Святославичи

–  Езжай в Чернигов, коль хочешь, - бросил Всеволод вослед дочери, - токмо до Рождества домой воротись.

Янка замерла на месте, обернулась. Ее большие темно-синие глаза с удивлением глянули на отца, словно удивляясь внезапной его уступчивости.

–  Могу я взять с собой Марию?
– спросила Янка.

–  А она согласна ли ехать в Чернигов?
– усомнился Всеволод.

–  Согласна, - с уверенностью высказалась за младшую сестру Янка.

Всеволод почувствовал, что старшая дочь говорит правду, а вовсе не желает досадить ему. Князю стало обидно и досадно, что его дочери все больше отдаляются от него, и он сам виноват в этом.

–  Поступайте, как хотите, - сказал Всеволод.

– Но мне больно будет, коль мои родные дочери, ища участия, настроят Оду и Святослава против меня и Анны. Молвлю это тебе, Янка, ибо знаю, что Мария твоим умом живет.

Янка грациозным жестом перебросила пушистую длинную косу с груди на спину, своим видом и взглядом прищуренных глаз давая понять отцу, что этого он мог ей не говорить.

…В конце октября Янка и Мария прибыли в Чернигов. Их приезд совпал с известием о сражении Ярополка со Всеславом, которое привез дружинник Потаня.

–  Ярополк наткнулся на войско Всеслава под Голотическом, - рассказывал Потаня Святославу, кося глазами на двух очаровательных племянниц князя, находившихся тут же.
– Жаркая была сеча, насилу одолели мы полочан. Отступили Всеславовы ратники в сосновый бор, а у нас уже и сил не было, чтобы преследовать их.

–  Как вел себя в сече Ярослав?
– спросил князь.

–  За спинами дружинников не прятался, - ответил Потаня, - ни стрел, ни копий не страшился. Где рубился Ян Вышатич, там и он был.

–  Вот пострел!
– с довольной улыбкой промолвил Святослав.

–  Хоть и победил Ярополк в сече Всеслава, но Полоцк взять не смог, - продолжил Потаня, - зело сильно укрепили полочане град свой. Камней и смолы наготовили немало, а стрелы аж тучами со стен сыпались.

–  Где же князь Изяслав был в это время?
– удивился Святослав.
– Он-то что поделывает?

–  Князь Изяслав с войском к Юугу подался. Там будто бы ятваги русские села жгут, а может, это поляки бесчинствуют, мне про это неведомо, - пожал плечами Потаня.

На лице Святослава одновременно отразились удивление и негодование: какое еще зло замыслил Болеслав? Мысли князя перекинулись на Оду: если начнется война с Болеславом, как она проедет из Германии на Русь через недружественные польские земли?

–  Ступай, Потаня, - сказал Святослав.

Дружинник с поклоном удалился, напоследок бросив взгляд на два прелестных девичьих личика в уголке светлицы.

Янка и Мария были огорчены внезапным отъездом Оды в Саксонию. Однако радушие Святослава, его светлый терем, полный воспоминаний, дорогих девичьим сердцам, очень скоро утешили девушек.

–  Стало быть, удержался на полоцком столе кудесник Всеслав, - задумчиво проговорил Святослав, подходя к окну, за мокрым стеклом которого порывистый ветер раскачивал ветви яблонь, срывая с них пожелтевшие листья.
– Теперь не жди покоя!

–  Это Господь пособил Всеволоду сесть в Полоцке, - вдруг сказала Янка, - ибо сказано: Всевышний владычествует над всеми царствами человеческими и дает их, кому хочет и какое хочет.

Святослав взглянул на племянницу. Он сразу догадался, кому она сочувствует. Гонимый Всеслав мил ее чувствительному сердцу.

«Дал бы мне Всевышний Киев, а уж я бы отблагодарил Его за это!» - подумал Святослав.

«Правда Ярославичей»

В лето 6580 (1072) собрались братья Ярославичи с лепшими

мужами своими и порешили для лучшего устроения земли

Русской присовокупить новый судебный устав к уже

существующей «Правде» Ярослава Мудрого.

Повесть временных лет

Обнаружив на берегу Буга польское войско, Изяслав постарался уладить дело миром. Он дал Болеславу отступное в виде пятисот гривен, и польский князь удалился со своей ратью восвояси, прихватив с собой и все награбленное в русских землях. Единственное, на чем настоял Изяслав: чтобы поляки вернули всех плененных русичей. Болеслав не стал упорствовать и выполнил требуемое.

Возвращаясь в Киев, Изяслав мнил себя победителем.

Однако многие бояре в окружении Изяслава были недовольны таким окончанием похода.

Особенно негодовал Тука.

–  Виданное ли дело, чтобы русские князья платили полякам отступное!
– во всеуслышание говорил он.
– Срам-то какой на наши знамена! Стоило ли тогда так вооружаться и, блистая оружием, шагать к Бугу, чтоб без битвы разойтись с неприятелем. Не бывало такого ни при Ярославе Мудром, ни при Владимире Святом!

–  Так ведь Болеслав был обижен Изяславом, - заступился за князя Коснячко, - они почти врагами расстались в Киеве два года тому назад. Теперь обида Болеславом забыта. Он опять нам друг.

–  Друг, а хуже половца по землям нашим прошелся, - ворчал Чудин.
– От такого друга лишь ножа в спину ожидать можно!

Отголоски этих разговоров доходили до Изяслава, но он не придавал им значения. Казна его не обеднела, а воевать сразу и с Болеславом, и со Всеславом Изяслав считал делом безнадежным.

На военном совете Изяслав объявил боярам, чтобы они готовились к рати со Всеславом.

–  Вы доблесть свою доказать мне тщитесь, - молвил князь, - я дам вам возможность показать себя в битве. Всеслав враг упорный, и на уступки он не пойдет. Либо мы разобьем его, либо он нас!

Ярополк, вернувшийся в Киев после неудачной осады Полоцка, был рад тому, что война с полоцким князем возобновится. Осталась в Киеве и черниговская дружина. Тем самым Святослав подтвердил свое участие в войне со Всеславом.

Изяслав намеревался выступить на Полоцк, как только прекратятся дожди и слякоть на дорогах скует первыми заморозками. Столь теплого и дождливого ноября давно не бывало.

Но тут вмешалась Гертруда.

–  То, что ты с Болеславом замирился, свет мой, говорит о твоей предусмотрительности, - молвила княгиня, лежа в постели с тяжкой хворью, пришедшему ее навестить Изяславу.
– Однако, сделав один разумный поступок, сделай и другой - замирись со Всеславом.

Изяслав вскинул на супругу изумленные глаза. Гертруда продолжила слабым, но непреклонным голосом, не дав ему даже вставить слово:

–  Братья твои в силу вошли и открыто тебе не подчиняются. Ты уступил Святославу Новгород и Ростов, а Всеволоду - Смоленск. Что у тебя осталось, свет мой? Вечно неспокойная Волынь да Туров с Вышгородом, не считая Киева. Хорошо, коль одолеешь ты Всеслава, а ежели не одолеешь…

Изяслав внимал жене, нахмурив брови. А та продолжала:

–  Братья твои только возрадуются твоему поражению, Изяслав. Им ведь неведомо, что киевляне тобой недовольны, что монахи в печерской обители тебя не любят, что митрополит враждебен к тебе. Братья твои ждут не дождутся твоего падения, свет мой. И особенно Святослав. Этот пройдоха давно метит на киевский стол, а тебе и невдомек, что…