Святое русское воинство
Шрифт:
За всем тем весьма желательно, чтобы грот-мачта на корабль «Симеон и Анна» была сделана там, где вы находитесь; ежели в Мессине с неаполитанских кораблей отпущена вам фок-мачта и буде она коротка, в таком случае можем здесь в Корфу ее переправить и наставить как следует; чтобы грот-мачту сделать вновь, дерев здесь мы не имеем, но на наставку и на переправку таковые есть в наличии, весьма также нужно, чтобы члены были годные (каковых здесь нет).
Весьма желаю я, чтобы скорее кончилось и получено бы было сведение, когда французы отправлением из Египта будут приостановлены, дабы ваше превосходительство как наискорее с кораблями пришли в Корфу для исправления и получения провианта, которого вскорости в доставление сюда ожидаю.
Ваше высокопревосходительство!
Нижеподписавшиеся депутаты общества Парги представляем вашему высокопревосходительству глубочайшее прискорбие народа Парги, когда на сих днях дошла к знанию своему неожиданная и нечаянная весть, что установленное в Константинополе Блистательною Портою Оттоманскою уложение сообщено было одним депутатом островов, прежде бывших венецианских, и оное, не соединяя нас к сим островам, оставляет лишенных сего права.
Известно вашему высокопревосходительству состояние отечества нашего – Парги. Мы неоднократно представляли вам дела наши со времени даже, как соединенный флот российско-оттоманский направлял путь свой к сим местам для изгнания общего неприятеля, французов. Тогда же не преминули мы сами собою изгнать из крепости и уезда нашего сих неприятелей, употребив на то многообразные способы.
Твердо полагались мы на манифестах [183] всепресветлейших союзных государей, которыми доставление свободы наравне с прочими островами было нам обещано, ибо мы пребывали всегда в соединении с сими островами под покровительством прежде бывшего венецкого правительства, продолжавшимся более четырехсот лет, и в течение сего времени пользовались мы особливою вольностию.
183
Так в документе.
Когда соединенный флот прибыл к Занте, предпочтительно от других явились мы у вашего высокопревосходительства, нижайше прося покровительство и защиту у единоверного милостивейшего государя, каковое покровительство искреннейше и усерднейше желали мы иметь счастие получить со многих веков.
Ваше высокопревосходительство тогда же пожаловали нам письмо одобрительное, по которому обещание ваше на соединение Парги к островам чинено было. И так, вместо того чтобы пользоваться теми же самыми преимуществами и правлениями, слышим мы ныне, что вовсе оставлены; для того предпочитаем мы паче смерть, нежели порабощение.
Прибегаем мы к благоутробному [184] покровительству вашего высокопревосходительства, нижайше прося милость и защиту, по сие время вами оказываемую, удостойте посылаемого от нас депутата рекомендациею вашею к высочайшему двору августейшего и милостивейшего государя всероссийского. Изъявите снисхождение ваше депутату нашему, отправляющемуся для донесения двору известных уже вам прав наших.
Окажите нам пособие для излияния на нас благодати и неизмеримого милосердия его императорского величества, яко преданнейших и вернейших своих подданных, и чтоб благоугодно было причислить наше общество к островам, бывшим венецким, и сим способом пользоваться тем же самым уложением, коим пользуются и все сии острова без изъятия. Таковым решением преимущества о вольности и правления наши будут нам доставлены сходно с обещаниями, от пресветлейших союзных государей учиненными.
184
Так в документе.
Подписали:
Рапорт ваш от 23-го числа апреля я получил. Крайне сожалею,
что разбойники на не значущих ничего четырех лодках допущены грабить суда Ионических островов. Благоволите от правительства приказать в самой скорости вооружить полугалерку, в ведомстве вашем при острове Занте находящуюся, снабдить ее всеми надлежностями, определить на оную от правительства ж отборных храбрых людей и исправного командира и послать оную для поиску тех разбойников.Предписываю, чтобы оная полугалерка соединилась с двумя полугалерками же, в островах Кефалонии и Св. Мавры находящимися, и чтобы они непременно старались сыскать оных разбойников, перехватать и забрать в плен сильною рукою, ибо те разбойники уповательно на своих судах пушек к обороне не имеют, а полугалерки наши каждая имеет на себе пушки и удобно сие выполнить могут и тем доставить спокойствие островам. По исполнении сего благоволите ко мне отрапортовать.
Сожалею также, что правительство островов сделало упущение по своему долгу и президенции не старались о заготовлении благовременно провиантов, для всего общества потребных к продовольствию на всякое время. Дайте им знать об оном от меня и советуйте, чтобы все средства употребили чрез подряд или другие способы, иметь как наискорее провиант для обывателей острова Занте и содержать их по сей части в спокойствии.
Милостивый государь мой, Василий Степанович.
В рассуждении нового плана правления островов и отмены прежнего за объявлением вашего превосходительства ко мне тремя словами на все мои письма, не объясняюсь я вновь о предвидимостях наисправедливейших и неизбежных худых последствиях, после сего какие бы меры старательностей я не предпринял бы, будут они тщетны. По сие время на установление в островах согласия, благоденствия, тишины и порядка всевозможные с моей стороны труды и способы употреблены.
По возвращении моем в Корфу послан был от меня вторично в острова флота господин капитан-лейтенант и кавалер Тизенгаузен с подробным от меня наставлением поправить все то, в чем, по сведению и видимостям, казался еще недостаток оь установлении порядка в правлениях, тишины и спокойствия; не можно довольно похвалить, сколь достаточно успел он выполнением с наивеличайшей усердной ревностию, ничего больше я не получал от всюдова, как похвалу и беспредельную благодарность, все были довольны, так что ежедневно повторяли к нам свою признательность.
Письмо вашего превосходительства, посланное к вице-президенту Сената Феотоки с тем объяснением, чтобы все вновь учрежденное с прошлого декабря отменить и не исполнять, опрокинуло все наши труды и старательности об общем спокойствии.
Этот лукавый и хитрый старик, однако, неразумный, при моей здесь бытности, даже не сказав мне ни слова, по всем островам циркулярно опубликовал оное письмо ваше и с некоторым прибавлением от себя нанес помешательство в последнем уже окончании дел господину Тизенгаузену, огорчил его чрезвычайно так, что господин Тизенгаузен с великой чувствительностью жаловался ко мне на его поступки, почувствовал себя больным и беспрестанно письмами своими просит позволения возвратиться ко флоту; все это хотел я поправить, но и затем просьба его повторяется о том же, и напоследок позволил я ему быть сюда.
В островах разнесшийся слух, чрез депутатов из Константинополя получаемый, о новом установлении правления и о других последствиях тревожит весь народ беспредельно, предвидимые из того следствия отвратить трудно, кроме как силою войск, но и то будет тщетно, всегда войски наши в островах быть не могут; острова сии предвижу я пропащими, народ по единоверию с нами, приверженный к России, даже никакой строгостью отделить от сей нации его невозможно, был уже здесь пример во время моего отсутствия (обыватели имеют от себя в Константинополе определенных [людей], которые обо всем их уведомляют, получа от них известие о переменах делающихся, о том, что некоторые места отданы будут туркам, пришли в отчаянность, взбунтовались, и вдруг вошли в город более пяти тысяч человек, тот же час хотели истребить турок и домы депутатов, а особо Каподистрии дом хотели разметать по камню, не слушали ни о чем никого: но как находился здесь генерал-лейтенант и кавалер Бороздин с войсками, он один мог унять их, употребя поступок с доброй манерою, и искусством отвратил все худые последствия и выслал народ из города, успокоя их, сказав, что все это неправда).