Своя Игра

— Эй-ей-ей. Ты это, давай, не отвлекайся. Про остров рассказывай.

— Так я вроде уже все рассказал.

— А про Координатора? Он что, тоже на этом острове прячется?

— Нет, — покачал головой Ферьон, — он уже второй день Центре не появляется. Сам в догадках теряюсь, что же его так задержало.

— И насколько еще задержит? — задумчиво протянул Швяшной.

Нархан полюбовался удивленным лицом Такина и насмешливо фыркнул:

— Ну, ты и тупой. Раз хозяина нет дома, значит, этот дом можно преспокойненько обыскивать. Кто ходит в гости по утрам, тот поступает мудро. Даже песенка такая есть.

Швяшной задрал хвост и весело заскакал по столу, напевая:

— Кто ходит в гости по утрам,

Тот поступает мудро.

Известно всем, тарам-парам,

На то оно и утро.

На то оно и утро.

Прошла вечерняя пора,

Хозяева гуляют.

И если гость пришел с утра,

Его там не поймают.

Его там не поймают.

Да, если гость пришел с утра,

Ему спешить не надо.

Хозяев нет, ура-ура.

И мы ужасно рады.

И мы ужасно рады.

— Короче, — подвел итог нархан, — собирайся, пошли.

— Куда?

— Дом Координатора обыскивать.

— А что, миры спасать уже не нужно? — ехидно уточнил Ферьон, вспоминая свое пробуждение.

— Араж драный. Совсем забыл. Эти ж там тебя ждут.

— Кто эти? И где там?

— Барбариска и прочие. В подполье.

— И что же они хотели?

Ну, любопытно же, зачем он Барбариске понадобился.

— На девятерых сообразить хотят. И грейма наливающим… тьфу ты, направляющим поставить.

Барбариска

Наступило уже третье утро, как мы тут прохлаждаемся. Причем, в буквальном смысле этого слова. Обстановка в нашем подполье до того накалилась, что расстроенный происходящим Ша-Оран, поддавшись на провокацию… тьфу ты, воспользовавшись добрым советом Бумера, устроил нам зиму во всем ее великолепии.

Больше всего мороз впечатлил незнакомых с ним крошассок — нарядившись в теплые вязаные костюмы, наколдованные Половинышем под моим чутким руководством, девицы, подученные тем же лингрэ, с визгом носились по занесенным снегом комнатам и швырялись друг в друга снежками. Мальчишки — Ильсан, Ша-Оран, Эдигоран с братом и, что совсем уж удивительно, Сезариан — с удовольствием к ним присоединились. Последние предпочитали оружие покрупнее — пущенные их рукой снежные шары на большой скорости и магической подпитке носились туда-сюда, пугая не успевших спрятаться аркатов. Врезавшись в препятствие, шары рассыпались на мелких хихикающих меховриков и белого пушистого Президента. Еле-еле их от нашего уютного камина отогнали.

Аркаты и тиары, злобно зыркнув на противников, разошлись по разным углам подполья, чтобы в созданном для самих себя лете напридумывать новых претензий и требований. Будто мало их мы за эту ночь наслушались. Мое предложение с обратным обменом и очередным перекраиванием памяти было принято единогласно. Но прийти к одному знаменателю никак не получалось.

— Числительных разгоняем?

— Естественно.

— И морду бьем?

— Ага.

— И Шестнадцатому?

— Двести восемьдесят седьмой, не боишься, что он сам тебе репу начистит?

— Так я ж не один пойду, я с Шапочкой.

— Не отвлекаемся на всякую чушь.

— Я не чушь, я — Президент.

— Что с моим хозяином?

— Юсвей, отвали, тут дела поважнее твоего садиста-хозяина.

— Не переживай. Мы его в меховрика превратим.

— Президент, помолчи немного и не погань светлый образ меховриков.

— Ну ладно, тогда в агенты его, в службу открытых территорий. Пусть дипломатические связи с кротами на Полигоне налаживает.

— Думаешь, моего хозяина это напугает?

— Ха. Да там каждый второй — его коллега, а каждый первый — академию живодерства с отличием окончил.

— Хватит нас отвлекать. Иначе и вас обоих туда же на Полигон отправим.

— Значит, вопрос с Са-Виэром решен?

— Президент, молчать.

— Вот так вот всегда. Только начнешь за права человека бороться, так сразу заткнись.

— Бумер, ну-ка сел сюда. Когти убрал. И молча мурлыкаешь.

— Это антиконституционные методы. Ааааа. Все, мурлыкаю.

— А как вы вообще выбираться планируете? Там же блокада с той стороны.

— Двести восемьдесят седьмой ведь как-то шастает.

— Вот его и отправим. Пусть вместе с Шапкой Шестнадцатого отвлекают, пока мы отсюда прокол не сделаем.

— А если с ними Ирррра отправить…

— Ты чего, драгоценный? Тогда они не Числительных отвлекать будут, а политические дебаты устраивать.

— Вот именно. Причем, без присмотра. Думаешь, аркаты на такое не отвлекутся?

— Хорошо. Так и сделаем. Выбраться не проблема. Сначала надо решить все организационные вопросы.

— Согласен. Так что, отменяем рабский статус?

— Отменяем.

— Снимаем ошейники и кольца?

— Ошейники — да…

— А кольца?

— А как мы тогда жить будем?

— А что вам, козлам, сделается?

— Срок жизни снизится.

— А не фиг было чужую силу тырить.

— Ничего мы не тырили. Это на подпитку Долины.

— Ага, как же. Пару капель на Долину, остальные себе на карман.

— Президент.

— Уже мурлыкаю.

— Он прав. Вы тянули нашу силу, продлевая за ее счет вашу жизнь. Такое не может продолжаться.

— Хочешь, чтобы наша раса вообще вымерла?

— А кому такие паразиты нужны.

— Эй-ей-ей. Может, не будем переходить на личности?

— Нам тоже помурлыкать?

— Было бы неплохо.

— Человечкам вообще слова не давали.

— Чего сказал, мразь зеленая.

— Сам, можно подумать, другого цвета?

— Значит, против первого слова возражений нет?

— Хе-край, Умник. Успокойтесь.

— Ага, давайте тоже мурлыкайте. Я что, один за всех отдуваться должен? И Оппозиция опять где-то шляется. Козни, поди, строит…

— Вернемся к обсуждению.

— Вот именно. Как будем убирать кольца? Привязку на хозяина можно как-то отменить?

— Можно… Но…

— Если можно, значит, убираем.

— Да, убираем-убираем. Только это не просто. Привязку нельзя просто убрать, ее можно только перекинуть на кого-то другого.

— На меня…

— Что?

— Лисс, ты в своем уме?

— Умереть я все равно не могу. И эти привязки ничем мне не повредят.

— Ага, как же. Долго ты продержишься, если из тебя такая толпа дармоедов будет силу тянут?