Связанные честью

— Тут гораздо больше крови, чем в поддельной сцене, которую ты создал во время нашей первой брачной ночи, — мой голос дрожал.

Лука раздвинул мои ноги и прижал теплое влажное полотенце между ними. Я затаила дыхание.

— Ты была намного туже, чем я думал, — тихо сказал он и поцеловал мое колено.

Когда он убрал полотенце, я покраснела, но оно полетело на пол, не удостоенное взгляда. Лука положил руку мне на живот.

— Насколько все плохо?

Я положила голову на подушку:

— Не так уж и плохо. Как я могу жаловаться, когда ты покрыт шрамами от ножевых и пулевых ранений?

— Мы говорим не обо мне. Я хочу знать, как ты себя чувствуешь, Ария. По шкале от одного до десяти, насколько больно?

— Сейчас? Пять.

Лука напрягся, опустился рядом со мной, обнял и внимательно осмотрел мое лицо.

— А во время?

Я избегала его взгляда:

— Если десять - это сильнейшая боль, которую я когда-либо чувствовала, то восемь.

— Правду.

— Десять, — прошептала я.

Лука сжал челюсть:

— В следующий раз будет лучше.

— Не думаю, что могу снова так скоро.

— Я не имел в виду сейчас, — твердо сказал он, целуя меня в висок. — Некоторое время тебе будет больно.

— По шкале от одного до десяти как быстро и сильно ты двигался? Правду, — подражала я его словам.

— Два.

— Два?

Должно быть, я выглядела довольно шокированной, потому что Лука погладил мой живот:

— У нас есть врем. Я буду настолько нежен, насколько тебе будет необходимо.

— Не могу поверить, Лука-Тиски-Витиелло сказал «нежный», — сказала я, поддразнивая, чтобы разрядить обстановку.

Лука усмехнулся, погладил мое лицо и наклонился:

— Это будет наш секрет.

Мою грудь переполняли эмоции.

— Спасибо, что был нежным. Никогда не думала, что будешь.

Лука хрипло рассмеялся:

— Поверь, никто не удивляется этому больше, чем я.

Я перекатилась на бок, подмигнула и прижалась к его плечу:

— Ты никогда не был нежным с кем-то?

— Нет, — с горечью ответил он. — Наш отец учил Маттео и меня, что любая мягкость - это слабость. И в моей жизни не было места для этого.

Даже если слова хотели застрять у меня в голе, я произнесла:

— А как насчет девушек, с которыми ты был?

— Они были средством достижения цели. Я хотел трахаться, поэтому искал девушку и трахал ее. Это было жестко и быстро, определенно не нежно. В основном я трахал их сзади, поэтому мне не нужно было смотреть им в глаза и притворяться, что мне не насрать на них.

Он говорил холодно и жестоко. Я поцеловала его татуировку, желая снова изгнать эту его часть. Руки вокруг меня сжались.

— Единственным человеком, который мог бы научить меня быть нежным, была моя мать. — Я затаила дыхание. Он расскажет мне о ней сейчас? — Но она покончила с собой, когда мне было девять.

— Мне очень жаль.

Мне хотелось спросить, что произошло, но не хотелось принуждать его и заставлять прятаться за холодной маской. Вместо этого я коснулась ладонью его щеки. Он выглядел испуганным из-за этого жеста, но не отстранился. Я облизала губу, пытаясь унять любопытство.

— Все еще больно? — спросил он вдруг.

Я не сразу поняла, о чем он говорил. Лука провел рукой по моему животу.

— Да, но разговоры помогают.

— Как это может помочь?

— Это меня отвлекает. — Я собрала свое мужество. — Можешь рассказать больше о своей матери?

— Мой отец бил ее. Он ее изнасиловал. Я был маленький, но понимал, что происходит. Она больше не могла выносить моего отца, поэтому решила наглотаться таблеток и порезать себе запястья.

— Она не должна была оставлять тебя и Маттео одних.

— Я нашел ее.

Я вздрогнула и уставилась на него.

— Ты нашел свою мать после того, как она порезала себе запястья?

— Если быть точным, это было первое тело, которое я увидел. Конечно, не последнее. — Он пожал плечами, будто это не имело значения. — Пол был покрыт ее кровью, я поскользнулся на нем и упал. Моя одежда была пропитана ее кровью.

Его голос был спокойным и отстраненным:

— Я выбежал из ванной, крича и плача. Мой отец нашел меня и ударил. Сказал мне быть мужчиной и привести себя в порядок. Я так и сделал. Больше я никогда не плакал.

— Это ужасно. Ты, должно быть, был напуган. Ты был всего лишь мальчиком.

Он молчал.

— Из-за этого я стал жёстким. В какой-то момент каждый мальчик должен потерять свою невинность. Мафия не место для слабых.

Я это знала, видела, как отец воспитывал Фабио последние несколько лет. И это всегда разбивало мне сердце, когда младший брат должен был вести себя как мужчина, а не как мальчик, которым он был.

— Эмоции - это не слабость.

— Так и есть. Враги всегда ищут, где могут причинить тебе больше всего боли.

— И куда бы направилась Братва, если бы хотела причинить тебе боль?

Лука погасил свет.

— Они никогда не узнают.

Это был не тот ответ, на который я надеялась, но слишком устала, чтобы думать. Вместо этого я закрыла глаза и позволила сну забрать себя.

ГЛАВА 14

При посещении туалета жжение было адским, да и ходить было не очень комфортно. Я вздрогнула, когда возвращалась в спальню, где Лука лежал, приподняв голову на руке. Он наблюдал за мной.

— Болит?

Я кивнула, краснея.

— Да. Прости.

— Почему ты извиняешься?

Я легла рядом с ним.

— Я думала, что тебе захочется сделать это снова, но я не думаю, что смогу.

Лука провел кончиками пальцев по моим ребрам.

— Я знаю. Я и не ждал, что ты будешь готова так скоро. — Он погладил мой живот, затем медленно двинулся немного ниже.

— Я могу облизать тебя, если ты к этому готова.

Мое нутро напряглось, и я действительно хотела сказать «да».