас самая неприятная новость, - Васильевич посмотрел на Надежду, уже подозревающей неладное, потом на Льва Николаевича, - расскажи им.

– Я прошел к карагачам спустя два года после тунгуски, - начал он, - не без помощи их мага, но с огромным трудом даже для меня. Встретившись у ваших с представителями лиственницы, я заверил их в нашей лояльности к ним и непричастности к случившемуся. Хотя, впрочем, убеждать в этом их не было необходимости. Овен объяснил, что наш проход откроется сам, примерно через десять лет и мы пришли к соглашению совместного решения проблем с секвойей спустя эти годы. Самое неприятное что маги карагачи научились ставить замок на проход со своей стороны, но до конца и сами не знают, как он работает.

Он отхлебнул кофе, встал, подошел к Наде и погладил ее по голове.

– У них я пробыл три месяца, - продолжил Николаевич, прохаживаясь по кабинету, - когда вернулся узнал, что у нас прошло сорок лет.

Надежда всхлипнула, я сидел с открытым ртом и судорожно прикидывал расклад.

– Погодите! – опомнился я. – Это если я, дай бог, за месяц справлюсь, меня здесь больше десяти лет не будет?

– Есть предположение, - вступил Васильевич, - что разница в скорости времени не постоянная. Вначале большой всплеск, затем разрыв стремительно сокращается пока не сравняется с нашим временем и проход откроется. Но что мы знаем уже точно, чем меньше разрыв, тем сложнее пробиться через проход, даже тому с чьей стороны был он сделан. Мы думаем если ты справишься за пару месяцев, то вернешься раньше чем за десять лет.

Надежда громко всхлипнула и разрыдалась, по-детски утирая слезы кулачками.

– Это не правда! Я ничего про Сергея не могу предположить ни сейчас ни потом, а это значит я рядом. Ведь так всегда было, что я не могла предполагать о событиях рядом с собой, - всхлипывала она.

– Погодите, - я обнял Надю и прижал к себе, - давайте я Льва Николаевича или Бориса пропихну к себе, как это сделал наш маг с вами, - я посмотрел на Льва, - и сразу вернусь. И вообще, что нам дает этот поход?

– Во-первых, - начал Лев Николаевич, - «пропихнуть» наших уже не получится. Когда в десятом году меня проводили сквозь проход, он был вязким, и я чуть не застрял, но он был. Когда я вернулся с нашей стороны уже ничего не было, вернее по эту сторону все как прежде, роща и Аулиеагаш. А вот по ту сторону ничего нет, для нас, дубов, по крайней мере. Как пройти через то чего нет? Я полгода там бродил, так ничего и не нашел.

– Так откуда уверенность, что я найду.

– Увидишь, Сережа, увидишь, - продолжил он, - ты уж мне поверь. Во-вторых, это в твоих интересах, - он заглянул в глаза Надежны, вздохнул, - и в твоих милая. Боюсь, что после вчерашних посетителей, здесь ребят из секвойи скоро будет море, и каждый с цистерной сиропа, что даже я не смогу его спасти.

– А в-третьих?
– спросил я.

– А в-третьих, - продолжил Васильевич, - если мы в ближайшие десять-пятнадцать лет не разберемся с проходом секвойи, проход с карагачами, судя по их прыти, может вообще не открыться. Или даже если откроется, исходя из наших расчетов лет через двести, то их соседями будут уже не дубы, а они. И вряд ли вашим будет по душе такое соседство.

– Ладно, ладно, я уже все понял. Как Овен узнает, что я от вас? Ну типа пароль или еще что ни будь?

– Хороший вопрос, - сказал Васильевич и положил руку на массивный сейф, стоявший в углу кабинета, которого раньше я не замечал, - возьмешь одну безделушку.

– А нельзя что-то поменьше?

– Можно, - он открыл сейф и достал из него какой-то амулет на веревочке, - на надень, этого для Овена будет достаточно. Рядом с проходом стоит деревушка, там раздобудешь транспорт и через три-четыре дня будешь в Оволоне. Алексей даст тебе пластин, на которые там можно все купить.

– Каких пластин?

– Догадайся сам. Некоторые материалы за свои физические и химические свойства и в силу своей редкости на всех слоях ценятся одинаково.

– Понятно. Давно хотел полетать на самолете, да все повода не находилось. Вот и сбылась мечта идиота.

– Пускай твой идиот еще подождет, - ухмыльнулся Васильевич, - поедете машиной тут всего-то две с половиной тысячи. На самолете небезопасно, а то как Малазийский Боинг, полетите в Казахстан а попадете в Антарктику. Как там говорят: «девять километров для бешенной собаки не крюк». Раз Надежда с вами, поедете на ее машине, а Борис на своем «Патриоте», резервный транспорт не помешает.