Сын могильщика

— сказала она с подчеркнутой невозмутимостью, стягивая футболку через его голову. Её движение взлохматило его волосы, делая его еще более чертовски привлекательным. Чёрт возьми.

Квентин опустил взгляд и провел рукой по повязке.

— Видишь? Даже не пропиталось, — сказал он с легкой усмешкой.

Эмбер откинулась назад на пятки, взгляд ее невольно скользнул по знакомым шрамам.

Сердце сжалось от боли, когда в памяти вспыхнули образы, которые показывал ей Рун, и она вспомнила, откуда появился каждый из этих шрамов. Полоса, пересекающая его грудь,

— след от скальпеля. Небольшой круг на плече — это была пулевая рана. Участок обожженной кожи — следы от ожога кислотой, хотя этот случай, честно говоря, был на его совести.

Но именно шрамы на его запястьях заставили ее затаить дыхание. Эмбер осторожно взяла его правую руку, приподняла запястье к губам и коснулась поцелуем внутренней стороны, там, где виднелись шрамы. Следы от попытки оборвать свою жизнь, просто чтобы прекратить всё это. Рун исцелял его. Снова и снова.

Она взяла его левое запястье и сделала то же самое, содрогаясь при мысли о том, через что ему пришлось пройти. Затем она провела пальцами по другим шрамам, изучая их, словно хотела забрать всю боль себе. Жгучее ощущение в глазах перешло в слёзы, и одна из них тяжело скатилась по её ресницам, упав на его кожу.

Он замер, наблюдая за ней настороженным взглядом.

— Тебе не нужно меня жалеть, — произнёс он, и Эмбер снова поразилась тому, как уверенно звучал его голос. Она не могла не думать о том, как сильно скучала по нему. О

том, как безумно всё ещё хотела его, несмотря ни на что.

Тот демон мог бы убить её, и Квентин так бы и не узнал, что он для неё значил. Что он до сих пор значит.

Она наклонилась вперёд и едва коснулась губами тонкого шрама на его плече. Затем другого — на шее. И, наконец, дошла до пореза на его щеке, оставив мягкий поцелуй вдоль его изящно выточенной челюсти.

Квентин крепко сжал подлокотник одной рукой, а другую сжал в кулак и прижал к боку, будто опасаясь сделать хоть малейшее движение.

Эмбер попыталась напомнить себе, что вызывала у него отвращение. Что она не была достойна даже горького прощания. И что, скорее всего, его раздражали её прикосновения. Но её память словно отказала ей.

Она отклонилась назад и посмотрела на него. Его красивое лицо, всё ещё такое молодое, но уже закалённое. Полные губы, обрамлённые небрежной, тёмно-русой щетиной.

Широкие плечи, на которых покоился груз всего мира. Он был поразительно красив. До боли прекрасен.

– Ты должен остановить меня, – прошептала она, проводя рукой по его широкому плечу, скользя пальцами вдоль рельефных холмов и долин его бицепсов. Стройный и мускулистый, он был наполовину человеком, наполовину хищником.

Бедняга чуть не умер меньше часа назад, а она пытается его завести. Если бы он действительно хотел её, разве он бы не сделал первый шаг? Возможно, но он должен был сказать ей хоть слово. Должен завершить начатое.

— Скажи, что ты не хочешь меня, — её рука скользнула по его бинтам, вдоль рёбер и остановилась у пояса джинсов. Несмотря на насыщенный запах дезинфицирующего средства в машине, она ощущала его — его мыло. Она наклонилась, чтобы вдохнуть древесный аромат, тёплый и насыщенный, как он.

Скажи, что ты оставил меня без причины, — прошептала она ему в ухо. Она опустила голову, рассматривая пуговицу и молнию, две вещи, стоявшие между ней и тем, чего она хотела больше всего. — Скажи, что ты меня не любил, — Она провела кончиками пальцев по его джинсам и расстегнула пуговицу. — Был счастлив без меня, — прошептала она, скользя молнией вниз. Потянув за края джинсов, она раздвинула их, и мышцы его живота напряглись. — Между нами ничего не будет, — сказала она, погружая руку внутрь и обвивая пальцы вокруг его эрекции, заставив его втянуть воздух. — Нам не суждено быть вместе, — добавила она, глядя в его глаза с мольбой. — Просто останови меня.

Черные завитки чернил, как тени, пробирались по его глазам, пока он наблюдал за ней. Блестящие, темные и опасные, они завладели им, но не поглощали до конца. Она все еще могла разглядеть его — в выражении глаз, в юношеских чертах его лица.

Она крепче прижалась к нему. Прикусив губу, он издал тихий стон и схватил ее за запястье. Но было уже слишком поздно. Опустившись на пол между его ног, она освободила его стальной член и скользнула по нему ртом. Он схватил ее за волосы, чтобы удержать. Но она все равно опускалась все ниже.

— Эмбер, черт…

Наслаждаясь своей властью над ним, она отступила назад, а затем снова взяла его в рот. Когда она повторила свой номер, он схватился за подлокотник. Почувствовав, как кровь приливает к его твердому члену, она поднялась.

— Эмбер, — прошептал он за мгновение до того, как притянул её к себе на колени и накрыл её губы своим поцелуем. Его губы были теплыми и пьяняще нежными, а лёгкая щетина ласково касалась её щёк. Он жадно проникал в её уста, исследуя, наслаждаясь, захватывая.

Поцелуй становился всё более отчаянным, почти жестоким в своей безупречной страсти.

Теперь, сидя на нём верхом, она обвила его шею руками, оторвала губы от его и прижала его голову к своей груди. Его рука скользнула под ткань её брюк, опустившись на её ягодицы. Один из пальцев осторожно прошел между ними, скользнул вниз. Она извивалась, но он крепко держал ее, раздвинув ее складки. Засунул пальцы, чтобы смочить их, затем нашел ее клитор и обвел его, прикосновения были нежными и мягкими, что так контрастировало с остальными частями его тела.

Оргазм, которое она так жаждала ощутить от его рук, разгорался от его умелых прикосновений, давление было восхитительным.

— Квентин... — выдохнула она, зарывая пальцы в его волосы.

Он продолжал описывать круги, его движения были медленными и тщательно выверенными. Она запрокинула голову и раздвинула колени ещё шире, позволяя ему беспрепятственно продолжать, давая жару, растекающемуся в её животе, разгореться ещё сильнее. Его свободная рука потянулась к её футболке, и она послушно сняла её через голову. Он ловко избавил её от бюстгальтера, не теряя ни мгновения.

Прохладный воздух обжигал ее кожу. Он прижал её к себе и взял сосок в рот. Это вызвало вспышки жара в сердцевине ее тела, где жили все оргазмы, ожидая своей очереди чтобы расцвести. Почувствовав, как его прикосновения становятся всё более настойчивыми, она стала мягко подталкивать и стимулировать одну из них. Его язык играл с нежной вершиной, которую он так бережно ласкал.

Нетерпеливый от желания, он опустил ее на сиденье. Сняв с нее штаны, он поцеловал внутреннюю сторону ее левой лодыжки, а затем поставил ее ногу на подголовник пассажирского сиденья. Поцеловав правую лодыжку, он положил ногу на задний подголовник, а затем продолжил покрывать поцелуями внутреннюю сторону ноги, оставляя на ее коже следы тепла. Когда его рот нашел ее сердцевину и накрыл клитор, она чуть не упала с сиденья.