Связанные

– Ты принимаешь много решений очень быстро, – заметил я, когда он вернулся с одеждой, которую нужно было развесить в моем большом шкафу. Я использовал только четверть шкафа, что его очень устраивало.

– Разве не так мы всегда поступаем? – спросил он, ухмыляясь. Он прошел мимо кровати, неся корзину для белья, наполненную бутылочками разных размеров, в ванную, и тут я услышал, как он открывает шкафы и раскладывает вещи.

И это было правдой. На самом деле мы всегда так поступали. Мы оба прыгнули, не глядя, и последовали друг за другом.

– Хей, – позвал он. – Скажи, не нужны ли тебе обезболивающие.

– Нет, я в порядке, – сказал я, садясь. – Но не мог бы ты снять с меня этот слинг, когда у тебя будет секунда?

Он быстро оказался рядом, осторожно освобождая меня от слинга, который я уже начал ненавидеть. С бандажом все было в порядке, но слинг обездвиживал меня еще больше.

– Ты ненавидишь слинг, – сказал он, улыбаясь.

– С чего ты взял? – раздраженно поддразнил я.

– Ну, слинг нужен, чтобы дать конечности отдохнуть, верно? Иначе она просто висела бы у тебя под боком.

– Доктор сказал, что я должен пользоваться им весь месяц?

– Нет, обязателен только бандаж, но давай оставим его хотя бы на целую неделю.

Но если я скажу, что он мне не нужен...

– Ты думаешь, почему он просто не слушает меня?

Я встретил его взгляд.

– Это то же самое, как когда ты решаешь за меня что я думаю, когда речь идет о работе маршалом.

– Ладно, – сказал я со вздохом. – Клянусь, это не то, что я пытался сделать.

– Я знаю, но все же, – подтолкнул он меня, наклоняясь ближе. – Я знаю, что для меня лучше.

– Да, – согласился я, навсегда закрывая дверь для своих предположений о его карьере и будущем. Если бы меня спросили, я бы высказал свое мнение, но на самом деле никому не нравится, когда кто-то другой решает за него. Боди всегда особенно ненавидел это. Именно поэтому он и его семья - родители, два брата и сестра - были в разладе. Все они считали, что ему следовало выбрать другой путь и в карьере, и в сексуальной жизни. И я понимал, что они боялись, что он станет маршалом, или думали, что это не то, чего они хотели для него, но то, с кем он хотел спать, было заложено в его ДНК, это не был выбор, который он сделал. Но быть похожим на них, думать, что я все знаю лучше, - это не то, чего я хотел между нами. Я бы никогда не поставил еще одну преграду между нами, когда теперь, наконец, их не было. – Прости меня.

– Ты прощен, – сказал он, и я увидел, как потеплели его глаза, когда он посмотрел на меня. – Потому что ты знаешь меня лучше, чем кто-либо другой, и я знаю, что, если я просто скажу тебе, ты послушаешь.

– Это правда. Я обещаю.

Его ухмылка вдруг стала озорной, и мое сердце перевернулось.

– И, со своей стороны, мы можем не надевать этот слинг до конца сегодняшнего дня, а утром ты скажешь мне, если захочешь надеть его снова. Да?

– Да.

Он скрестил руки и посмотрел на меня сверху вниз.

– Есть кое-что еще.

Это было действительно нечто, как он мог читать микровыражения на моем лице, тонкие нюансы, которые никто другой не мог уловить.

– Скажи мне, – потребовал он, но это было мягко, легко.

– Я хочу сказать тебе, что я отдохнул, и хотя ты должен быть осторожен с моей рукой, я обещаю тебе, что не сломаю ее.

– Понимаю.

– Ты не причинишь мне вреда, – повторил я.

– Ты очень ясно даешь это понять.

– Да.

– Потому что?

– Я знаю тебя почти шесть лет, – сказал я.

Он кивнул.

– Сначала я хотел тебя, а потом ты меня, но мы никогда не совпадали. Никогда не были на одной волне.

– До сих пор, – поддразнил он меня, приподняв бровь.

– О, ради всего святого, – прорычал я на него. – Может, ты уже просто набросишься на меня?

– Так агрессивно.

Я разочарованно вздохнул.

– Отлично, – снисходительно сказал он. – Думаю, я могу оказать тебе услугу.

Я задохнулся, а он фыркнул от смеха, затем опустился на кровать и переполз ко мне, захватив мой рот в поцелуе, от которого я застонал от счастья.

– Это то, чего ты хотел? – спросил он между поцелуями.

– Да, спасибо, ты очень добр ко мне.

– Просто подожди.

Я обхватил его за спину, прижимая к себе и удерживая нас вместе.

Его губы были бесконечны, они поглощали мои, принадлежали мне. Я принадлежал этому, с ним, ему, и все глубоко внутри меня успокоилось, потому что это был наш дом в нашей жизни. Он был в моей постели, в моей комнате, которая теперь была нашей постелью, нашей комнатой. Мне нужны были эти гарантии, чтобы почувствовать перемены, и теперь они у меня были.

Приподнявшись, он медленно, чувственно перелез через меня, двигаясь так, словно был без костей, пока не оказался сидящим, прижавшись задницей к моему паху и облокотившись на мои бедра.

– Ты хочешь меня, – сказал он, глядя мне в глаза.

– Да, – пробормотал я, когда он задвигался вперед и назад, прижав одну руку к моей груди. Там все еще было немного больно, но не настолько, чтобы я хотел, чтобы он остановился. – Ты можешь уже взять меня?

Когда он поднял ногу и перекатился на бок, я собрался было протестовать, но он тут же начал вытряхивать себя из одежды.

Я проделал то же самое со спортивными штанами и трусами, в которые переоделся, снимая их с каждого бедра, а затем стягивая и снимая. Я застрял на футболке, и он захихикал, распутывая меня, - звук был настолько плотским, что мой член мгновенно принял его к сведению.

– Ты такой красивый, Джед, – сказал он хрипло, его голос был тяжелым.

– Наоборот, это ты такой, – заверил я его, обхватывая рукой его шею и притягивая к себе для очередного поцелуя.

Его язык раздвинул мои губы и проник внутрь, а он обхватил меня рукой, нежно, но настойчиво поглаживая от яиц до головки.

– О, Джед, пожалуйста, – прошептал он, его дыхание согревало мое лицо, когда он говорил, взяв в руку свой и мой член и поглаживая нас вместе.

Я понял, что пять лет тоски вот-вот достигнут кульминации в абсолютном сгорании, потому что один только взгляд на него, кристально чистое желание в его глазах, заставили меня кончить.

– Я весь твой, – сказал я ему, – но, пожалуйста, не думай, что я плох в постели только потому, что я не смогу долго продержаться в первый раз, когда ты прикасаешься ко мне.