Сын Тишайшего 2

Ничего не понимающий Кропоткин затряс головой. Просьба царя — это приказ, и иной трактовки быть не может. А ведь глава сразу растерял весь свой шарм. Либо просто трусоват, либо чует подвох, зная за собой вину. Хорошая идея пришла мне в голову!

— Пошли слугу домой, чтобы тот привёз тебе одежду и бельишко. Провизия и всё остальное без надобности. Отряд у нас немалый, и всего хватает, в том числе сменных лошадей. Людей с собой не тащи, одного слуги хватит. Я и сам, окромя Саввы, никого не беру, — киваю на ухмыляющегося дядьку. — Думаю, ты тоже справишься. А пока посиди в соседней палате, рынды тебя проводят.

После ухода Кропоткина я впервые за этот день улыбнулся. Понимаю, что на дворе раннее утро, но тем не менее. Не всё же окружающим меня третировать. Я тоже могу делать гадости. Хотя на самом деле ситуация неприятная.

[1] Всехсвятский каменный мост — первый постоянный каменный мост через Москву-реку, возведённый в конце XVII века. Мост соединял Замоскворечье с Белым городом с помощью проездной Всехсвятской башни, которая, как и мост, получила название от церкви Всех Святых. Располагался недалеко от устья Неглинки и Водовзводной башни Московского Кремля. Неоднократно обновлялся и перестраивался, просуществовал до 1850-х годов. На его месте в 1858-м был построен Большой Каменный мост.

Глава 5

Как-то я упустил момент, что было такое название — Ярославское Поволжье. Может, читал, но забыл. А ведь это немалая территория и главное — очень важная. Ведь сюда входит не только Ярославль, Рыбинск и Углич, но также Кимры, Калязин, Кашин, Бежецк и даже Весьегонск с Устюжной. Речь не об административном, а скорее историко-географическом понятии. И естественно его известность была основана на волжской торговле. А здесь сходились многие пути и сосредоточены важные волоки.

Поэтому различные разбойники облюбовали эти места с незапамятных времён. И если ушкуйников, как единую силу уничтожили в 1489 году после взятия Хлынова[1]. То более мелкие ватаги, продолжали промышлять, используя специфику местности и большой грузопоток. А чего? Леса там непроходимые, плюс обилие мелких речек, откуда удобно нападать на купцов и там же прятаться. Однако грабежом промышляли не только профессиональные шайки, обосновавшиеся в регионе. Там всё сложнее.

За последние месяцы я перелопатил немало материала, связанного с разбоем именно на реках. И понятно, что некоторые части Поволжья привлекли моё внимание. Взять тот же Хлынов, являвшийся этакой Тортугой, терроризировавшей всю страну. Ведь эту гидру не удалось уничтожить полностью, и часть преступников ушла на Нижнюю Волгу, став основой местных казаков-разбойников. И добили вольницу только после подавления восстания Стеньки Разина. То есть почти через двести лет после уничтожения пиратской республики. Но чую, что придётся основательно чистить низовья великой русской реки в связи с началом транзитной торговли.

Но вернёмся к нашим баранам. Например, среди разнообразного бандитского элемента Ярославского Поволжья есть такое явление, как «бурлаки-разбойники». То есть организованные группы бурлаков и коноводов сначала доводили суда до верховий Волги, Мологи или Шексны, а на обратном пути занимались откровенным грабежом.

Добавило проблем начало закрепощения крестьян, Ливонская война и Смутное время. Народ массово бежал в относительно свободные земли, и внушительная его часть не собиралась жить мирно. Взять тех же шишей[2], чьё движение зародилось на ярославской земле. На определённом этапе стало сложно отличать партизан от обычных грабителей.

Ну и надо учитывать решение Соборного Уложения, касающееся окончательно закабаления крестьян, и реформы Никона. Поток беглых людишек снова возрос, и многие выбрали северное направление. Есть сведения, что в Пошехонье бежали сразу несколько семей мастеров, ранее работавших в Оружейной и Золотой палате. Они там неплохо развернулись на ниве производства оружия и тёмных делишек.

Ещё есть местное купечество, и даже дворянство, сделавшее свой вклад в развитие преступного бизнеса. Ведь мало ограбить купца, товар надо сбыть. Значит, в регионе есть разветвлённая система, занимающаяся доставкой и продажей награбленного. Что напрямую выводит нас к контрабандистам. Думаю, этот бизнес также процветает по всей Волге и её притокам. А из Ярославского Поволжья прямая дорога на север — в Архангельск. Получается, отсюда преступность выходит уже на международный уровень.

Добавьте к этому таможню, наверняка замешанную в тёмных схемах, и вы поймёте величину моего негодования. И вызвано оно Кропоткиным, едущим в нашем отряде. Князь никуда ехать не хотел и хорошенько струхнул. Но постепенно пришёл в себя и даже наплёл мне несколько сказок о непримиримой борьбе с разбойниками. Вообще-то, ему положено заниматься этим делом по должности. Ведь гордиться особо нечем.

Согласен, что он менее года возглавляет Разбойный приказ. Однако ранее Михаил Васильевич служил помощников воеводы в разных городах, а затем был замом Шереметьева. Но почему-то особых изменений в борьбе с криминалом не наблюдается. Благо я взбаламутил местное болото. Тем не менее, чиновники раскачивались излишне долго. Может, посчитали, что царь увлёкся очередной блажью и всё вскоре закончится? Вынужден разочаровать сиятельную публику, война с преступностью только начинается. Я ещё за коррупционеров возьмусь, верхушку уж точно прополю. Трогать всяких писцов и подьячих просто глупо. Людям банально не платят нормальных денег, отдав должности в кормление. Для меня происходящее является дикостью, а вот Федя смотрел на всё спокойнее. Ну не понимают здесь опасности коррупции, которая ведёт к разложению общества.

— Государь, а мы в Лавру заедем? — Апраксин вывел меня из размышлений.

Вот чего людям неймётся? На улице хорошо, несмотря на лёгкий морозец. Солнышко светит, ветра почти нет, и прямо ощущается, что вскоре земля очнётся после многомесячной спячки. Дорогу подморозило, снега и грязи почти нет. Едешь, дышишь воздухом, наслаждаешься красотами русской природы! Только пейзане о подобном не думают. Им пока неведомы проблемы с экологией, а к пейзажам они равнодушны. Варвары!

Что касается Федьки, то я сначала не понял его вопроса. Затем обдумал и перевёл на него недовольный взгляд.

— Ты у матушки был? Всё передал?

— Да, государь, — парень аж напрягся, ожидая неприятностей.

— Тогда зачем мне портить настроение? Коли твоя сестрица неглупая, то поймёт. Решение я объявил, и менять его не собираюсь. И отстань от меня, прицепился будто клещ. Вон поезжай вперёд, предстоящей ночёвкой лучше займись, — машу рукой в сторону авангарда нашего отряда и отворачиваюсь в сторону, — В Лавру заедем, но на обратном пути. Сейчас дело важнее и мы не на богомолье.

Мы должны проехать через Сергиев Посад, где сейчас находится моя жёнушка. Вернее, царица в Хотьково, но это рядом. Только нет никакого желания видеть её кислую моську. И вообще, эта ситуация мне порядком надоела. Благо в Хотьково нам не по пути, а Лавру отряд объедет с запада. Нам нужно в Устюг, вернее, его окрестности. Именно там ребята Гаврилова обнаружили интересную группировку с весьма необычным атаманом. Поездка у нас сугубо деловая, кавалькада двигается быстро и сейчас не до молений с посещением святых мест.

Нынешняя скорость передвижения вначале вгоняла меня в тоску. Это уже позже, когда я сел в седло и начал получать удовольствие от конных прогулок, разум смирился с ситуацией. Представьте, что вы можете проехать не более сорока километров в день. При этом мы идём налегке, запаслись заводными лошадями, дорога нормально проторена и достаточно твёрдая. По идее можно двигаться быстрее, но надо учитывать специфику инфраструктуры. Ночевать в палатке не самая приятная вещь, а на ещё дворе морозы. Поэтому Дунин спланировал маршрут с учётом остановок в городах и деревнях, заодно выслал передовой отряд, занимающийся нашим отдыхом. Всё-таки в путешествие отправился царь, и надо учесть многие моменты, включая безопасность. До Сергиев Посада особых проблем не ожидается, но бог его знает, чего там дальше.

Забавный случай произошёл на подъезде к Пушкино, где мы собирались заночевать. Сейчас это село, расположенное на Троицкой дороге, которую не надо путать с Ярославским шоссе моего времени. На самом деле нам чуть дальше, в Братовщину, где расположен один из царских путевых дворцов. Вроде со времён Дмитрия Донского повелось, что русские правители ходили помолиться в Троице-Сергиев монастырь. И действительно шли пешком на немалое расстояние. Для этого построили специальные дворцы для монархов и свиты. Сейчас от зданий и сел, где они расположены, остались только географические названия — Алексеевское, Тайнинское, Братовщина и Воздвиженское. Впрочем, последнее вроде и в моём времени является селом.