Связанные венцом

Невольно морщу нос. Запах кислой капусты, кажется, впитался в кожу. Так дело не пойдет. Мне нужно немедленно помыться и переодеться. Надеюсь у дядюшки Вильдэра найдется для меня скромная комнатка и горячая вода. И сколько все это будет стоить.

Присаживаюсь на бортик телеги и устраиваю возле себя заплечный мешок. Пожалуй, пришло время посмотреть, что для меня приготовила леди Лирой. Раньше ведь не было такой возможности. Теснота бочки не позволяла даже локтем пошевелить.

Вначале рука натыкается на мягкую ткань – одежда. Но потом мои пальцы ощупывают совсем уж что-то невообразимое – тонкие, натянутые нити, полированное дерево, колышки…

В горле пересыхает. Я конечно чувствовала твердый предмет в сумке, но даже не обратила внимание. Мозги были заняты тем, как выбраться поскорее и не попасться на глаза обитателям замка.

Встряхиваю головой. Это ошибка. Просто показалось. И снова засовываю руку в горловину мешка, тихонько хмыкнув про себя. Какие только фантазии не приходят в голову. Вряд ли жители Ньелокара знают такой инструмент, как бандура. А даже если бы и знали, то уж точно не уместили бы ее в такой небольшой заплечный мешок.

Но моя рука однозначно дотрагивается до струн, я четко ощущаю гриф, слышу тихонькое бренчание. Что же это?

Тяну на себя, не замечая, как вываливаются из сумки другие вещи – теплая рубаха, брюки, куртка… И через минуту в моих руках оказывается странный музыкальный инструмент. Он отдаленно похож на бандуру – струны, приструнки, выгнутый корпус. Но вместе с тем и отличается. Такой маленький, чуть больше домбры. Украшенный красными и черными узорами. А на гриф повязана атласная лента со странными символами, которые я никогда в жизни не видела.

Осторожно дотрагиваюсь подушечками пальцев до струн, задеваю несколько, прислушиваясь к звучащей мелодии. Сердце сладко замирает внутри, а глаза сразу же увлажняются. На несколько секунд мне кажется, что я оказалась дома, в своем мире, в безопасности.

С губ срывается судорожный вздох. Прижимаю к себе инструмент, словно встретила старого друга. Друга, который считался навеки потерянным, но неожиданно вернулся в мою жизнь. Поднимаю голову и тихо шепчу в серое, затянутое тучами небо:

– Спасибо… Спасибо, леди Лирой…

Выпускать из рук свое сокровище очень не хочется. Но мне нужно посмотреть, сколько у меня денег, и на что я могу рассчитывать в таверне дядюшки Вильдэра. С сожалением откладываю “домбру” и начинаю копаться дальше. На самом дне в голенище одного из сапог, которые тоже не забыла упаковать предусмотрительная бабуля, нахожу небольшой кошель с монетами. Как называются золотые, серебряные и медные кругляши я не знаю, но посчитать их количество могу. А там разберусь, много или мало у меня есть.

Побросав все обратно и кинув туда же свой потрепанный ридикюль, встаю с повозки и направляюсь к дверям таверны.

Многолюдный зал встречает меня шумом и гамом. Но так же теплом и аппетитными ароматами. Огибая многочисленных посетителей и подавальщиц, подхожу к барной стойке, за которой гордо возвышается хозяин, наблюдая за порядком.

– Здравствуйте, – громко здороваюсь, пытаясь перекричать шум. – Сколько у вас стоит комната и завтрак?

Глаза дядюшки Вильдэра перемещаются на меня, и он скользит подозрительным взглядом по моей фигуре. В то, что в этой лохматой и неопрятной бродяжке трактирщик узнает принцессу Ноэль маловероятно, но сердце все равно начинает часто-часто стучать в груди. И я еще поглубже натягиваю на голову капюшон плаща.

– Комната – серебрушка, завтрак – три медяка, – нахмурившись, отвечает мужчина.

Закусив губу, прикидываю, достаточно ли приемлемая для меня цена. И кивнув своим мыслям, уточняю:

– А дополнительно ванна?

– Еще два медяка, – также хмуро отвечает.

– Прекрасно, – широко улыбаюсь в ответ. – А вы, случайно, не знаете, отправляется ли какой-то обоз в сторону Нзана или Гвинкру или, может, Фрауслава?

– Завтра утром. В Нзан, – отрывисто бросает.

Продолжаю улыбаться, не обращая внимания на грубый тон. Дядюшку Вильдэра можно понять. Не каждый день вонючие оборванки интересуются ночлегом, ванной и завтраком, при этом имея деньги все заказанное оплатить.

– Чудесно. Тогда мне, пожалуйста комнату и ванну. А потом я спущусь на завтрак. Может людей станет меньше, – окинув взглядом многолюдный зал, отсчитываю нужную сумму и высыпаю монеты на барную стойку.

– Через несколько минут все будет, – разом добреет трактирщик и, вытащив из-под прилавка ключи, протягивает мне. – А пока поднимайтесь в комнату.

Радостно благодарю мужчину и спешу к себе, уже предвкушая, как избавлюсь от вони капусты и грязной одежды. Надеюсь у меня хватит денег оплатить путешествие с обозом. А с другой стороны, в таком виде меня вряд ли б взяли с собой почтенные купцы.

Комнатка мне достается маленькая. С узкой койкой, небольшим столом у окна, массивным стулом подле него и сундуком возле стены. Но все блещет чистотой, а постельное белье пахнет свежестью. Я даже не решаюсь присесть на разноцветное стеганое покрывало, вдруг запачкаю. Так и стою, пока не заносят в комнату небольшую лохань и ведра с водой.

– Через сколько мне вернуться, чтобы убрать все, госпожа? – спрашивает молоденькая служанка, ловко наполняя лохань водой.

– Думаю, полчаса мне вполне хватит, – пожимаю плечами.

Девушка кивает и, сделав свое дело, удаляется. А я принимаюсь вытряхивать на кровать содержимое мешка. Маленький брусочек мыла я лично упаковала в ридикюль, замотав в льняной платочек. И теперь с радостью нахожу его среди вещей.

Несмотря на указанное время, моюсь торопливо, хоть и тщательно, скребу кожу до красноты, минимум дважды намыливаю и ополаскиваю волосы. И к приходу служанки успеваю не только с гигиеническими процедурами, но и простирнуть грязную одежду, развесить ее у горящего камина и немного просушить волосы.

“Мужской комплект” одежды, пожалованный графиней нравится мне намного больше, чем платье принцессы. Выдавать себя за юношу я конечно же не собираюсь. Никто не поверит. Да и сами вещи очевидно, что женские – приталенная куртка, брюки, плотно облегающие округлые бедра, украшенная вышивкой по вороту и на рукавах сорочка, теплые добротные сапоги маленького размера. Но я чувствую свободу и раскованность движений. А это не может не радовать.

В зал спускаюсь, прихватив с собой мешок. Хоть комната и закрыта, а все ценное лучше держать при себе. И отдав должное тушеной картошке с мясом, сыто откидываюсь на спинку стула. Что делать целый день до вечера, решительно не понимаю. Сидеть в своем номере? Пожалуй, это будет благоразумнее всего. Меня к обеду точно хватятся. Никто не поверит, что принцесса Ноэль спит до вечера.