Своя-чужая война
Шрифт:
– Граф, – нахмурившись, сказал он тогда. – Вы не сможете затормозить меня на пути к моему триумфу. Вам за каждым кустом мерещатся отряды диверсантов и лазутчиков, а в обычных явлениях вы видите искусно замаскированную ловушку, на которую варвары не способны в принципе. Им лишь бы орать и бросаться на наши копья – здесь им в смелости не откажешь. А хитрые ходы не для них. Своей нерациональной осторожностью вы добьетесь лишь того, что я буду вынужден пересмотреть свои намерения и отдать земли за Тихой не вашему сыну, а кому-нибудь другому. А черни надо было всего лишь не лезть испачканными в дерьме руками за мясом в котле, тогда бы и не сидели сейчас со спущенными портками.
Жилю тогда оставалось лишь промолчать и склонить в покорности голову.
Но худо-бедно к концу дня войско все же перешло реку и по распадку между двумя не очень крутыми, но довольно высокими холмами, отдалилось от нее на три версты, где их уже ждало войско князя Сайшат. Увидеть его в сгущающихся сумерках было невозможно, но горящие во множестве костры говорили о том, что это не стоянки караванщиков. Биться в темноте никто не собирался, поэтому моричцы тоже встали лагерем. Стали разводить костры и при их свете молча готовиться к битве, для многих из которых она станет последней. А когда первые лучи Хассаша робко стали обшаривать мокрую от утренней росы землю, над лагерем моричцев пронесся громогласный хохот от увиденной воинами картины. И даже ополченцы, все еще пачкающие свое исподнее, неожиданно воспаряли духом, потому как то, что они увидели, даже самый заядлый оптимист не смог бы назвать войском.
– Я сам поведу латную рыцарскую конницу на этот сброд, – выпятив вперед грудь, сказал «принц» и указал острием меча на север. – И если тот бандит, что называет себя князем Сайшат, в их рядах, притащу его привязанным к стременам моего коня. Готовьте мешки под трофеи, гариэры. Хотя какие с этих голодранцев могут быть трофеи? – махнул он рукой и ушел в свой шатер.
Вот только граф Каприс не ощущал того приподнятого настроения, что творилось в их войске. Он еще не знал, что скоро воины будут находить в командирских палатках их мертвых постояльцев, зато как наяву видел, что над многими моричцами уже начинают плясать языки их погребальных костров. Идти к «принцу» было бесполезно, паренек, как говорится, закусил удила и уже видит себя на стенах как минимум Урьяка, а то и Оплота.
Граф вздохнул и еще раз посмотрел на уголок небольшого листа, что выглядывал из-под его наручей. Этот лист он увидел приколотым его же кинжалом к одному из опорных столбов шатра сегодня утром. На нем было совсем короткое предложение, написанное аккуратным ровным почерком: «Зря вы сюда пришли граф, здесь вас ждет одна лишь смерть».
– Жекар, – повернулся он к сыну. – Не лезь вперед, будь рядом.
Молодой воин чуть скривился, но ослушаться отца не смог, а лишь утвердительно кивнул. Ему и самому все это не нравилось. И это он еще не знал о записке.
Великое княжество Сайшат. Правый берег реки Тихая
На следующее утро после обсуждения предварительного плана первого в истории молодого княжества боевого столкновения с внешним врагом, отряд Атея выдвинулся из Урьяка, соединился с остальным войском и скорым маршем отправился к южной границе, куда и прибыл к исходу того же дня. Правда, уже в сумерках.
По окрестностям были сразу разосланы усиленные дозоры из «боевых кулаков» волков и «мышек», а когда предутренний туман следующего дня в клочья разорвали лучи Хассаша, он и ближники, скоро перекусив, направились выбирать место, где собирались вдумчиво со всей серьезностью растолковывать моричцам ошибочность их намерений.
– Неплохое место, княже, – оглядев окрестности с высокого холма в трех верстах от центрального брода, сказал Саттор. – На этом холме, где стоим мы, – разместим моих боевых туров. Склон пологий, поэтому когда клин начнет разгоняться – быки не переломают себе ноги. Зато с той скоростью, что они наберут, их сможет остановить разве только крепостная стена.
– Это верно, – подтвердил Гаспар. – Сам не видел, но хватило рассказов
отца. Он-то вот был свидетелем того, как такой клин разносит гномий хирд, как трухлявый пень.– Я так понимаю, это были наши дальние сородичи, – улыбнулся Саттор. – Род Раздвоенное Копыто. Только они и еще род Степного Тура умели ставить быков под седло. Но они тогда все равно проиграли, и мой род остался единственным, кто сохранил эти знания.
– Но и нам досталось, вернее моим предкам, – угрюмо проговорил гном. – Это было еще на заре империи, но память о бычьем клине хранится среди моих сородичей по сей день.
– Не грусти, Стойкий, – хлопнул его по плечу урукхай. – Вождь Раздвоенного Копыта был слишком гордым. За что и поплатился в итоге. Он не увидел или не захотел увидеть того, что Крис Великий не просто захватчик – он нес в мир Тивалены спокойствие, как бы странно это ни звучало про того, кто смог подчинить себе всю центральную ее часть. Теперь же этот клин стоит не напротив тебя, а рядом.
– Это да, – тут же повеселел Гаспар.
– Ты прав, Саттор, – кивнул слушавший их Атей. – На этом холме встанешь ты со своими воинами на быках. И три сотни конных урукхаев. Их поведет Уздечка. Все вы будете под иллюзией. Что это, пока даже не представляю, но к вечеру, когда вернутся Пит с Дариной от Саремского брода, обещали показать. Вам ясно?
– Да, княже, – одновременно ответили меднокожие воины.
– Там, – продолжил Призрак и указал на холм за распадком, – встанут лучники. Холм покруче, и сразу до них не доберутся. На склоне вобьем клинья и дадим усиление из андейцев и нескольких десятков «боевых кулаков». Им строй не так привычен, как тем же гномам, поэтому в нужный момент они ударят с фланга. Главное, чтобы мы до этого момента дожили.
– Не волнуйся, вождь, – со всей решимостью ответил Саттар, вдруг перейдя на обращение, которое было у них привычно в степи. – Ни нам, ни моричцам за нашей спиной жизни нет. Нам – если проиграем битву, ну а тем, – он кивнул за реку, – по определению. Это уже наша земля, и мы ее отдавать не собираемся.
– Именно, – поддержал его гном.
– Ну а вам, Гаспар, – центр, – тут же повернулся к нему Атей.
– Да, это наше место, – подобрался и гордо выпятил вперед грудь воин. – Все три сотни гномов станут единым хирдом в центре. Справа и слева дружинные – те, кого мы обучали. До нашего строя им, конечно еще далеко, – самоуверенно заявил он, на что остальные лишь улыбнулись, хотя и не опровергали его слова, потому что это действительно было так. – Но и пеший строй любого из королевств уже за пояс заткнут. Особенно те, кто начинал обучаться у тебя, княже, – из первых «верных». Ты точно не гном? – спросил его Гаспар и командиры дружно заржали. Каждый представитель любой расы, что обживались в княжестве, видел в своем правителе частичку крови своего народа.
– Да кто его знает? – с улыбкой пожал плечами Призрак, но тут же посерьезнел и продолжил: – Два каре по три сотни воинов справа и слева от вашего хирда. Ваш немного утоплен в глубину построения, фланговые каре, наоборот, выдвинуты вперед.
– Можем просесть при необходимости по центру еще больше и взять в клещи, – почесал бороду Стойкий. – Толково, княже.
– Но лучше не проседать, а пройтись по ним железным катком и вбить в землю.
– Тоже верно, – согласился с ним гном.
– Лучники за спины нужны?
– Если только сотню, – чуть поразмыслив, ответил тот. – У каждого «каменнолобого» за спиной арбалет, да и сюрприз у нас есть.
– Борода, – толкнул его в бок Саттор. – Да что за сюрприз-то?
– Увидишь, – отмахнулся гном.
– Тогда план принимаем, – кивнул Атей. – За вашими спинами, Гаспар, будут «боевые кулаки» и оставшиеся вне строя воины – вы должны им обеспечить разрыв передней линии морчцев. Сами они ее не вскроют, или вскроют, но большой кровью.
– Сделаем, – уверенно мотнул головой тот. – А потом начнется пляска смерти. Наши волчата и «мышки» страшны в тесной толпе. Успел убедиться в учебных боях, да и Хальд рассказывал.