Свой выбор - 2

Появление девушки в лимонной мантии с подносом отвлекло профессора лишь на миг. Даже запах весьма посредственного кофе ничего не всколыхнул в душе истинного ценителя данного напитка. Все внимание мужчины было поглощено содержимым деревянной коробки.

— Так что, отказываешься? — глотнув обжигающего кофе, уточнил целитель.

У Снейпа возникло совершенно детское желание перетянуть коробку поближе к себе, чтобы нахально лыбящийся Сметвик не смел даже думать, что зельевар позволит отнять у него такое сокровище. Когда-то, много лет назад, Северус прятал свои самые ценные вещи в старый школьный сундук матери, и теперь очень хотелось так же спрятать ножи от посторонних взглядов.

— Что за заказ? — сдаваясь, спросил он.

— О! — Сметвик сел прямо и довольно потер руки одна о другую. — Значит, на самом деле что-то стоящее.

Профессор лишь тихо фыркнул.

— В общем, тут такое дело… — начал Гиппократ и вытянул из внутреннего кармана заранее заготовленный список.

Глава 4

Северус вызвал Темпус и недовольно зашипел. Отрываться от увлекательнейшего занятия и покидать лабораторию совсем не хотелось, но не обижать же коллег. С сожалением аккуратно очистив ветошью, а после и магией нож, зельевар полюбовался светлыми и темными волнами на стали и вернул инструмент на его законное место. Тихо скрипнула кожа чехла, принимая в объятия дорогую вещицу. Взмах с толикой магии — и зачарованный кусок кожи спланировал на стол, сам свернулся в рулон. Половинки замка-змейки соединились, надежно спрятав новые игрушки профессора Снейпа. Дальнейшие действия были выверены за многие годы: переложить подготовленные ингредиенты в подписанные емкости, в пару пассов очистить разделочные доски и стол. На это ушло не больше минуты. В последнюю очередь мастер зелий проверил состояние вызревающего на малом огне зелья. Цвет уже сменился с бледно-золотистого на оттенок гречишного меда, по зельеварне ожидаемо расползался нежнейший аромат цветков липы, а у профессора на столе ждал своего часа свиток с замечаниями и предложениями по новой мази от обморожения, представленной в последнем выпуске «Зельеварение сегодня».

Отлевитировав в хранилище едва ли не годичный запас подготовленных семью разными способами стеблей, корней и цветов зверобоя, тысячелистника, белладонны, вербены и кровохлебки, Северус осмотрел лабораторию, довольно хмыкнул и покинул помещение. Сегодня сбор был объявлен у Ирмы, обитавшей на четвертом этаже, так что стоило поспешить, чтобы не заставлять коллег ждать. И все же, против обыкновения, Снейп шел довольно медленно, наслаждаясь тишиной коридоров Хогвартса и бережно растирая натруженные запястья.

«Не стоило спешить, осваивая новые инструменты», — подумал Снейп, хотя и знал, что при всем желании не смог бы удержаться.

Как любые новые ножи, эти немного бесили зельевара, привыкшего к определенному ощущению от рукояти в руке и весу инструмента. Своими прежними волшебник пользовался не первый год, те воспринимались как продолжение руки. И теперь Северус чувствовал себя недоучкой, тратя на знакомые действия больше времени, чем обычно. Но отказываться от новых инструментов в пользу привычных зельевар не собирался. Пусть маленький серебряный нож был чуть тяжелее в рукояти, на обсидиановом неизвестный Снейпу мастер высек совершенно непереводимую комбинацию рун, а руны, нанесенные на стальной нож, и вовсе были или не знакомы, или не вязались у него с зельеварением даже косвенно, зато магия шла через ножи легко, как через верную волшебную палочку. Северус даже на пробу скастовал Эванеско, на пару минут вернувшись в детство и юность, когда желание экспериментировать шло впереди осторожности. Стоявший перед зельеваром котел не исчез, его содержимое послушно растворилось в воздухе, но невольной жертвой стала половинка от чашки с недопитым кофе. Глянув на лужицу и на нелепый, будто срезанный острым лезвием, кусочек фарфора, Снейп вызвал хогвартского эльфа, заказал еще кофе, показательно не заметил ошарашенного взгляда домовика и не удержался от хохота, когда тот исчез, держа в дрожащих лапках пострадавшую школьную собственность. Через несколько секунд эльф вернулся с новой чашкой и выпучил глаза, застав смеющегося зельевара.

На второй день, когда Северус уже рассмотрел каждый нож практически под лупой и ощупал чехол, зельевар попытался подступиться к руническим цепочкам, от чего тут же начала пухнуть голова, потому как тот, кто эти цепочки составлял, обращался с такой сложной областью магии с вольностью безумца. В свое время на изучение Древних рун Снейп потратил лишь немногим меньше, чем на то, чтобы выучить несколько так необходимых любому зельевару древних языков. Полукровке без личной библиотеки любое из этих действий давалось нелегко.

Преподаватель Древних рун, которого не так давно на посту сменила профессор Бабблинг, то и дело выгонял из своего кабинета третьекурсников, перепутавших скандинавские руны со славянскими, четверокурсников за то, что не отличали венгерскую руницу от болгарской, а пятикурсникам обещал, что они не сдадут СОВы, если продолжат писать «турецкий» вместо «тюркский» (1) в своих эссе. Но и этот профессор тогда, и Батшеда сейчас с трудом вдалбливали в головы своим студентам классическую трактовку и классическое же построение цепочек. По одной. И даже не пытались объяснять построение взаимосвязанных рунических цепочек, а так как в зельеварении подобное не требовалось, то сейчас Северус честно жалел, что понимает значение многих надписей с пятого на десятое.

1

Турецкий — turkish, тюркский — turkic

От головной боли Снейпа спас старший Малфой. Будучи самым осведомленным человеком в магической Британии, Люциус в числе первых узнал о том, где и когда состоится редкое в последние годы событие — аукцион. Пропустить такое мероприятие можно было лишь по одной единственной уважительной причине. И Люциус нашел приятеля достаточно живым для того, чтобы вырваться из Хогвартса в последние дни каникул. Пусть купить ничего и не выйдет, но никто не мешает насладиться зрелищем.

Первые три часа аукциона давались на приценку. Гости курсировали по большому залу и рассматривали выставленные под зачарованным стеклом лоты. Разброс впечатлял. Складывалось впечатление, что в один момент не меньше половины старых семей решила избавиться от самых разных ценностей.

— Когда-то это принадлежало Малфоям, — шепотом, но едва скрывая охватившие его эмоции, выдохнул Люциус, рассматривая гарнитур из колье, серег и двух браслетов.

Северус покосился на украшения. Белое золото, аквамарины. Удивительно тонкая работа. И весьма миниатюрный размер.

Поймав вопросительный взгляд брюнета, Малфой пояснил:

— Гарнитур был заказан моим прапрапрадедом для своей невесты. Ей в тот год исполнялось двенадцать. Девочке вряд ли подошли бы массивные семейные украшения. А имя… натолкнуло на тему украшений. Ее звали Флорелия. Ее портрет ты видел в синей гостиной — светлые волосы, синие глаза. Говорят, даже в старости бабушка Фло оставалась похожей на умытый утренней росой цветок. Мой прапрапрадед ее боготворил. А отец решился продать украшения, когда…

Люц замолчал, нахмурился и вздохнул. Через миг на его лицо вернулась так знакомая Северусу маска высокомерия — малфоевский способ защититься от всего и вся в этом мире. И пусть Люциус не договорил, Снейп прекрасно понял намек.

Он еще помнил тот день, когда спавший с лица Малфой впервые на памяти всего Слизерина напился прямо в гостиной факультета. Но только через еще пять лет, уже закончив Хогвартс, Снейп почти случайно услышал спор между Абраксасом и Люциусом, который объяснял поведение блондинчика в прошлом. У тогдашнего Северуса самыми ценными и дорогими вещами был сундук матери и скудная коллекция книг, а семейным достоянием он мог считать старинный томик по бытовой магии, прихваченный Эйлин еще Принц при побеге из дома, а потому он искренне сочувствовал приятелю, отец которого за каких-то десять лет распродал половину коллекции драгоценностей, чтобы спонсировать деятельность Темного Лорда.

— Надо же… — произнес Люциус, поглаживая набалдашник своей трости. — Интересно, к кому же попал во владения набор? И… какая семья решилась с ним проститься?

Малфой огляделся по сторонам и сделал знак облаченному в аккуратную ливрею юноше. Тот мигом поднес лорду довольно увесистую папку — список лотов с начальными ставками.

— Хм… — найдя нужную запись, Люциус усмехнулся. — А выкупить до начала торгов не так уж и дорого.

Снейп принял у друга записи и согласно покивал. Как и на любом магическом аукционе, на этом негласно всем заправляли гоблины, а потому каталог был оформлен на двух языках — английском и гоббледуке. И лишь наивный человек мог посчитать, что на обоих языках сказано об одном и том же.

— Но имя продавца скрыто, — с сожалением отметил Малфой, знавший гоббледук настолько, чтобы разбирать два слова из трех. — Лишь номер-код.

Северус ожидал, что лорд решится вернуть семейное достояние, выложив искомые четыреста галеонов до старта торгов, но тот лишь отмахнулся:

— Пусть это часть истории, но не настолько важная. Я бы предпочел потратить деньги с большей пользой. Вот что-то из артефактов меня бы привлекло.

Дальше мужчины прогуливались по залу уже с каталогом, сверяясь с записями и невольно подмечая, что под значительной частью лотов зашифровано одно и то же имя продавца. А ведь разброс выставленного на продажу впечатлял: и дома, и пригодные под застройку участки земли, и предметы искусства, и различные украшения, и даже редкие коллекционные метлы.