Сын Америки

Внезапно, так внезапно, что все вздрогнули, проем двери позади мистера Долтона заполнило что-то белое, струящееся. Это была миссис Долтон; она шла, устремив вперед неподвижные, широко раскрытые белые глаза, подняв к лицу руки с длинными белыми, широко раздвинутыми пальцами. Брызнул белый свет десятка серебряных лампочек.

Миссис Долтон бесшумно, как привидение, спустилась по лестнице и остановилась рядом с мистером Долтоном; за ней по пятам шла белая кошка. Одну руку миссис Долтон легко положила на перила, другая осталась висеть в воздухе. Мистер Долтон не оглянулся и не двинулся с места; он только накрыл рукой ее руку на перилах, продолжая смотреть на толпу репортеров. Между тем белая кошка сбежала вниз, одним движением вспрыгнула Биггеру на плечо и уселась там. Биггер замер у стены; он почувствовал, что кошка выдала его, указала на него как на настоящего убийцу Мэри. Он попробовал сбросить ее, но она крепко вцепилась когтями в его пиджак. Снова сверкнула серебряная молния, и он понял, что сфотографирован с белой кошкой на плече. Он опять потянул кошку вниз, и на этот раз ему удалось оторвать ее. Она шлепнулась на все четыре лапы с тихим жалобным визгом, потом стала тереться о ноги Биггера. А, черт! Что она ко мне пристала, эта кошка! Он услышал голос мистера Долтона:

– Джентльмены, можете снимать сколько вам угодно, но прежде выслушайте меня. Только что я звонил в полицию и просил немедленно освободить мистера Эрлона. Заявляю публично, что я не намерен поддерживать обвинение против него. Мне важно, чтобы в этот вопрос была внесена полная ясность. Прошу вас дать сообщение в ваши газеты.

Биггер задумался: значит ли это, что с Джана снято подозрение? Что, если попробовать сейчас ускользнуть из дома? Следят за ним или нет?

– Это еще не все, – продолжал мистер Долтон. – Я желаю публично принести мистеру Эрлону извинения за причиненное ему беспокойство. – Мистер Долтон сделал паузу, провел языком по пересохшим губам и оглядел сверху тесную кучку людей, быстро записывавших его слова в блокноты. – Джентльмены, я хочу сообщить вам, что мисс Долтон, наша дочь… мисс Долтон… – Голос мистера Долтона дрогнул. Позади него, чуть ближе к перилам, стояла миссис Долтон; при этих словах она положила свои белые пальцы на его руку. Репортеры вскинули серебряные лампочки; еще раз молния прорезала красноватый полумрак котельной. – Я хочу сообщить, – сказал мистер Долтон ровным голосом; это был почти шепот, но он разнесся по всему подвалу. – Я хочу сообщить, что мисс Долтон стала жертвой киднапинга…

– Киднапинга!

– О!

– Когда?

– По-видимому, это случилось вчера ночью, – сказал мистер Долтон.

– Какой выкуп требуют?

– Десять тысяч долларов.

– Вы не догадываетесь, кто похитители?

– Мы ничего не знаем.

– Вы что-нибудь получили от нее, мистер Долтон?

– От нее – нет. Но мы получили письмо от похитителей…

– Это письмо у вас в руке?

– Да. Вот оно.

– Когда вы его получили?

– Сегодня вечером.

– По почте?

– Нет, его подбросили к нам на порог.

– Вы думаете платить?

– Да, – сказал мистер Долтон. – Думаю платить. И я прошу вас, джентльмены, указать в своих сообщениях, что я сделаю все, чего от меня требуют. Этим вы окажете мне неоценимую услугу, быть может, спасете жизнь моей дочери. А самое главное – пусть там будет сказано, что я не намерен обращаться в полицию. Пусть они знают, что я согласен на все их условия. Пусть они отдадут мне дочь. Только, ради бога, пусть не убивают ее, напишите, что они получат все, чего хотят, только пусть ее не трогают…

– Мистер Долтон, у вас нет никаких предположений, кто они?

– Никаких.

– Можно взглянуть на письмо?

– К сожалению, нельзя. Там указано, каким способом должны быть переданы деньги, а этого я не смею разглашать. Но вы напишите в газетах, что все указания будут выполнены.

– Когда в последний раз видели мисс Долтон?

– В воскресенье, около двух часов ночи.

– Кто ее видел?

– Мой шофер и моя жена.

Биггер смотрел прямо перед собой, стараясь не сводить глаз с одной точки.

– Пожалуйста, не задавайте ему никаких вопросов, – сказал мистер Долтон. – Я говорю от лица всех своих домашних и не желаю, чтобы распространялись всякие нелепые и никому не нужные подробности. Мы хотим вернуть свою дочь, остальное все не имеет значения. Пусть она узнает из газет, что мы делаем все возможное для того, чтобы ее вернуть, и что мы все ей прощаем. Напишите, что мы… – Тут его голос опять прервался, и он не мог продолжать.

– Мистер Долтон, – попросил один из репортеров, – пожалуйста, разрешите сделать хоть один снимок с этого письма…

– Нет, нет… Это невозможно.

– А как оно подписано?

Мистер Долтон опустил глаза. Биггер подумал: скажет или нет? Он увидел, как губы мистера Долтона беззвучно задвигались, словно он высчитывал что-то.

– Хорошо, это я вам скажу, – произнес старик; руки у него дрожали. Миссис Долтон слегка повернула лицо в его сторону, и ее пальцы вцепились в его рукав. Биггер понял, что миссис Долтон спрашивает без слов, не лучше ли умолчать в газетах о подписи на письме; но он понял и то, что мистер Долтон, видимо, не случайно решил сказать о ней. Может быть, таким образом он хочет уведомить красных, что получил их письмо.

– Вот, – сказал мистер Долтон. – Подписано: «Красный». И больше ничего. – Красный? – Да.

– Вам известно, кто это?

– Нет.

– И у вас нет никаких подозрений?

– Внизу, после подписи, нарисована эмблема коммунистической партии: серп и молот, – сказал мистер Долтон.

Наступила тишина. Биггер видел удивление на всех лицах. Некоторые из репортеров не стали дожидаться продолжения и выскользнули из котельной, чтобы по телефону передать сообщения в свои газеты.

– Вы думаете, что это дело рук коммунистов?

– Не знаю. Я никому не предъявляю обвинения. Я только хочу, чтобы все, и в том числе сами похитители, знали, что я получил это письмо. Если мне возвратят мою дочь, я не буду задавать никаких вопросов.

– Ваша дочь была близка к коммунистам, мистер Долтон?

– Об этом я ничего не знаю.

– Но ведь вы сами запрещали ей встречаться с Эрлоном?

– Я полагаю, это не имеет отношения к делу.

– Вы не думаете, что Эрлон замешан в это?

– Не знаю.

– Почему вы распорядились освободить его?

– Я просил о его аресте до того, как было получено это письмо.

– Вы надеетесь, что, очутившись на свободе, он возвратит вам дочь?

– Не знаю. Не знаю, где наша дочь, у него или в другом месте. Я знаю только одно: я и миссис Долтон хотим, чтоб она вернулась домой.

– Зачем же вы велели его освободить?

– Потому что я не могу предъявить ему никакого обвинения, – упрямо повторил мистер Долтон.

– Пожалуйста, мистер Долтон, поднимите руку с письмом, а другую протяните вперед, как будто вы взываете к нам. Вот так! Вы тоже, пожалуйста, руку вперед, миссис Долтон. Вот, очень хорошо! Минуточку!

Биггер увидел, как вспыхнули опять серебряные лампочки. Мистер и миссис Долтон стояли на лестнице: миссис Долтон, вся в белом, и мистер Долтон, с письмом в руке, вперив глаза в дальний угол котельной. Биггер слышал тихий шелест огня в топке, видел, как репортеры нацеливались объективами аппаратов. Другие, стоя в стороне, продолжали торопливо царапать в своих блокнотах. Снова вспыхнули лампочки, и Биггер вдруг увидел, что объективы повернулись к нему. Он хотел наклонить голову или закрыть лицо руками, но было уже поздно. Все равно, у них есть достаточно снимков, чтоб всякий мог узнать его в тысячной толпе. Еще несколько человек ушли; мистер и миссис Долтон повернулись, медленно поднялись по лестнице и скрылись в кухне вместе с белой кошкой, неотступно следовавшей за ними. Биггер неподвижно стоял у стены и внимательно наблюдал за происходящим, стараясь понять, как это отразится на нем и на его шансах получить деньги.