Сын болотной ведьмы

Я говорил ей чистую правду. Гергис действительно прятался в тени колонны и ждал, когда Лери выйдет. А потом крался, скрываясь за деревьями. И умер во время звездного дождя. Иначе я не оказался бы в его теле. Но зачем ему понадобилось идти за ней – это мне было непонятно точно так же. Память не отзывалась. Возможно, потому, что решение это он принял спонтанно, на одних эмоциях?

Подумай Гергис спокойно, наверняка бы сообразил, что лучше оставить записку в тайнике, а потом накрыть парочку с поличным. Или просто потихоньку выяснить, с кем милуется женушка, не обнаруживая своего присутствия. 

Я видел только два варианта. Либо ведьмино колдовство полностью отшибло ему соображалку, либо он вовсе не хотел ничего видеть. Собирался появиться вместо Кэрригана - где там они обычно встречались, сказать, что все знает, показать записку. Потребовать, чтобы прекратила. Пригрозить в конце концов.

Я склонялся к первому варианту, но для Лери, пожалуй, больше подошел бы второй. То есть для меня в ее глазах. Хотя… не было никакой разницы. Потому что ее следующий вопрос должен был свести на нет все мои ухищрения, и избежать его я уже не мог. Сейчас лиса посмотрит вслед перепелке, облизнется и вернется к гнезду.

И она вернулась.

– То есть, выходит, в замок меня принес ты? – Лери сдвинула брови, и темно-синяя озерная вода отразилась в ее глазах. – Подобрал на дороге, донес до ворот и оставил там? Но как это тебе удалось? Почему звездный дождь не убил тебя, не свел с ума или хотя бы не ослепил, как меня?

15

Можно было сколько угодно притворяться, что я не знал, не хотел, не подумал. Или что понадеялся, будто она об этом не спросит. Лери? Я принимал ее за наивную девочку-дурочку?

Нет, я с самого начала знал, что так будет. Хотя и надеялся втайне, что удастся это обойти. Ну да, как мальчик-дурачок.

Конечно, я мог сказать лишь часть правды. Самый краешек. Да, записку нашел, забрал, но за ней не пошел. Зачем идти, если там никого не будет, буратино сам себе не враг, ночами по лесу шастать. Кто тебя подобрал, дорогая? Понятия не имею. Может, какой-нибудь сумасшедший, который под звездный дождь уже попадал раньше.

Кстати, а правда, если попасть под него один раз и выжить, иммунитет выработается?

Но если сказал А, теперь надо было говорить и Б. О том, что ее муж погиб, а я - некая сущность из другого мира, оккупировавшая его тело? Мозговой паразит? Вряд ли это обрадует ее и прибавит доверия ко мне. Впрочем, она может подумать, что звездный дождь все-таки свел меня с ума. Такой расклад меня тоже не слишком устраивал.

Если Лери выжила, но ослепла и потеряла память, значит, возможны варианты. Я предполагал, что с ней это случилось из-за беременности, которая как-то смягчила воздействие. Так, может, сказать, что я тоже потерял память, но не целиком, а местами-временами, да и помню лишь сами события, а не чувства? Куцое, конечно, объяснение и сразу тянет вопрос «а почему так?», но лучше, чем чистая правда.

Я уже открыл рот, чтобы сказать это, и тут Лери ответила на вопрос сама:

– Знаешь, я ведь думала об этом ночью. Кэрриган сказал, что это он меня нашел, и я удивилась: почему звездный дождь не подействовал на него. И мне в голову пришло, что, возможно, дело в колдовстве. Может, и на нем тоже какое-то заклятье. Я же не знала, что это был ты.

Я мгновенно оценил новый поворот темы. Наложила ведьма заклятье на Кэрригана, сделав его одной из пешек в своей игре, или нет, мне было безразлично. Вот уж к кому я не испытывал ни капли сочувствия. Даже если он вообще ни в чем не виноват. А вот касательно Гергиса и Лери… Если чары были на них обоих, почему она выжила, а он нет? Или все-таки дело в беременности, которая, наоборот, ее защитила?

Как бы там ни было, этот вариант показался вполне правдоподобным. Точнее, менее неправдоподобный, чем другие. И я уцепился за него, на ходу развивая тему.

– Я тоже думал об этом, Лери. Что дело в ее чарах. Из-за них мы с тобой не погибли. Но тебе досталось сильнее из-за беременности. А у меня последние два года – как в тумане. Что-то помню, что-то нет. А что помню – не могу объяснить, почему так поступал. Но, похоже, звездный дождь уничтожил это заклятье. Две силы взаимно погасили друг друга.

Слегка выпятив нижнюю губу, она схватилась за висящий на груди медальон и задумалась. А я смотрел на нее и невольно представлял, как поймал бы эту губу зубами и сжал слегка, поглаживая между ними языком. Для начала…

– Может быть, и так… - сказала Лери наконец, глядя куда-то на другой берег озера.

Фактически я обманул ее. Но… так было лучше. Для полной правды время еще не пришло. А может, и никогда не придет.

– Лери, - я взял ее за руки, - давай перечеркнем все это. То, что натворил я. То, что у тебя было с Кэрриганом. Ты не помнишь этого. Я… тоже почти не помню. Постараемся забыть и жить дальше. Ради Мариллы. Ради нас с тобой.

– Если бы получилось просто забыть, Гергис…

Глаза Лери снова налились слезами, и она закрыла лицо руками.

– Расскажи мне все, - я обнял ее и прижал к себе. – Что потребовала от тебя ведьма в обмен на помощь? Ведь ты же не просто так заговорила о внебрачных детях и о том, что они могут претендовать на трон? Кэрриган хочет именно этого, и ему нужна твоя поддержка, не так ли?

– Я не могу! – крикнула Лери, вскочив с бревна, но я заставил ее сесть обратно и стер слезы с щек.

– Почему? Не можешь сказать – почему? Что будет, если ты расскажешь?

– Когда мы вошли в дом, ведьма предложила вернуть мне или зрение, или память. На выбор, что-то одно. Я выбрала зрение. И тогда она сказала, что я должна помочь ее сыну. Если соглашусь, потом уже не смогу отказаться. А если откажусь… - она запнулась, но все же продолжила: - Если откажусь, то ослепну снова. Не только я, но еще и Марилла. И все мои дети будут рождаться слепыми.

– Вот как… - я убрал прядь волос с ее лица. – Ты согласилась, потому что не предполагала, как именно должна будешь помочь. Возможно, она тебя обманула, но вряд ли кто-то захочет такое проверить. На то и расчет. Послушай меня, Лери. То, что ты не можешь отказаться, означает лишь то, что ты должна участвовать в их плане. А вовсе не то, что не можешь мне об этом рассказать.

– А если узнает? – она зябко поежилась.

– Давай рассуждать здраво. Если б она была настолько могущественной ведьмой, чтобы знать, кто о чем говорит, Кэрриган давно уже был бы на троне. И не понадобились бы такие сложности. Расскажи, и мы вместе подумаем, что с этим делать. Поверь, я меньше всего хочу, чтобы ты и Марилла ослепли. И чтобы наши дети рождались слепыми.

Эти мои слова заставили ее опустить глаза и порозоветь ушами. Лери смотрела себе под ноги, теребя медальон, и молчала. Долго. Но все же решилась и начала рассказывать.