Сын чародея с гитарой

Саблезубый стрельнул глазами в купца.

– Да, черт бы вас побрал! Если полностью вылечите меня, я вообще отдам проклятую штуковину!

И тут купеческая морда расплылась в абсолютно не свойственной Граджелуту широкой улыбке.

– Отлично, – пробормотал Банкан. – Приступим.

Пока он шептался с выдрами, остальные, в том числе страждущий Хранитель, нетерпеливо ждали. Саблезубый, разрываемый естественным желанием терзать, которое совпадало с его служебным долгом, и мечтой избавиться наконец от мучительной зубной боли, сидел тихо, как домашний зверек.

Вскоре человек вновь подошел к нему.

– Мы готовы.

Хранитель не откликнулся, и юноша кивнул друзьям.

Этот ритм был мягче прежних, не дразнил и не оскорблял, а успокаивал, умиротворял. Рэп – штука пластичная. Просто скитальцам еще не выпадало случая чаропеть спокойно.

Ты скажи, докольЗверствовать хочешь, боль?Не режь поперек и вдоль!Не сыпь на рану соль!Пусть наша гастрольСнимет зубную боль!

Под музыку и пение образовалось серебристое облачко – самое маленькое на творческом пути магического трио, – отделилось от грифа дуары и поплыло Хранителю в пасть. Ласково покружилось вокруг больного зуба, принимая разные формы и очертания, и наконец обернулось прозрачной трубкой с иглой на конце. Игла вонзилась в десну, из трубки под нажимом белого поршня вылилась бесцветная жидкость.

Словно мокрая тряпка стерла с морды Хранителя мученическую гримасу.

И хотя лишь самые края его губ загнулись кверху, не могло быть сомнений, что это улыбка. В последний раз он улыбался, будучи еще детенышем.

Погасло серебристое сияние, и тяжелая лапа – та самая, которая удерживала Граджелута, – осторожно пощупала губу возле левого клыка.

Купец рискнул еще раз осмотреть больное место.

– Кажется, ваше дупло исчезло.

– Исчезло!

Хранитель испустил восторженный рев, прыгнул вверх, сделал сальто и легко приземлился на все четыре. По-прежнему ярко горели глаза, но теперь – совсем по другой причине.

Ниина задумчиво смотрела на саблезубого.

– Знаешь, шеф, тебе все-таки не мешало б освоить ходьбу на задних лапах.

Хранитель кивнул.

– Я в курсе нынешней моды, но ведь я – из Забытых, во всяком случае, скоро стану одним из них. Можете считать меня ретроградом, но я не вижу смысла менять привычки. – Он потер челюсть. – Давно не чувствовал себя так хорошо.

– Оставь его, – посоветовал Снугенхатт Ниине. – Кое-кто из нас не рожден ходить вертикально, и тут ничего не поделаешь.

– Я держу слово. – Саблезубый указал в черную глубину. – Он там. Не наступите в темноте.

Банкан повернулся к пещере. Столько трудностей позади! Даже не верится, что они наконец добрались до цели. А самое главное (если Хранитель не лжет) – оказывается, их цель действительно существует.

Великий Правдивец реален. Осталось только увидеть его.

– Вы меня так выручили, – молвил саблезубый. – Погодите, я его вынесу.

Он скрылся в пещере.

Банкан ждал. Все ждали. Даже ленивец хоть и с трудом, но удерживался от искушения броситься в логово саблезубого.

– Вряд ли он очень большой, – решила Ниина. – Если котяра берется его вытащить без посторонней помощи…

– Можа, это розовый алмаз величиной с его башку? – с надеждой вопросил Сквилл.

– Или волшебная палочка. – Сейчас, когда они добрались наконец до таинственного источника легенд, Банкан вспомнил, что Клотагорб отзывался о Великом Правдивце со странной смесью презрения и страха. – Учтите, как бы невинно, как бы безвредно он ни выглядел, надо быть осторожными.

– Кореш, ты зря мандражируешь. – Сквилл извернулся штопором, чтобы вычесать зубами мусор из хвоста. Попробуй человек повторить этот фокус, сломал бы позвоночник. – Чем бы ни был этот клепаный Правдивец, он не обидел нашего котеночка. Но и зуб ему не вылечил, хоть чувак с малолетства его охраняет. Спрашивается, на че он ваще годится?

– А может быть. Великий Правдивец обладает способностями иного свойства?

Граджелут не сводил глаз с входа в пещеру.

Но что бы ни ожидали увидеть путники, все до одного были поражены, когда наконец появился саблезубый. Свою ношу он держал клыками – уважительно, но крепко.

– Ни фига себе!

Ниина как стояла, так и села. Снугенхатт лишь растерянно улыбнулся и покачал огромной головой, а Виз испустил насмешливую трель.

– Что это?

Банкан склонился, чтобы получше разглядеть вещь, осторожно положенную Хранителем на гладкий валун.

– Великий Правдивец, – ответил саблезубый. – Ведь это его вы искали, не так ли? Ради него забрались на край света?

– Эт точно. – Сквилл, хмурясь, глядел на обсуждаемый предмет. – Но че это за хреновина? Че она делает?

– Делает? – Хранитель откровенно забавлялся. – Вообще-то она ничего не делает. Она просто существует. Да, существует. Великий Правдивец – это всего-навсего истина. Да, истина в чистом виде. Как и следует из названия. Так сказали древние, велевшие моему племени охранять его.

Граджелут осел на землю и простонал:

– О, горе мне! Пройти такой путь, избежать таких бед и опасностей!

Ради чего?

Помолодевший Хранитель зарычал:

– Не надо его недооценивать. Правда – самый ценный товар на свете… и самый опасный.

Сквилл легонечко пнул Правдивца. Тот не отреагировал.

– А мне он опасным не кажется.

Хранитель ухмыльнулся.

– Истина пинков не боится.

Граджелут прижал ко лбу ладонь.

– Но мне-то какой прок от истины? Я – коммерсант, купец. Истину не продашь, не обменяешь.

Ниина язвительно тявкнула.

– Ну, почему ж? Я-то думала, эта фигня завсегда в дефиците.

Ленивец укоризненно посмотрел на нее.

– Правда неосязаема. Я не умею торговать неосязаемым.

Ниина опустилась на колени рядом с Великим Правдивцем.

– Он кажется чуток… неисправным.

– Уверяю, он целехонек. – Ярко-зеленые глаза изучали Граджелута. – Я вам так благодарен! Если бы я вас съел, сколько бы еще пришлось страдать. Стало быть, вы торгуете только ощутимыми товарами? Знавал я купцов на своем веку, кое-кого даже попробовал. У меня есть подставка для Великого Правдивца. Быть может, она вас заинтересует больше, чем он сам.

Ленивец заморгал.

– Не понимаю.

– Так идемте, я покажу.

Саблезубый направился в пещере. Граджелут был так подавлен, что последовал за ним без расспросов.

Шло время. Банкан и выдры рассматривали Великого Правдивца. Увы, это занятие не уменьшало недоумения.

Потом из пещеры донесся зов:

– Эй, Снугенхатт! Вы не могли бы нам помочь?

Носорог пожал плечами и заковылял в пещеру. Вскоре потребовалось содействие остальных.

Древний пьедестал, испещренный загадочной резьбой, был высотой с Ниину. Он имел форму усеченной пирамиды, на верхней грани которого раньше покоился Правдивец. Подставка оказалась такой тяжелой, что лишь объединенными усилиями удалось взгромоздить ее Снугенхатту на спину.