Сын чародея с гитарой

Они залегли в засаде на другом конце переулка и непременно убили бы тебя, если бы ты туда направился. А здесь тебя всего лишь отдубасят.

– На это не рассчитывай.

Рагрегрен снова замахнулся.

Банкан не мог вытащить меч, а потому был вынужден прикрыться единственным подручным средством. Дубина обрушилась на Правдивца.

Юноша приготовился к новому удару, но странное дело – его не последовало.

Ножка стула превратилась в щепки, те рассыпались в труху, труха осела на землю тающими желтыми блестками.

– Насилием правду не одолеть, – уверенно изрек Правдивец. – Шила в мешке не утаишь, тайное становится явным, ложь выплывает на чистую воду. На время от истины можно отделаться, но не навсегда.

– Ловко, – одобрил Банкан фокус с дубиной.

– Да лопнут твои глаза! – провыл волк. – Да пропади ты пропадом со своей подлой коробкой!

Он бросился на поиски нового оружия. Банкан подождал, пока Рагрегрен скроется из виду.

Из таверны все еще доносился шум сражения.

– Можно идти? Теперь не опасно?

– Да.

– Что, правда? В самом деле не опасно?

– По крайней мере, насколько я могу судить по ситуации.

У входа в таверну скопилась толпа любопытных. Но они без звука испарились, когда появился фургон с облаченными в мундиры скунсами и виверрами. Банкан не сомневался, что столь мощный отряд живо прекратит конфликт.

В быстро редеющей толпе зевак одно лицо показалось ему знакомым. Он побежал, слабо помахивая свободной рукой.

– Мариана! Это я! Я здесь!

Та, к кому взывал юноша, не останавливалась, пока он не догнал ее за мелочной лавкой. Едва ли она заслуживала упрека – когда полиция усмиряет буянов, лучше держаться подальше. На лице Марианы отразилось все, что она ощутила и подумала при виде Банкана.

– Банкан? Что случилось? – Она качнула головой в сторону таверны. – Что там происходит?

– Не знаю.

– Ложь, – высказался Правдивец.

Мариана с любопытством посмотрела на него.

– А это еще что?

– Да так, безделушка. Ты сюда пешком добиралась?

– На верховой ящерице, но…

– А можно ее позаимствовать? Совсем ненадолго? – Он нервно оглянулся на притон, откуда доносились вопли и визг. Судя по всему, отборные силы линчбенийской полиции уже взялись за дело. – Мне надо побыстрее выбраться из города. – Он приподнял устройство. – Великий Клотагорб и мой отец должны с ним разобраться.

Она сморщила носик и шагнула назад.

– Ящерица не здесь. Я ее оставила за городом, а сюда пришла пешком…

– Это обман. Ящерица совсем рядом.

Хорошенькое личико Марианы перекосилось, она в гневе уставилась на Правдивца.

– Ты кого называешь обманщицей? Меня?

– Разумеется. Что поделать, таков мой служебный долг.

– Банкан, что это? – спросила, пятясь, Мариана. – Какое-нибудь гадкое колдовство? Это твой отец постарался, да? Заодно со своим дружком, полоумным черепахом?

– Нет, что ты, они тут ни при чем, – уверил Банкан девушку. – Мы сами нашли Правдивца. Мы со Сквиллом и Нииной.

– А, с этими выдрами! Ну, тогда все ясно. – Мариана заколебалась. – Наверное, ты не виноват, это они тебя втянули. Я… я, пожалуй, могу что-нибудь сделать.

– Мариана, ты должна мне помочь. Ты же знаешь, какие глубокие у меня к тебе чувства.

– Не правда, – выдал ящик.

– Нет, правда! Мариана – отличный друг.

– Снова – ложь.

Банкан в ужасе посмотрел на свою словоохотливую ношу.

– Нет у тебя к ней никаких глубоких чувств. Только желание залезть под юбку. Сколько лет уже об этом мечтаешь.

В механическом голосе звучало нескрываемое злорадство.

Раскрыв от изумления рот, Мариана посмотрела на Правдивца, затем на юношу.

– Ах ты, ублюдок! А я-то верила, что ты в меня влюблен! Все ждала признания, берегла себя, дура сентиментальная!

– Ложь! Ложь! Ложь! – возликовал ящик. – Если б только мальчик знал, со сколькими его приятелями ты переспала!

Банкан судорожно сглотнул.

– Мариана, неужели это… правда?

– Конечно, правда, что же еще? – удивился Правдивец. – Неужели ты еще не понял, что мне нельзя не верить?

– Будь ты проклят!

Банкан поднял машину над головой, чтобы вдребезги разбить о мостовую. Но, оглядываясь в поисках одобрения, не увидел Марианы. Она уже исчезла в толпе, убежала за угол. Он медленно опустил ящик.

А затем побежал. Злой, с перекошенным лицом, лавировал среди прохожих, продвигался к околице. А Великий Правдивец скороговоркой выдавал сокровенные тайны каждого встречного.

– Вон у того дородного человека в кармане склянка с ядом, он затеял отравить любовника своей супруги. А вон тот, рядом с ним…

– Молчать!

Не зная, что еще предпринять, Банкан зажал ладонью решетчатый рот механизма.

– Ты уж извини, – зазвучал приглушенный голос, – но у меня почему-то на редкость хорошее самочувствие. Даже разогрелся. Все-таки приятное это занятие – выкладывать правду.

– Не хочу ничего слышать!

– Хочешь, я-то знаю.

– Ну, пожалуйста! – взмолился Банкан на бегу. – Сжалься!

И тут в голосе Правдивца засквозил высокогорный холод:

– Правда и жалость несовместимы! Ты трус! Боишься истины, как и большинство разумных существ.

– Еще бы не бояться, – задыхаясь, прошептал юноша.

До опушки уже было рукой подать.

Глава 27

В конце концов Банкан очутился на знакомой мирной полянке. Ни Джон-Тома, ни Клотагорба он не застал, но растерянный Мальвит впустил его в Древо и даже – о, чудо! – предложил устраиваться поудобнее.

– А ведь я пытался тебя предупредить, – напомнил черепах, когда они с Джон-Томом возвратились. – Но ты не пожелал выслушать. – Заскрипев панцирем, он глубоко вздохнул. – Мало кто внемлет моим советам.

Хорошо, если находится один на сотню.

– Мадж вообще никого не слушает, даже меня.

Джон-Том с тревогой вглядывался в испачканное, вспотевшее, усталое лицо сына. Позади на верстаке помалкивал Великий Правдивец – воплощение механической невинности.

Банкан вытер пот.

– Никогда в жизни не подозревал, что правда бывает так опасна.