Сын пламени

 Наконец Сильфарин заставил себя угомониться и, несколько раз шумно выдохнув, остановился напротив Великой. Он как раз намеревался продолжить спор, но Сайибик его опередила:

 - Сильфарин, в тот вечер, когда ты появился в Талавире… Ты помнишь?

 Он в который раз закрыл глаза, помимо своей воли окунаясь в прошлое. Как не помнить? Могилки у стены города, молчаливые вумианы, Абха – Мудрейшая из Великих… А потом побег, оборотни, Тенкиун, полёт, горы… И такое неприятное чувство, от которого холодело всё внутри – ощущение того, что ты всё, всё делаешь не так, как надо. Что нельзя останавливаться – ни в коем случае нельзя! А судьба упрямо и безжалостно отбрасывает тебя назад…

 - Сильфарин!

 Он вынырнул на поверхность омута, жадно глотая воздух и, как за тростинку, хватаясь за спасительный голос Сайибик.

 - Да, наставница. Я помню, я… слушаю тебя.

 - В тот вечер Абха обратилась к Знакам, чтобы помочь тебе отыскать Свет. – Сайибик смотрела на темную полоску леса на горизонте. – Но, как ты уже сам знаешь, она не обнаружила его в пространстве. Зато… - Она отвернулась и скрестила руки на груди. – Став единым народом, люди обрели невероятную силу и мощь. И теперь я боюсь, что начинает сбываться увиденное моей сестрой…

 - А что… что увидела в Знаках Мудрейшая? – едва слышно спросил Сильфарин, боясь приблизиться к наставнице и заглянуть ей в лицо.

 - Люди, поклоняющиеся Ганнусу, заполонят тьмой весь Амарис. И почти сотрут с лица земли рельмов, крихтайнов и вумианов. Они проглотят свет, утопят его под чёрными топями зла… и разрушат весь мир. Не останавливаясь ни перед чем, они пойдут в бой с именем дьявола на губах. И… - Она запнулась. – Правда никогда не настанет. Никогда…

 Сильфарин сполз по стене на землю.

 - Но такого не может быть… Не может, просто не может…

 Сайибик присела рядом и приобняла его за плечи.

 - Такое будет. Если не остановить их. Понимаешь? Они пойдут вперёд, чтобы уничтожать, а… А ты уже знаешь, кто поведёт их…

 Легко поднявшись, она подошла к низенькой ограде и провела рукой по перилам, собирая в ладонь снег и наблюдая за тем, как он таял. Потом вновь повернулась к ученику.

 - Помни о том, что я только что тебе сказала.

 - Оставим эту тему, - не своим голосом произнёс Сильфарин. – Вернёмся к княжне.

 - Позволь ей идти с нами.

 Он долго и пристально вглядывался к глаза Великой. А она стояла и дрожала от внезапно нахлынувшей слабости: теперь, когда мальчик превратился в юношу, даже в мужчину, не так-то просто было вынести этот пытливый и тяжёлый взгляд, обнажающий сильную и громко кричащую душу.

 Но в конце концов Сильфарин просто прошептал:

 - Я тебе верю, наставница.

 Когда Сильфарин наконец-то отыскал княжну, она о чём-то спорила с девушкой-человеком, но говорили они шёпотом, так что слов разобрать не получилось.

 - Я не помешаю вам, дамы?

 Люсмия лишь слегка повернула голову и едва заметно повела бровью, а вот её подопечная взглянула на молодого человека с холодной яростью и напряглась, как будто хотела вцепиться ему в глотку.

 - Ты принял решение, Сильфарин? – немного дрогнувшим голосом поинтересовалась княжна.

 - Разумеется. Мы будем рады принять тебя в свой отряд, госпожа моя.

 Она очаровательно улыбнулась и полностью развернулась к Сильфарину, крепко держа за руку юную подругу.

 - Надеюсь, вы не будете против, если она пойдёт с нами…

 И она тоже?! Что заставило её передумать? Юноша поколебался, пристально осматривая девушку. Теперь, при свете солнца, роняющего искрящиеся бусины на белый снег, она казалась ещё милее и нежнее. Если бы только не эта дикая ненависть в красивых глазах… Она смело встретила его изучающий взгляд и гордо вскинула заострённый подбородок.

 - Лично я буду только рад, - усмехнулся, наконец, Сильфарин. – Мы подружимся. Верно, сестра?

 Девушка отвернулась, а Люсмия, вновь превратившись в мягкую и женственную, виновато улыбнулась Сильфарину: должно быть, не понимала, отчего так невзлюбила юношу её «милая девочка».

 - Мне нужно собраться и сообщить Валькену, - сказала княжна. – Я надеюсь справиться как можно быстрее. Где вы будете?

 - Думаю, мы будем здесь, - ответил Сильфарин, беря девушку-человека за локоть.

 Та резко дёрнулась, но не смогла вырваться. А юноша только рассмеялся.

 - Нам надо поговорить по душам. Уверяю, что всё будет хорошо, - заверил он Люсмию, и княжна, коротко кивнув, исчезла в доме. – Да, ладно, ладно… Отпускаю.

 Как только он разжал пальцы, девушка отскочила в сторону, но далеко убегать не стала – наверное, Люсмию ждала. Подошла к крыльцу и уселась на ступени, уперев руки в колени и положив на них подбородок. Решив так просто не сдаваться, Сильфарин присел рядом.

 - Ну, и как тебя зовут?

 - Ты жалкий пёс! – выкрикнула она ему в лицо. – Подлая гадюка!

 - Хватит! – сухо бросил Сильфарин. – Я всего лишь спросил твоё имя. У тебя ведь есть имя? Эй…

 Девушка отчего-то смутилась и опустила ресницы.

 - Галлу, - дрогнувшим голосом ответила она.

 - Как ты сказала? – Сильфарин придвинулся чуть ближе. – Повтори-ка!

 - Галлу…

 - Хм… Нет, скажи ещё раз.

 Она вышла из себя.

 - Ты что, не можешь расслышать всего одно слово?

 Сильфарин снова рассмеялся.

 - Я услышал его с первого раза. Просто пытаюсь понять, что такого особенного в том, как ты его произносишь…

 - Ничего особенного, - проворчала Галлу, обнимая дрожащие колени.

 - А вот и нет! Ты называешь своё имя так, как будто… эээ… вместе с ним отдаёшь что-то очень ценное, самое сокровенное, что вызывает особенный трепет и греет душу тёплыми воспоминаниями…

 Её вдох получился судорожным, похожим на всхлип. И нескоро она ответила:

 - Так у всех людей. Имя – первое, что определило нас как разумных существ.

 - А плакать-то зачем, Галлу?

 По щекам девушки и в самом деле катились слёзы. Но после слов Сильфарина она решительно смахнула их тонким пальчиком.

 - Галлу, я тебе не враг.

 - Враг! – вновь взорвалась она.

 - Тихо, тихо… - Сильфарин во время перехватил взметнувшиеся к его лицу руки. – Не надо так кричать.