Святые Спасения

— Индустриальные станции оликсов? — вслух удивился он.

Предметы были в основном сферичные и щетинились десятками конических выступов. На поверхности под ними паутина четких пурпурных и янтарных светящихся линий бросала на вершины разноцветные тени. Неподалеку держали строй звездолеты — размерами куда больше кораблей Избавления. На глазах Алика еще один корабль поднялся со станции и присоединился к строю.

Алик переключил внимание на следующий узел, где похожую станцию окружала флотилия кораблей Избавления. Уменьшив изображение, он разглядел целую серию подобных узлов, разбросанных по кольцу, — их, наверное, были тут тысячи.

«Что означает десятки тысяч кораблей — а скорее, сотни тысяч. Гос–споди».

Одна из дальних станций как будто прижималась к большому каменному объекту, придавая ему форму цилиндра.

«Ковчег! Так вот почему в „Спасении" есть пещеры, какие бывают на планетах: раньше оно было частью твердого мира».

— Видимо, они раскололи планеты на удобоваримые куски, — заметила Джессика. — Теперь у них есть целая солнечная система — в качестве сырья для производства боевых кораблей и ковчегов.

— Нашла радиотелескопы, — объявила Кандара.

Алик переключился на указанную Кандарой зону. В трех а. е. от кольца, сияя под светом звезд, виднелись пятиугольные додекаэдры, старшие братья тех, что висели на орбите звезды сенсорного аванпоста оликсов. Если размещались они через равные промежутки, их должно было оказаться сто пятнадцать.

— Хорошо. Мы можем использовать их, чтобы усилить Сигнал наших передатчиков. Просто понадобятся только те, что направлены на участок пространства, где находится Сол.

— Гендес почти закончил составлять звездную карту, — сказала ему Джессика. — Но, судя по видимым размерам ядра, мы находимся примерно в пятидесяти тысячах световых лет от дома.

Число не нашло отзвука в душе Алика. В какой–то момент в течение этих четырех лет он смирился с тем, что никогда не вернется на Землю. На самом деле он, возможно, не продержался бы и нескольких часов после того, как они добрались до звездной системы анклава. Обустройство запасного убежища окончательно утвердило его в этой мысли. И все равно — пятьдесят тысяч световых лет!

— Как вообще человеческая армада доберется сюда? — спросил он. — Если они поймают наш Сигнал, вероятность чего колеблется между ничтожной и нулевой, им придется пролететь пятьдесят тысяч световых лет. Что — и поправьте меня, если я ошибся в расчетах, — займет у них пятьдесят тысяч лет.

— Для нейтрального наблюдателя, — поправил Каллум. — Но релятивистское путешествие сильно сократит этот срок для любого находящегося на борту корабля армады.

— Да? Что ж, мы и будем этими нейтральными наблюдателями, и нам придется ждать сто двадцать тысяч лет, прежде чем кто–то появится. Проклятье! Это же безумие!

— Ты хочешь сказать, что нам не нужно посылать Сигнал?

— Черт возьми, не знаю. Вся эта миссия — одна гигантская ошибка.

— Мы пошлем Сигнал, — отрезала Кандара. — «Еретика–мстителя» вот–вот отправят в какой–нибудь док на ремонт, а может, вообще захотят разобрать и переработать.

— Ах да, конечно, — усмехнулся Алик. — Экологическая репутация оликсов известна всей галактике. Переработка отходов, блин.

— Это неважно, — с ледяным терпением проговорила она. — «Еретик–мститель» скоро покинет этот ангар. Вот почему мы подготовили убежище. Так или иначе, оликсы узнают, что мы здесь. Итак, мы пошлем Сигнал, и, если люди не поймают его, возможно, это сделает кто–то еще. Неаны, быть может. Кто–то, кто способен на большее, кроме как убегать и прятаться. Мы чего–то добьемся. Я проделала весь этот путь не для того, чтобы предстать перед единым сознанием и сдаться, как гребаный трус.

— Я и не говорю о сдаче, — сердито буркнул Алик.

— Тогда почему бы тебе не сказать нам четко и ясно, что, черт возьми, ты хочешь сделать? — рявкнул Юрий.

— Я не знаю, чувак. Послать Сигнал, полагаю. Просто… Это место. Они дробят планеты, чтобы использовать их! Я чувствую себя таким чертовски крошечным. И даже не говорите мне, что никто из вас этим не страдает.

— Я с Аликом, — сказала Джессика. — Я только что нашла энергетическое кольцо. Проверьте экватор звезды.

Удивление — от того, что она согласилась с ним, — боролось в душе Алика с тревогой.

— Они построили его для этой звезды? Да тут же длина окружности больше тринадцати миллионов километров!

Но дисплей подтвердил, что Джессика говорит правду. Темная лента вращалась над короной, притягивая миллионокилометровые вихри раскаленной плазмы, образующие огромные изгибающиеся протуберанцы.

— Так и должно быть, — сказал Каллум. — Я проверил, сколько на этой орбите терминалов червоточин. Пока насчитал больше тысячи. Им нужен постоянный источник энергии.

Сенсорные кластеры показывали слабое фиолетовое мерцание, следующее по собственной орбите в десяти миллионах километров от кольца. Некоторые пятна были ярче других; эти червоточины были открыты, корабли ныряли в них — и выходили из них наружу.

— Черт побери, — проговорил Юрий. — Неужели все они ведут к сенсорным станциям?

— Надеюсь, что так, потому что я определенно не хочу, чтобы они вели к другим анклавам, — и это так же точно, как и то, что в Глазго дождливо.

— Сукин ты сын, во что же мы вляпались? — пробормотал Алик.

— Именно в то, что, как мы знали, тут будет, — ответила ему Кандара. — Ну же, возьми себя в руки.

Он насупился, хотя и понимал, что она, конечно, права. Впрочем, это совершенно не помогало.

— Ладно, — сказал Каллум. — Итак, мы видим червоточины. А где ворота анклава?

Алик проверил дисплеи и увидел, что фиолетовое мерцание конца червоточины съеживается за «Спасением жизни». Поток больших пирамидальных кораблей по широкой спирали обтекал ковчег. Единое сознание приветствовало их, возвращаясь к тому странному удовлетворенному состоянию, которое продемонстрировало по прибытии к сенсорной станции. Корабли тоже присылали свои приветы и поздравления, смешанные с жаждой информации. В ответ на их любопытство хлынул такой поток воспоминаний, что Алик даже не пытался с ним справиться. Он только ловил короткие кадры: Земля, люди, городские щиты, пылающие, точно гибнущие солнца, МГД-астероиды, распадающиеся в ядерном огне, страшные взрывы, ровняющие с землей кратер Теофила.