Связанные

— Лиза! — мама была в панике. — Что с тобой?

Ярик взирал на меня с невероятным страхом, в прочем, как и отец.

Вокруг больше ничего не тряслось и не колебалось. Папа уложил меня на постель и тут же бросился бежать, намереваясь позвонить в скорую помощь.

Оказавшись на постели, я свернулась калачиком и схватилась за голову. В мозгу проносилась сотня картинок в секунду, одна страшнее другой. Чьи-то чужие воспоминания, мысли, чувства… Вот только видела я их не со стороны.

Они были словно моими и чужими одновременно. Мне казалось, я схожу с ума, ведь того, что я видела, попросту не могло быть!

— Нет, — простонала я, вскакивая с постели. — Не верю…

— Доченька, лежи! — постаралась вернуть меня на прежнее место мама, но я решительно сражалась с ней.

— Мне надо. Очень надо! — простонала я и, пошатываясь, двинулась к шкафу.

Открыв дверцу и вынув из него дорожную сумку, которую пару часов назад освобождала от вещей, я принялась шарить в ней, заглядывая в каждый кармашек.

— Нету, — прошептала я и бросилась, словно сумасшедшая, к письменному столу.

— Милая, что ты ищешь? — мягко, но с нарастающей тревогой спросила мама.

— Книгу, — судорожно выдвигала я ящики и перебирала листочки. — Книгу! Такую небольшую… в кожаном переплете! Ее написал эльфийский писарь Элиасс… Я помню, что клала ее в сумку!

Ярик судорожно вздохнул, а мама потихоньку подошла ко мне и положила руку на плечо.

— Давай ты поищешь ее завтра, хорошо?

Говорила она со мной спокойно и убедительно. Так говорит с психически-неуравновешенным пациентом врач.

— А сейчас вернись в постель, дорогая. Прошу тебя!

— Нет! Мне нужно! Нужно ее найти, — схватилась я за волосы. — Я должна… Если не найду, значит, я попросту схожу с ума, — подняла я на маму глаза, полные слез.

В голове, словно лампочки на новогодней гирлянде, одно за другим загорались новые, чудные и будто бы не мои воспоминания. Лица одногруппников, а также все события последнего месяца, проведенного горах… Все меркло и истончалось!

Я в страхе помотала головой. Глаза мамы округлились до невероятных размеров, а я принялась лихорадочно соображать.

— Что еще…что еще? — спрашивала я саму себя. — Какое доказательство…

Я уселась на пол и с отчаянием уставилась перед собой.

— Ну конечно! — хлопнула я себя по лбу. — Где мой рюкзак? Где рюкзак?!

Ярик с опаской выбежал и через секунду вернулся с рюкзаком. Он осторожно подал его мне, держа двумя пальцами, словно он был взрывоопасен. Я выхватила его из рук брата и спешно дернула бегунок молнии, едва не вырвав его с корнями.

Перевернув сумку вверх тормашками, вывалила все ее содержимое на пол и принялась с остервенением разгребать руками всякое барахло, стоя на коленях.

— Вот, — дрожащими от волнения руками, схватила я свой небольшой блокнотик, в котором порой рисовала развлечения ради.

Попыталась открыть его, но пальцы, словно онемев, не слушались. Издав яростный рык, я из последних сил собрала всю волю в кулак и разлепила непослушные листки. Потом еще и еще…

— О нет, — простонала я, откидывая блокнот, словно ядовитую змею.

— Лиза, что там? — осторожно подошла мама.

Но я захлебнулась в рыданиях. Я ощущала как боль, не физическая, а иная, душевная, кружит надо мной, и словно птица-падальщик только и ждет удобного момента, чтобы наброситься, вгрызться, вживиться в меня.

Ярослав аккуратно нагнулся и поднял злополучный блокнот.

— Что там, Ярослав? — уставилась с тревогой на парня мама.

— Не знаю, — протянул Ярик. — Мужик какой-то…

Он развернул изрисованные мной листочки, и я вновь увидела его.

Того, кто вопреки всем своим обещаниям, покинул меня. Того, кто нарушил данную мне клятву… Я вновь увидела его тонкие правильные черты лица, красивый разрез глаз, темные волосы до плеч, собранные на эльфийский манер.

Теперь я вспомнила. Вспомнила все до мельчайших подробностей. Вспомнила все то, что меня попытались заставить забыть.

— Кто это, Лиза? — спросила мама, но ответить я не смогла, ведь вновь утонув в отчаянии, зарыдала, сотрясаясь всем телом.

Эпилог

Экипаж неспешно катил по вымощенной камнем дороге, мерно подскакивая на ухабах. Лошади негромко фыркали и стучали копытами: цок-цок…

Цок-цок: вторили лошадям капли дождя, барабаня по крыше экипажа.

«Ненавижу эти проливные дожди… — вяло думал темноволосый мужчина, сидящий у окна и с безразличием глядящий вдаль. — То ли дело снег! Чистый, холодный. Он погребает под собой всех и вся, скрывает все изъяны и недостатки…»

Брюнет плавно шевельнул тонким указательным пальцем, создавая серебристый вихрь. Уголки его тонких губ легонько дрогнули.

Он готов был век любоваться этими ледяными пушинками, но сосед по сидению вдруг шевельнулся, и мужчина тут же заставил снежинки исчезнуть.

— Не спишь, Велор? — сонно проговорил парень, повернув голову и уставившись на брюнета теплыми, словно темный-темный янтарь глазами.

— Уснуть не могу, — холодно ответил темноволосый, вновь принимаясь за созерцание природы за окном.

— У тебя ужасный вид, — с осуждением прошептал парень. — Тебе нужно силы восстанавливать, ты ведь и так израсходовал практически все при переходе.

— Я-в-порядке, Лео, — по слогам процедил мужчина. — Отстань.

Лео обиженно замолчал.

— Почти приехали, — проговорила женщина с темными длинными волосами, собранными на затылке, и острым, но невероятно красивым лицом.

— Нет. Еще долго, — сухо проговорил брюнет, бросив взгляд в окно, и женщина умолкла.

— Велор, да гляди ты веселее! — хмыкнул широкоплечий мужчина напротив.

— Эд, — толкнула его в бок девушка, — отстань от него!

К слову, она были очень похожа на Эда, только глаза значительно теплее.

— Да ладно тебе, — протянул мужчина, которого назвали Эд. — Было бы из-за чего переживать. Это же всего лишь девчонка! Найдешь себе другую в Нур-Асера. Главное, мы, спустя столько лет, наконец дома! А остальное-пустяки.

— Заткнись, Эдмонд, — прошипела девушка и с силой ударила его кулаком в плечо. — Лиза-не-просто-какая-то-там-девчонка! Не смей…!