Сын Тишайшего 2
Шрифт:
— Я требую прекратить этот произвол! По какому праву…
— Заткнись! — не выдержал я и шикнул в сторону тётки, — До тебя очередь тоже дойдёт.
— Отведи его в шатёр, пусть Анисим всё запишет, — приказываю бывшему стрельцу.
Тот молча кивнул и увёл убийцу в указанном направлении.
Мужичок прав. Ребята Дунина провели отличную работу. Нам даже свидетельские показания не нужны и чистосердечное признание тоже. Здешнее общество пока не заражено гуманизмом, а допрос принято проводить в присутствии палача, а не адвоката. И никто не будет смотреть на звании и титул обвиняемого. Особенно когда речь идёт о столь чудовищных преступлениях.
Если описывать ситуацию кратко, то мы накрыли крупную банду, промышлявшую в Поволжье более десяти лет. Возглавляла
А ведь Гаврилов натолкнулся на преступницу случайно. Регулярная пропажа купцов мало кого волновала. Плюс княгиня до поры до времени действовала грамотно, нападая на небольшие обозы, везущие ценный товар. Больше всего её интересовали меха, специи и шёлк. Такую продукцию можно сбыть, не привлекая внимания. Вернее, если знать нужных людей и правильно смазать шестерёнки некоторых ведомств. В этом плане у банды всё было хорошо. Народ пропадает постоянно, ибо бежит от произвола помещиков или попов. Да и купеческий промысел сейчас опасное занятие. Поэтому власти особо не шевелятся. Ловят, кого получается и на этом хватит. И понятно, что беглого крестьянина поймать гораздо легче, чем грамотную шайку. Если тебе ещё и приплатят за отвод глаз.
Не покусись обнаглевшая дамочка на соседей дворян, мы бы о ней не узнали. Но мадам сначала не поделила луг с помещиком Андреем Острогиным. А затем поругалась с Иваном Воропановым, отказавшимся выдавать дочь за сына Дуловой. Сосед принадлежал к старинному роду, путь и не особо знатному. Именно поэтому его жалоба дошла до Москвы. Ведь Марфа Даниловна попросту сожгла его дом. Угу. Бывает и такое в тверских селениях. И частенько информация о подобных преступлениях не доходит до силовых ведомств. Особенно если фамилия Угличского воеводы Петрово-Соловово. Знающие люди сразу поймут мою иронию. Дело в том, что Дуловы исторически близки с этим родом.
Когда я читал доклад бывшего стрельца, то давался диву. Мне известно, что русские аристократы и дворяне — весьма специфические ребята. Только одно дело отжать луг, пастбище или лес, что является нормой по местным понятиям. Можно даже не рыться в архивах, такими тяжбами переполнены суды любого уезда. Но сжечь дом? Знатного человека, а не абы кого. Воропановы род многочисленный и уважаемей, но даже они не смогли сразу добиться справедливости. Документ завис в недрах Разбойного приказа, пока не был обнаружен одним из писцов, завербованных Дуниным. Чего тогда говорить про несчастных купцов? Это сколько жалоб, фактов грабежа и убийств остаётся без рассмотрения?
Бросаю неприязненный взгляд на княгиню и поворачиваюсь к Кропоткину. И тут князь меня удивил. Наверное, Михаил Васильевич просчитал ситуацию и решил подстраховаться. Или его смутили люди Ивана, которым было поручено присматривать за главой приказа. Уже бывшего, конечно. И князь в чём-то прав. Ведь девичья фамилия его жены тоже Дулова, только зовут её Мария, и она является двоюродной сестрой помещицы-разбойницы.
— Нет здесь моей вины, государь! — чиновник сдёрнул соболью шапку, — Что знаю, расскажу. Но про убитых Марфой купцов я не ведал. Да и кто мог даже подумать о подобном?
— Что ты несёшь, дурень? — княгиня обожгла Кропоткина злобным взглядом и вдруг застыла.
Видно, дамочка только сейчас поняла, что перед ней царь. Опомнилась Марфа Даниловна быстро, и на её лице появилась лицемерная улыбка.
— Меня оболгали, государь. Враги решили отомстить, — начала оправдываться разбойница, — Я…
— Заканчивай здесь, Иван Мартынович, — прервав женщину, обращаюсь к Дунину, — Пусть Щукин запишет признания. Если не захотят говорить, то сами разберётесь. Вон здесь целый глава приказа, которому татей ловить положено. А я поеду в Углич. Посмотрю, чем там народ дышит.
Мерзко всё это. Ведь Дулова — это только вершина айсберга. Наверняка её покрывали, подозревая, чем дамочка промышляет.
А ещё, сколько таких шаек по всей стране? Вспомнился текст, прочитанный в моём времени. По утверждениям автора, разбой в России процветал даже при Анне Иоанновне и Екатерине II. И речь не о казаках или привычных грабителей с большой дороги. Тогда хватало лихих дворян, с которыми долго не могли справиться. Чего говорить об окружающих реалиях, когда нет нормальных силовых ведомств, призванных бороться с преступностью? Ещё и коррупция с круговой порукой.— Садись, Василий Васильевич, — киваю на кресло и молчу, анализируя предыдущий разговор.
В отличие от Голицына, я не собирался предлагать присесть главам Разбойного, Сыскного и Тайного приказа. Поэтому докладывала троица стоя, расписывая свои достижения на ниве борьбы с криминалом. Раздражают меня они. Новый глава МВД вроде невиновен. Только Матвей Пушкин, предложенный Думой временно исполняющим обязанности ушедшего в отставку Кропоткина, человек системный. И глупо ждать особых перемен или прорыва от перестановки кроватей в нашем борделе. Менять надо подход к формированию властных структур.
Дело не только в банальной коррупции или неумехах, занимающих высокие кресла. В России есть честные и толковые начальники, как бы фантастически это ни звучало. Здесь хватает всяких людей, хороших тоже. Проблема в том, что власть фактически принадлежит касте. Я немного утрирую, ведь, кроме аристократов, важные посты занимают и простые дворяне. Но именно из них формируется высшее и среднее управленческое звено всех ведомств.
Представители благородного сословия держится друг за друга, и, наверное, уравновешивают царскую власть. Когда речь идёт о вопиющих случаях вроде измены или откровенных безумствах, то статус человека не спасёт. А вот наказать чиновника за иные просчёты практически невозможно. Может, Федя распустил людей в последний год перед болезнью, либо так было всегда. Плевать. Главное, что это не нравится мне и сужает пространство для манёвра в управлении страной. Откуда черпать нормальные кадры? Это мне ещё повезло с Дуниным и Гавриловым.
А ведь царь является не только верховной исполнительной, но и судебной властью. Теоретически русский самодержец имеет право карать и миловать по своему усмотрению. Однако практически дела обстоят иначе. Обложили со всех сторон.
Почему я раздражён? Всё просто — дело Дуловой аккуратно развалили. Княгиня внезапно скончалась во время пыток. Дело житейское, а инициированная мною проверка особых нарушений не выявила. Палач со следователями делали свою работу, так как Марфа Даниловна упиралась, и сознаваться не собиралась. Одновременно с этим пропал Корней, тот самый душегуб и доверенное лицо разбойницы, заведовавший всеми тёмными делами. Скорее всего, мужика тихонечко убили, подстроив якобы побег. Сыновья помещицы оказались слабоумными, по крайней мере, нюансов функционирования банды они не знали. Кропоткин ушёл в отставку, и предъявить ему нечего. Мало ли, на ком человек женат. Был вариант припереть к стенке воеводу Петрово-Соловово, но нет доказательств. Чтобы арестовать или пытать столь важного и родовитого чиновника, нужны более веские аргументы, нежели подозрения. Остальные задержанные — обычные исполнители, знавшие не больше сыновей преступницы.
Вообще-то, я сам виноват. Нельзя было полагаться на исполнителей. Хотя Дунин больше боевик, а Гаврилов — разведчик. Они свою работу сделали, а далее дело передали профильному приказу. Я же не могу сам пытать людей и присутствовать при всех допросах? Всё-таки речь об обычном преступлении, пусть и вопиющем. Не царское дело совать нос в каждую дыру, для этого есть исполнители.
Ещё и здоровье меня подвело. Нет, чтобы остаться в Угличе. Однако я провёл там день, навёл шороху, сделал выводы и отправился домой. Но слёг, достигнув Сергиева Посада. Либо простыл, либо организм так отреагировал на слишком интенсивный график. В итоге пришлось отлёживаться десять дней у монахов. Благо Савва сразу послал человека за Аксиньей и Келлерманом. Они меня и выходили.