Сын Авонара

– Новости из Валлеора, – сказал он, беря меня за руки, его спокойный голос никак не вязался с мрачным лицом. – Ничего конкретно о Кейроне, но нам сообщили, что произошло еще одно землетрясение. Говорят, Ксерем сровняло с землей.

– Он был не в городе… – Кто-то должен был произнести это вслух.

– …и я уверен, дороги труднопроходимы, – подхватил Мартин. – Танаджер уже выехал. Он сообщит, как только что-нибудь узнает.

Я разозлилась, что Мартин отправил Танаджера без меня. Я должна сидеть здесь, есть, гулять, ждать, считать лиги, считать часы и дни, воображать себе разные ужасы…

Спустя десять мучительных дней гонец из Виндама пришел с таинственным сообщением.

– Новости. Приходи.

Не успел гонец договорить, как я была уже в экипаже.

Мартин ждал меня на ступенях. Не тратя время на приветствия, он повел меня в гостиную, там на диване лежал Танаджер, без рубахи, он издавал исключительно громкие стоны. Одна рука у него была привязана к груди, голова в бинтах. Юлия смывала засохшую кровь и грязь с глубокой раны на ноге.

– Танаджер заявил, что должен рассказать о произошедшем сам, – произнес Мартин, похлопывая путешественника по плечу, – но мы решили, что рассказ лучше немного отложить. Эй, парень, пришла Сейри.

– Я не видел его, – пробормотал Танаджер, когда я опустилась на пол рядом с диваном. – Но я уверен, что он жив. – Черты его широкого лица заострились, когда он попытался сесть. – Гром и молния, я в жизни не видел подобных разрушений. Если бы тысяча армий взяла тысячу таранов и тысячу лет долбила бы эти стены, результат не был бы таким впечатляющим. Жить можно лишь в одной десятой города, если, конечно, вынесешь запах смерти. – Танаджер сел, помогая себе здоровой рукой, казалось, он не замечает, что Юлия еще возится с его ногой. – Тысячи людей были заживо погребены под руинами. Те, кому посчастливилось выжить, копали без остановки, стараясь добраться до остальных, прежде чем люди наместника подожгут руины. Я доехал до гробницы, но там ничего не осталось. Половина горы съехала вниз.

Мне казалось, что я задыхаюсь.

– Но слушай же дальше. – Огромная ладонь Танаджера опустилась на мою руку. – Никто ничего не смог рассказать мне об отряде лейран, приехавших осматривать гробницу. Но они принялись рассказывать о своих горестях, и я узнал об иностранце, который был там во время землетрясения. Изредка он находил людей в самых невероятных местах, живых людей. Непокалеченных. Все мечтали, чтобы этот иностранец поискал их родственников и друзей, потому что на его стороне была удача, он мог найти их живыми, даже когда не оставалось никакой надежды. Они прозвали его Диспоре, «спасающая рука». Описать его не могли. Кто-то говорил, что у него молочно-белая кожа, как у керотеанца, кто-то клялся, что он черный и у него раскосые глаза искерца. Но все превозносили его силу, удачу и умения.

– Ты понимаешь, почему мы надеемся? – спросил Мартин. – Похоже, наш Целитель просто не может позволить себе уехать.

Танаджер закивал.

– Когда я уезжал, они уже сожгли руины. Но рассказы о Диспоре не прекратились. Говорили, что он в отряде тех, кто спасает больных и раненых. Я пытался его найти, но там царит хаос, и он все время на шаг опережал меня. Надеюсь, он не задержится надолго. Я столкнулся с толпой, которая хотела съесть моего коня, но животина сама унесла меня домой.

Я хотела верить, что человек из легенд – Кейрон. Он действительно не смог бы покинуть место, где необходима его помощь. Оставалось лишь ждать.

«Сейри…»

Лунной ночью спустя неделю после возвращения Танаджера я заснула в кресле, зачитавшись допоздна, что за время отсутствия Кейрона вошло у меня в привычку. Зов разбудил меня, но, оглядев темную библиотеку, я убедилась, что нахожусь здесь одна. Застекленные двери в сад были распахнуты, ароматы цветов наполняли летнюю ночь. По ковру тянулась лунная дорожка. Лампы Давно догорели, ветерок шевелил страницы книги, оставленной мною на столе.

Сон, решила я, наверное, какой-то шум в переулке за стеной сада, но когда я взяла шаль и книгу, собираясь подняться в спальню, зов повторился, слабый, но явственный. «Сейри! Услышь меня!»

– Кейрон? Где ты? – Я окончательно проснулась, это был его голос, но я никак не могла понять, где он находится, что его голос звучит так слабо.

«Любовь моя, мне нужна твоя помощь».

– Где?..

И тут я поняла, почему не могу найти его. Его голос звучал у меня в голове. С той ночи в доме Мартина Кейрон никогда не общался со мной мысленно. Я не знала, как ему отвечать, но, кажется, он понял, что я его слышу.

«Будь в „Медном щите“ в Тредингхолле завтра. Приведи для меня Карилиса. Если я не появлюсь с наступлением ночи, ради всего святого, не жди. Поезжай домой и никому ничего не рассказывай».

– Я буду там, – ответила я. Произнесенные вслух слова звучали нелепо. – Ты меня слышишь? Ты здоров?

Но больше я ничего не услышала.

Полная луна позволила мне выехать задолго до рассвета. Я взяла лишь немного еды и вина. Привязав к седлу своей лошади Карилиса (Кейрон никогда не брал его в поездки, опасаясь потерять), я двинулась на северо-запад, избегая главных дорог и встреч с другими путниками. Я ни разу не ездила так далеко одна, но за свою жизнь я перевидала карт даже больше, чем книг. Я останавливалась только в безлюдных местах и только для того, чтобы дать отдых лошадям. И во время этих коротких привалов я не вынимала руку из правого кармана дорожной юбки, где в узорчатых ножнах лежал кинжал. Промаха я не допущу.

14

Третий год правления короля Эварда

Тредингхолл лежал в десяти лигах к северо-западу от Монтевиаля, в поросшей густыми лесами части королевства, лигах в сорока от границы с Валлеором. Правил краем барон, отвратительный человек с еще более отвратительной женой и сыном, который любил ради забавы охотиться на умирающих с голоду валлеорцев. После полудня я въехала в маленький городок, мрачное селение, в центре которого возвышалась башня с часами. Улицы были узкие, высокие дома жались друг к другу, а жители, бледные и оборванные, напоминали поросшие мхом деревья, подступающие вплотную к городку. Я спросила у торговки с похожими на паклю волосами, где мне найти постоялый двор «Медный щит».

– Там, где деревья выходят на дорогу, – ответила девица, указывая на запад.

Я не поняла, о чем она толкует, пока не нашла гостиницу. Это был последний дом в городе, и лес действительно в этом месте поглотил то, что еще оставалось от поселения и дороги.

Оставив коней юному оборванцу, которого я обнаружила спящим на куче соломы за конюшней, я поглубже вдохнула и вошла в гостиницу. В общей комнате было мрачно, лампы, несмотря на ранний час, уже горели. Пятеро просто одетых мужчин сидели за круглым столом в центре комнаты, потягивали пиво и обменивались хриплыми репликами по поводу неудачной охоты. Один из охотников, похожий на медведя человек с рыжей бородой, присвистнул, кивнул мне и пихнул локтем в бок своего соседа, мускулистого юношу. Прервав себя на полуслове, молодой человек оглядел меня с головы до пят, широко улыбнулся, продемонстрировав полный рот испорченных зубов, и приподнял шляпу. Толчки и неуклюжие поклоны пошли по кругу. Я улыбнулась им в ответ и по привычке кивнула. Я росла рядом с солдатами отца. За грубыми манерами нередко скрывалась добрая душа.

Выбрав стол у двери, я попросила у хозяина стакан сидра и миску того, что варилось у него в котле. После того, как он принес то, что я просила, он еще три раза подходил к моему столу и спрашивал, чем он может мне служить. Женщины редко путешествовали в одиночестве.

– Я должна встретиться здесь с друзьями, – пояснила я. – С кузеном, молодым лордом Элмонтом, его приятелем и сестрами. Две женщины и двое мужчин.

– Здесь нет этих людей, госпожа. – Хозяин отступил на шаг при упоминании гнусного сынка правителя.