Сын Багратиона

Иван Ефимович подарил мне монструозный двуствольный пистолет, из которого я сейчас и выстрелить не смогу, с ног снесёт отдачей. Но, как оказалось подарок, тоже с подвохом, он прошептал, что если открутить тяжеленную грушевидную хрень на рукояти, там в тайнике можно найти кое-что интересное.

Как выяснилось чуть позже, там тоже были спрятаны триста рублей ассигнациями. И это все при том, что дед Вахтанг во всеуслышание объявил, что прибьёт любого, кто мне попытается хоть копейку сунуть.

Понятно, что это не касалось мамы, которая, не особо скрываясь, передала мне в руки сто рублей. сказав, что это как бы на сладости. Вот только не успели мы отъехать, как дед Вахтанг отобрал у меня деньги, подаренные мамой, пообещав самолично покупать все, что мне захочется. Но это неважно, главное, что мои компаньоны меня неслабо порадовали, с такими людьми можно даже в разведку ходить. Точно знаю, что мне эти деньги ещё пригодятся, не может быть по-другому, я даже знаю на что, но точно решу уже по месту.

Как я и предполагал, дорога оказалась тяжёлой и изматывающей всю душу. Если учесть ещё заморозки по ночам, частые холодные дожди и тот факт, что не всегда получалось ночевать под крышей, можно себе представить, в каком настроении пребывал весь наш караван. Зато мне на все это было по большей части пофиг, потому что моя повозка в отличие от всех остальных была слегка доработанная. Ничего такого, просто я настоял, чтобы на ней сделали деревянные дуги и обтянули их плотным полотном, притом в два слоя, сверху и изнутри. Таким образом повозка стала напоминать фургон и выполняла роль передвижного дома на пять с плюсом. Для этого времени, конечно. Поэтому мне в отличие от всех остальных путешествовать было относительно комфортно. Я хотя бы под дождём не мок.

Кстати сказать, уже через пару дней пути, когда мы впервые попали под дождь, мне пришлось ехать в компании сразу пяти крестьянских детей, которых спрятали от дождя в моей кибитке. Это сильно бесило деда Вхтанга, который буквально рычал, что негоже княжескому сыну путешествовать в компании крестьян. Надо ли говорить, что все наши повозки были перестроены подобно моей в первом же приличном поселении, попавшемся нам на пути.

В целом дорога на удивление прошла благополучно. Конечно, без болезней среди возниц и крестьянских детей не обошлось. И мы даже останавливались по пути на несколько дней, чтобы подождать, пока народ придёт в себя. Но все закончилось благополучно, никто не помер, и прибыли мы на место назначения в том же составе, в котором начали путешествие.

Собственно, о самой дороге и рассказать особо нечего. Мои занятия с наставниками продолжались несмотря ни на что. Физическими упражнениями меня тоже грузили по полной программе, поэтому можно сказать, что для меня ничего не изменилось — за исключением того, что ночевал я не дома. А так все прошло привычно, в знакомом русле.

Местами, по которым мы проезжали, любоваться особо не пришлось. Из-за отвратительной погоды мне не хотелось лишний раз покидать кибитку. Разве что когда мы добрались до предгорья, я маленько уделил открывшимся видам внимание, а так — что я там не видел. Не раз и не два в прошлой жизни был на Кавказе, поэтому в отличие от тех же крестьян особых эмоций от лицезрения местных красот я не испытывал.

Лукавлю, конечно, интересно было найти разницу, но не то чтобы сильно. Погода не располагала к пребыванию на открытом воздухе. Да и я прекрасно понимал, что у меня ещё будет полно времени насмотреться на местные горы. В общем и целом можно сказать, что все красоты разных регионов России прошли мимо меня. Зато наше прибытие стало, можно сказать, фееричным.

В имение мы приехали во второй половине дня, ближе к вечеру, напрочь уставшие после последнего перехода.

Понятно, что выглядели мы не самым лучшим образом, да и настроение у людей было не сказать что радостным. По крайней мере я точно был не в восторге от этого места. Наверное, поэтому я не сдержался, когда нас встретили не просто неласково, но даже и агрессивно. И повёл я себя, похоже, крайне недальновидно.

На шум, поднятый прибывшим к усадьбе обозом, на крыльцо вышла тётка гренадерского роста, вся какая-то чуть не квадратная и гулким голосом проревела:

— Прибыли наконец-то! Ну-ка, покажите мне этого мелкого клопа, которого требуется перевоспитать!

И тут я, не задумываясь о последствиях, пропищал:

— Дядя, ты зачем юбку надел?

Только и успел увидеть как дед Вахтанг непроизвольно изобразил известный во все времена знак рука-лицо, и тут события прям понеслись вскачь.

Глава 8

— Шооо? — Проревела тётка, уперев руки в бока. А мне почему-то сразу вспомнился анекдот про хохлушку, которой было пофиг на какую сторону одета тюбетейка у её мужа. Она, между тем, продолжала реветь, подобно раненому медведю:

— Ах ты ж, сопля зелёная, ну-ка, иди сюда, буду тебя уму-разуму учить. — С этими словами она двинулась в мою сторону. Я неожиданно для себя впал в бесшабашную удаль и не замедлил спросить:

— Учить будете на примере своего безупречного поведения?

Несколько казаков, находящихся рядом, хрюкнули в бороды, стараясь сдержать смех. Тётка споткнулась и чуть не грохнулась, а дед Вахтанг неожиданно рявкнул:

— Ну-ка, прекратили балаган. — Он повернулся ко мне и приказал:

— Прекрати дурачиться. — Потом, обращаясь к тётке, с металлом в голосе произнес:

— Ты, Тамара, тоже думай, что и кому говоришь. Займись делами, люди устали с дороги.

Тётка, что-то недовольно пробормоча себе под нос, зыркнула на меня исподлобья и начала командовать слугами, появившимися вслед за ней из особняка.

Довольно оперативно повозки начали разъезжаться в разные стороны в сопровождении слуг, показывающих куда кому направляться. Народ расселяли по особняку.

Мне тоже выделили двухкомнатную спальню, одна из комнат которой напоминала больше кабинет, чем гостиную.

В общем, обустроили нас довольно быстро и даже очень оперативно организовали ужин, на который я чуть опоздал. Очень уж хотелось помыться в нормальных условиях, а дорвавшись до подогретой воды, останавливаться совершенно не хотелось. Вернее, не было желания покидать огромную деревянную бадью, наполненную тёплой водой. Я даже дремать начал, блаженствуя в этом великолепии. Только дед Вахтанг смог меня выгнать и отправить одеваться к ужину, ни на кого другого я просто не реагировал.

Стыдно сказать, но сам ужин прошёл как-то никак. Я настолько расслабился, что воспринимал все происходящее будто в полусне. Что говорить, если на другой день я не смог даже вспомнить, чем меня кормили? Помню, что что-то жевал, а дорогу к кровати уже смутно. На этом все, вырубился, как свет выключили.

Интерлюдия

— Тамара, ты зачем так вызверилась на мальца?

— Да это разве вызверилась? Хотела просто показать, кто в доме хозяин. Петр Иванович прислал письмо с просьбой присмотреть за ним и направить на путь истинный.