Сыграй мне смерть по нотам...

Настя даже всплеснула руками:

– Тебе что, совсем неинтересно? А сам говорил, что история удивительная, что такого в жизни не бывает! Теперь мы познакомимся с этим невероятным итальянцем. Даша нам хочет показать его новую музыку и то, каким образом он её пишет. Это поразительно! Мы увидим…

– Зачем? – снова перебил её Самоваров.

– Ты, Коля, всегда притворяешься каким-то чурбаном. Даже не знаю, почему ты всегда хочешь казаться хуже, чем есть? Ведь ты отлично понимаешь, какая каша тут заваривается!

– Настя, ты преувеличиваешь мою проницательность. Я не вижу каши.

Настя нетерпеливо махнула рукой:

– Ладно, сделаю вид, что ты ничего не понял. Итак, Даша с Вагнером хотят доказать, что Смирнов стащил свои знаменитые произведения у Шелегина. Ты сам говорил мне про экспертизу! А я им всё пересказала. Теперь сообща мы решили, что лучше иметь не только ноты, но и живых свидетелей. Мы с тобой будем этими свидетелями.

– Вот спасибо! Я уже и так живой, но никудышный свидетель по делу Щепина-Ростовского, – стал протестовать Самоваров.

– Ни в каком качестве ты не можешь быть никудышным, – уверенно сказала Настя. – В деле Щепина ты тоже разберёшься и оставишь своего железного Стаса с носом. А сегодня мы с тобой будем свидетелями процесса записи новой музыки, сочинённой Сергеем Шелегиным!

– Что это за музыка?

– Не знаю, не слышала ещё. Квартеты, кажется? Даша нам всё расскажет. Главное, что в нашем присутствии она запишет новую, никому не известную музыку – и тут же её сыграет. А мы это запечатлеем на видео.

– Зачем? Не понимаю!

– Видишь ли, – пояснила Настя, – Шелегина мучает музыка. Он её всё время слышит и от этого страдает. Пять лет он твердил «моя музыка» (по-итальянски, разумеется), а ему играли чужую! Он и чужую слушал, но видно было, что это не совсем то, что ему надо. Он только головой качал и отворачивался. Так продолжалось до тех пор, пока Вагнер не нашёл тетрадки в жёлтом шкафу. Ты это помнишь?

– Помню. Значит, он хотел послушать свою музыку?

– Да нет же! И Даша, и Вагнер долго ломали голову, в чём тут дело, пока Даша не догадалась дать отцу нотную бумагу. Он так обрадовался!

– И написал на ней свой новый… как ты говоришь? Квартет? – удивился Самоваров.

– Ну что ты! У него все двигательные функции нарушены, а ноты писать – очень мелкая работа. Просто стало понятно, что он хочет что-то нотами записать. Даша стала придумывать разные способы, как это сделать. На большой доске она начертила пять нотных линеек и дала ему палочку, чтоб он тыкал, где надо писать ноты. Она под его диктовку тоже пробовала записывать, но ничего не получалось: он говорит очень плохо и мало. Показывать палочкой на доске тоже не может. Тогда Даша всяких карточек наделала – в музыке ведь, кроме нот, полно всяких значков. Вдвоём они их к этим линейкам на доске пристраивали. С горем пополам таким способом за полгода записали три квартета.

– Не густо! – заметил Самоваров.

– Ты просто не представляешь, каких трудов это стоило. Каждый квартет в четырёх частях, и всё расписано для четырёх инструментов! Помнишь, у Крылова квартет: осёл, козёл и остальные?

– А компьютер они не пробовали? – вдруг спросил Самоваров.

– Ага! – обрадовалась Настя. – Понял теперь, зачем нужны Даше эти ресторанные деньги? Говорят, есть специальная программа для парализованных. Только там нот, конечно, нет – придётся самим дорабатывать. Вагнер сумеет, он обещал! Даша хочет заработать много денег, достать эту программу, жить отдельно от матери и записывать новые произведения отца. Их узнает весь мир!

– Какое ребячество! – не удержался Самоваров. – Что она может? Кто ей всё это разрешит?

– Ты попал в самую точку. Никаких юридических прав, чтобы представлять интересы отца, у неё пока нет. А её мать не позволит опозорить Андрея Андреевича даже ценой мировой славы мужа. Зачем овощу слава? Она ведь его овощем называет. Так что ситуация ужасно сложная и совершенно не под силу тринадцатилетней девочке.

– Согласен, – кивнул Самоваров. – Но насколько я понимаю, сейчас самое главное – опубликовать эти новые квартеты Шелегина. Никакая жена или Андрей Андреевич этому не преграда. К чему тогда ваш цирк с видеозаписью?

– Вагнер считает, что это необходимо, а он очень продвинутый, – сказала Настя. – Ты ведь главного не знаешь: Вагнер по Интернету связался с каким-то известным музыкантом из Австрии и послал ему квартеты. Тот попросил разрешения исполнить их на фестивале современной музыки в Вене. Вот так, сразу! Удивляться, впрочем, не стоит: музыка у Шелегина замечательная. Ты же помнишь «Танец № 5»! Вагнер говорит, если снять и показать, в каких условиях работает больной композитор, ему сразу какой-нибудь фонд отвалит новейший компьютер и нужную программу. У Вагнера уже есть опыт выбивания подобных штук. Он сам губернаторским стипендиатом был.

– Да, я слышал, он ловкий, – сказал Самоваров. – Не очень-то симпатичная тактика достижения успеха для молодого человека. Но в наше время, наверное, иначе нельзя. А что касается Шелегина, то ему помочь святое дело. Отчего бы в самом деле на губернатора нашего не выйти? Он меломан.

– Для этого и нужны уважаемые взрослые люди. То есть мы с тобой.

– Почему именно мы, Настя? Почему нельзя обратиться к профессионалам, к музыкальным кругам?

– Потому что ты не представляешь себе влияния Смирнова в этих кругах, – авторитетно заявила Настя. – Да ещё и Ирина Александровна сидит в филармонии. Оба они нанесут кучу справок, что Шелегин умственно неполноценный, и ничего сочинить не в состоянии. Кто будет слушать Вагнера с его репутацией? Или Дашу? Все считают её просто трудным ребёнком. О каких профессионалах ты говоришь, когда Шелегина даже в Союз композиторов не приняли! Ввиду творческой несостоятельности!

– Но как тогда Смирнов и компания смогут объяснить появление новой музыки, за которую сразу ухватились в Вене?

– Они выкрутятся, придумают что-нибудь! Скажут, что это всё Вагнер написал. Не зря у него фамилия такая!

– Да ведь никто не станет…

Самоваров не договорил: в дверь постучали. Дашино круглое лицо под четырьмя помпонами какой-то дикой вязаной шапочки заглянуло в мастерскую.

– Добрый вечер! Ну что, идём? Я вас жду, – бойко сказала Даша и обвела любопытным взглядом диковины самоваровской мастерской.

Самоварову совсем не хотелось плясать под дудку вздорной девчонки. Неужели Настя не понимает, как всё это глупо, неловко?

– Постойте, Даша, – солидно сказал Самоваров. – Допустим, мы явимся к вам домой. А как же ваша мама? Что она скажет? Будет ли ей приятен наш визит?

Даша сморщила короткий носик:

– Причём здесь мама? Вы ко мне придёте, а не к ней. Её гости мне тоже не всегда нравятся – и ничего, терплю. Да её и дома сейчас нет.

– Конечно, ничего нет крамольного, если мы сходим в гости. Что за церемонии? – поддержала Дашу Настя. – Мы же мебель крушить не станем – только послушаем игру на фортепьяно…