Сын (не) для дракона

Я открыла рот. Откуда она узнала? Аделаида Александровна действительно привезла целый мешок пастилы и уверяла, что бабушка Эсмеральда ее обожает. Может, сюда все так приезжают?

— А можно еще спросить…

— Что будет с твоим бывшим мужем?

Я кивнула, и бабушка Эсмеральда расхохоталась, как старая ворона, запрокинув голову.

— Он будет обласкан, сыт и ленив.

— Что ж, — поморщилась я. — Вижу, ничего в его жизни не изменится.

— Незначительно, — покивала ведунья. — Ну что, пожмем руки?

— Ладно, — я пожала плечами. Может, у нее традиция такая, всем клиентам руки пожимать.

Она протянула мне покрытую пигментными пятнами наманикюренную кисть, я обхватила ее пальцами, и мне как будто в живот нож воткнули. Я вскрикнула, а бабушка Эсмеральда вдруг перестала быть бабушкой: седые космы налились чернотой, а губы — алым соком, морщины подтянулись, глаза зажглись самым настоящим огнем.

Я зажмурилась, пытаясь спрятаться от всего этого, и почувствовала у себя на плече слабую сухую ладонь старухи.

— Милочка, ты что, ты что? Дымом надышалась? А давай мы окошко откроем?

Раздался шорох, скрип, и я опасливо приоткрыла один глаз. Бабушка Эсмеральда, невысокая и полная, одетая в черное платье до пола, стояла ко мне спиной и тянулась к окну, отведя в сторону шторы. В комнату хлынул поток свежего воздуха, бабушка Эсмеральда обернулась — такая же пожилая, как и раньше.

— Я пойду, наверное, — встала я.

— Иди, Катенька, — кивнула ведьма. — И не забывай, правда там, где сердце.

Ну да, ну да. Правда там, где сердце; звезды не сияют без темноты; я не конфетка, чтобы быть всем по вкусу… Бабушка Эсмеральда явно отдает должное соцсетям.

Я забыла о том, что было в кабинете, не дойдя даже до середины лестницы.

— Ну как? — нетерпеливо спросила меня Аделаида Александровна. Глаза у нее любопытно блестели. — Что Она сказала?

Она — прозвучало именно с большой буквы.

— Сказала… — пробормотала я и замерла. Внутри клубились неясные образы, силуэты, черные глаза с огнем в глубине зрачка, а еще почему-то сердца, увенчанные короной. — Сказала, что все будет хорошо.

— Ну вот и отлично! — радостно воскликнула Аделаида Александровна.

— Я…

Меня прервал звук открывающейся на втором этаже двери и громкий скрипучий возглас:

— Пастилу не забудьте оставить!

Следом дверь с громким стуком захлопнулась.

Всю дорогу обратно я молча вела машину. Болтовня Аделаиды Александровны долетала до меня как будто через толстый слой ваты. Я не помнила, как подвезла ее до дома, как приехала к своему, как приняла душ и легла спать…

Очнулась я только утром, пошла на работу, как ни в чем не бывало. Все вокруг было каким-то странным, как будто происходило во сне, как будто, если бы я как следует надавила на стену здания или сильно топнула ногой, пространство порвалось бы и обернулось картонной декорацией.

Я вяло подумала, что у меня, должно быть, начинается простуда, так сильно все горит внутри и так невыносимо кружится голова. Вышла из зала суда — не смогла подать документы на возбуждение дела, потому что забыла доверенность и паспорт, как какая-то первокурсница, — и провалилась в канализационный люк, который кому-то вздумалось оставить открытым.

Нет, он был окружен специальным ограждением. Но я, конечно, смотрела на экран смартфона, а не под ноги.

Глава 4

Я всегда думала, что на дне люка душно, дурно пахнет и ощущение такое, как будто тебя поглотила каменная змея. Но вместо того, чтобы удариться коленями о бетон и попытаться не потерять сознание от вони, я оказалась окружена со всех сторон водой, прохладной и черной.

Закричать не вышло, вдохнуть тоже, как будто мне на голову был накинут пакет. Я замолотила руками и ногами, рванула куда-то в одну сторону, потом в другую, а затем течение (течение? откуда в люке течение?!) вытолкнуло меня вверх.

Головы коснулся свежий прохладный воздух, и я с хрипом вдохнула. Снова ушла под воду и снова вынырнула, хлопнула по поверхности руками и наконец смогла открыть глаза. Меня со всех сторон окружала темнота. Проморгавшись и убрав с лица налипшие пряди волос, я увидела высоко в небе полную луну, гладкую поверхность воды и линию деревьев впереди.

Я заорала. Ну а кто бы не заорал на моем месте? Я падала в люк посреди города! А тут — деревья, луна… Озеро, в конце концов! Что за х… художественные выверты подсознания?! Ладно. Плаваю я хорошо и умереть вот прямо сейчас мне не грозит — уже плюс.

Вдох-выдох, вдох-выдох, и еще раз, пока сердце не перестанет колотиться. Я осмотрелась, но ничего нового не заметила. Лесное озеро, справа поверхность воды покрыта туманом, вверху на небе рассыпались звезды. Странные они какие-то. Или я просто давно не видела ночного неба? Попыталась отыскать Большую Медведицу, не смогла и плюнула на это дело. Я тот еще мамкин астроном, ничего это не значит.

Что делать? Надо же что-то делать! Набрав в легкие побольше воздуха, я снова закричала — ну просто чтобы стресс снять. Мир не спешил приобретать привычные очертания, издевался надо мной, окутывая темнотой. Вода обжигала холодом.

Вдохнув поглубже, я поплыла вперед, размеренными гребками разрезая воду, чувствуя, как тяжелая ткань платья неприятно облепляет тело и тянет назад. Портфель с документами и телефон я где-то выронила, ну и ладно. Меньшая из моих проблем во всей этой е... ерундовой ситуации.

После работы я часто ходила в бассейн, чтобы очистить голову и причесать спутанные мысли. Вот и сейчас тело как будто подстроилось само под привычный ритуал: размеренные движения успокоили меня, а мозг вдруг заработал в полную силу.

Разберемся по порядку. Я провалилась в люк — это раз. Я оказалась после этого посреди ночного озера где-то в е… вдалеке от цивилизации — это два. До этого я ходила к бабке гадалке, которая наобещала мне с три короба, — это три.

Мама, я — попаданка!

Да ну.

Быть не может.

Хотя…

Рационального объяснения тому, что сейчас происходит, у меня не было. А вот иррациональное — было. Если я оказалась посреди озера, упав в люк, то мне, вероятно, нужно погрузиться поглубже в озеро, чтобы вернуться обратно. Наверное, в том же месте, где я вынырнула.