Сын Нептуна

Понимание медленно засветилось в глазах гиганта. Он недоуменно посмотрел на собственные раненые ноги. Нефть продолжала вытекать из рассеченных голеней, зачерняя лед.

— Это невозможно! — взревел гигант. — Я… я… А-а-а!

Он бросился на Фрэнка, исполненный решимости пересечь международную границу. [21] На долю секунды Фрэнк усомнился в реализуемости своего плана. Если ему не удастся еще раз воспользоваться своим даром, если он останется на месте, то он погиб.

21

Ледник Хаббард находится на границе американской Аляски и Канады.

«Лучше, если ты будешь хорошо знать это существо». Есть.

«Еще лучше, если тебе будет грозить смертельная опасность, например в бою». Тоже есть.

Гигант надвигался на него. Двадцать ярдов. Десять ярдов.

— Фрэнк! — с тревогой в голосе крикнула Хейзел.

Фрэнк не двинулся с места.

— Все под контролем.

Перед тем как Алкионей врезался в него, Фрэнк изменился. Он всегда чувствовал себя слишком большим и неуклюжим. Теперь он воспользовался этим чувством. Тело его увеличилось в размерах. Кожа уплотнилась. Руки превратились в мощные передние ноги. Изо рта выросли бивни, нос удлинился. Он превратился в того, кого очень хорошо знал, — в животное, которое любил, кормил, купал и у которого один раз даже вызвал несварение желудка.

Алкионей врезался в мощного десятитонного слона. Гигант пошатнулся. Он закричал от неудачи и снова бросился на Фрэнка. Но тут он оказался не в своей весовой категории. Фрэнк с такой силой боднул его, что Алкионей упал на спину и распростерся на льду.

— Ты меня… не можешь… убить, — прорычал Алкионей. — Не можешь…

Фрэнк снова принял человеческую форму, подошел к гиганту, истекавшему нефтью, от которой поднимался пар. Драгоценные камни попадали из его волос и зашипели в снегу. Его золотистая кожа стала разлагаться, отслаиваться ломтями.

Хейзел спешилась и подошла к Фрэнку, держа наготове меч.

— Можно мне?

Фрэнк кивнул. Он заглянул в горящие ненавистью глаза гиганта.

— Прими совет, Алкионей. Когда в следующий раз будешь выбирать себе дом в крупнейшем штате, не обосновывайся в месте, ширина которого всего десять миль. Добро пожаловать в Канаду, идиот!

Меч Хейзел опустился на шею гиганта, и Алкионей мгновенно превратился в груду очень дорогих камней.

Несколько секунд Хейзел и Фрэнк стояли рядом, глядя, как останки гиганта вплавляются в лед. Фрэнк подобрал веревку.

— Слон? — спросила Хейзел.

Фрэнк поскреб шею. Она опасался, что под конец сделал что-то такое, отчего Хейзел не захочет быть с ним. Фрэнк Чжан: нескладный олух, дитя Марса, а по совместительству хоботный.

И тогда она поцеловала его — настоящим поцелуем, в губы. Гораздо лучше того поцелуя, что достался Перси в самолете.

— Ты удивительный, — сказала она. — И из тебя получился очень красивый слон.

Фрэнк был так смущен, его ботинки чуть не растопили лед. Прежде чем он успел сказать что-нибудь, по долине прокатился голос:

— Вы не победили.

Фрэнк поднял голову к небу. У ближайшей горы двигались тени, образуя лицо спящей женщины.

— Вы не успеете вовремя добраться до дома, — с издевкой проговорил голос Геи. — Уже сейчас Танатос осеняет смертью ваших друзей в лагере Юпитера. Их окончательная гибель не за горами.

Гора загрохотала, словно вся земля зашлась смехом. Потом тени исчезли.

Хейзел и Фрэнк посмотрели друг на друга. Не сказав ни слова, они запрыгнули на Ариона и понеслись к заливу.

XLVIII Фрэнк

Перси ждал их. Вид у него был безумный.

Он стоял на кромке ледника, опираясь на шест с золотым орлом, и смотрел на произведенные им разрушения: несколько сотен акров вновь открывшейся воды, в которой плавали айсберги и остатки разрушенного лагеря.

На леднике остались только покосившиеся главные ворота и дранное синее знамя, лежащее на груде снежных кирпичей.

Когда они подскакали к нему, Перси сказал: «Привет!», будто они собрались пойти на ланч или еще куда.

— Ты жив! — с восхищением проговорил Фрэнк.

Перси нахмурился.

— Обрушение? Ерунда. Я падал с высоты в два раза больше — с Арки в Сент-Луисе.

— Откуда-откуда? — переспросила Хейзел.

— Да это неважно. Важно то, что я не утонул.

— Значит, это пророчество было неполным! — усмехнулась Хейзел. — Там, наверно, было сказано что-то вроде: «Сын Нептуна со льда упадет, и рыбам пойдет на корм целая шайка призраков».

Перси пожал плечами. Он по-прежнему обиженно смотрел на Фрэнка.

— Постой, Чжан, у меня к тебе вопрос. Ты можешь превращаться в орла? И медведя?

— И в слона, — гордо сообщила Хейзел.

— В слона? — Перси недоверчиво покачал головой. — Это и есть твой семейный дар? Ты можешь менять свою форму?

Фрэнк топтался на месте.

— Ммм… да. Периклимен, мой предок… ну, аргонавт, — он умел это делать. И передал свою способность по наследству.

— А он получил этот дар от Посейдона, — сказал Перси. — Это абсолютно несправедливо. Я вот не могу превращаться в животных.

Фрэнк уставился на него.

— Несправедливо? Ты можешь дышать под водой, взрывать ледники и вызывать жуткие ураганы — и при этом считаешь несправедливым то, что я могу превращаться в слона?

Перси задумался на секунду.

— Хорошо. Пожалуй, я с тобой соглашусь. Но когда я тебе в следующий раз скажу, что ты настоящее животное…

— Ну пожалуйста, заткнись, — попросил Фрэнк.

Перси принужденно улыбнулся.

— Ну, ребята, если вы закончили, — сказала Хейзел, — то нам пора. Лагерю Юпитера грозит опасность. Этот золотой орел им бы не помешал.

Перси кивнул.

— Но сначала одно важное дело. Хейзел, на дне этого залива сейчас около тонны имперского золота в виде оружия и доспехов. А к этому еще и неплохая колесница. Уверен, что это может пригодиться…

На это ушло много времени — слишком много, — но ребята понимали, что это оружие может определить победу или поражение, если они успеют добраться до лагеря вовремя.

Хейзел воспользовалась своим даром, чтобы поднять часть предметов со дна залива. Перси нырнул и поднял еще кое-что. Даже Фрэнк помог: превратился в тюленя. Это было круто, правда, Перси сказал, что у него изо рта воняет рыбой.